с растерянным выражением на лице молодая красивая женщина лет тридцати пяти в длинном белом платье, перетянутом в талии белым лакированным пояском. На тонкой напудренной шее висел синий газовый платок. Черные волосы были собраны в крутой валик на затылке и зашпилены брошками. Увидев их, женщина сощурила и без того раскосые зеленые глаза, под которыми нависли пепельного цвета отечные мешки.
— Ах, это вы, господин сыщик! — воскликнула она удивленно. — А уж я бог знает что и подумала. Уж не разбойники ли?
— У вас, Инна Ильинична, есть чем поживиться разбойникам? — осведомился Семен Карпович. — Поступило в угрозыск письмо, анонимное, конечно. Будто вы, Инна Ильинична, незаконно торгуете кокаином и наживаете на этом бешеные деньги. Вот посему и надо полагать нас на лицо, как пишется в приказах.
— Какое свинство! — сцепив пальцы, прошептала женщина. — Дайте мне того человека, господин Шаманов, и я плюну ему в лицо. Это наверняка какая-нибудь из этих проныр-горничных, что всегда подсматривают и подслушивают.
Семен Карпович вздохнул шумно.
— Если бы мы знали, — проговорил он, почтительно при этом глядя на Инну Ильиничну. — Так позволите пройти для осмотра? Хоть и анонимное письмо, а ордерок имеем на руках.
— Пожалуйста, — нехотя предложила Инна Ильинична и отступила чуть в сторону, освобождая им дорогу, — если уж вам так хочется. Верите всяким сплетникам и болтунам. Искали бы настоящих преступников.
— Хочется-не хочется, работать надо…
В большой светлой комнате с полукруглыми высокими окнами, прикрытыми побуревшими и продырявленными гардинами — сидели двое: толстая, вся в черном, седая женщина, похожая на турчанку, и мужчина с покрасневшими веками, впалыми щеками, черными от щетины, с глубокими зализами на голове, с оттопыренными, как у мальчишки, ушами. Одет мужчина был в серый пиджак, черную рубашку, подпоясанную ремнем. На ногах стоптанные яловые сапоги.
На столе поблескивала яркой наклейкой бутылка вина, на газетном листе лежала горсть конфет в бумажной обертке. И женщина, и мужчина молча, во все глаза смотрели на вошедших. Мужчина вдруг чертыхнулся и бросил окурок папиросы в пепельницу — видно, прижгло пальцы.
— А у вас, Инна Ильинична, я гляжу важные гости, раз встретили их вином да конфетами, — проговорил уже весело Семен Карпович, неторопливо обходя сидящих за столом. Те завороженно поворачивались вслед за ним, как опасаясь получить удар по затылку.
— Ну что вы, — спокойно ответила Инна Ильинична, — это просто мои старые друзья: подруга, госпожа Добрецкая, и дальний родственник Игорь Юрьевич. Не виделись столько лет и как же не отметить такое событие.
— Эта госпожа Добрецкая, — торжественно произнес Семен Карпович, — и сыскному старая подруга. В начале войны она устроила у себя на квартире в Никольском проломе притон с беженками-проститутками, а в революцию куда-то пропала. А беженки куда-то исчезли, в Турцию что ли она их вывезла да продала?
Госпожа Добрецкая на глазах стала бледнеть, обессиленно откинулась на спинку кресла:
— Подумать только, — проговорила полушепотом, — сейчас и я вас признала, господин…
— Просто товарищ Шаманов, — прервал ее нетерпеливо Семен Карпович. — А вас я хорошо знаю, господин, или как вас теперь величать, дальний родственник, Игорь Юрьевич.
Мужчина встал, щелкнул каблуками.
— Командир санитарного отряда запасного полка Сеземов. Простите, что не в форме, в увольнительной нахожусь. В штатском, знаете ли, посвободнее чувствуешь себя.
Семен Карпович улыбнулся ядовито, оглядывая мужчину с ног до головы:
— С такими командирами Ульянов-Ленин, как Александр Македонский, дойдет до Египта, пожалуй… Какой стук выделываете каблуками. Прямо гвардейский офицер на гатчинском плацу… Интересно только, где вы санитарному делу научились? Не в публичных домах?
Сеземов побагровел, откашлялся, подыскивая видно ответ, но Семен Карпович резко отвернулся.
— Ну, впрочем, нам пора и за дело приниматься.
Он вышел и вернулся почти тотчас же с двумя женщинами, горничными гостиницы.
— Вы-то должны бы знать, — обратился он к ним, — торгуют или нет в этом номере? По разговорам, по посетителям.
Ответила одна из них, маленькая, косоглазая, в платке, длиннополом мужском пиджаке. Руки она сунула в рукава, как будто ее знобило в этот жаркий июльский день. Ответила грубо, с неприязнью к находившимся в номере и даже глаза сощурила злобно:
— Наше дело маленькое — прибрали и ушли. За это и карточку дают нам.
Вторая, покрупнее ростом, добавила тихо и тоже нелюбезно:
— Следить, что делается в номерах, так волосы встанут дыбом.
— Та-ак… — протянул Семен Карпович, — тогда вот ордер на обыск. Пахомов, приступай. Осмотри все под кроватью, под диваном.
Костя вдруг растерялся. Еще вчера он жил в деревне, косил с матерью траву, а сейчас надо искать под этой пышно взбитой кроватью кокаин, видя на себе недружелюбные взгляды каких-то странных людей.
— Ну так что же ты? — спросил Семен Карпович, сам тем временем деловито переставлял на столике трюмо, баночки, открывая их и закрывая. При этом шумно посапывал носом, а то чихал.
— Непривычное еще, наверное дело-то, — почувствовала первая понятая.
— Ничего, приучится, — прибавила другая, — дело не хитрое, видно.
Инна Ильинична так громко засмеялась, что Сеземов неожиданно вздрогнул, госпожа Добрецкая откинулась опять на спинку кресла и почему-то пожала плечами. Тогда Костя решительно прошел к кровати, присев на корточки, вытянул чемодан за тонкую кожаную ручку. Тотчас же застукали каблуки Инны Ильиничны, колыхнулось платье перед глазами.
— И охота вам, молодой человек, этим заниматься? Там же мое нестираное белье. Уж пусть хоть ваш начальник ищет, ему-то это не впервые.
Костя сделал вид, что не расслышал. Раз приказал Семен Карпович, он, Пахомов, будет выполнять приказ.
Под руками зашелестели, пахнущие духами чулки, лифчики, блузки. Словно жгло руки и, добравшись до дна чемодана, Костя даже вздохнул облегченно.
— Нет здесятко ничего, — известил Семена Карповича. — Одно белье.
— Потом скажешь, что ничего нет здесятко — передразнил недовольно Семен Карпович, — ищи в других местах, да повнимательнее только…
Но и под диваном увидел Костя лишь пыль, а в пыли обрывки материи, нитки, пуговицы. Поднялся, стряхивая с коленей приставший сор. Инна Ильинична засмеялась издевательски:
— Хороша работка пыль собирать под дамскими кроватями. Бежали бы вы, молодой человек, прочь от такой канители. Уж лучше бы воевали с Деникиным.
— Кому-то надо и этим заниматься, — равнодушно проговорил Семен Карпович и с каким-то раздражением отставил баночку.
— А теперь, граждане свободной России, нам придется вас обыскать на предмет не затерялась ли где там пачка кокаина. Ничего не попишешь. И вас, товарищ командир, раз вы оказались здесь…
Мужчина тотчас встал, стуча каблуками, подошел к Семену Карповичу и опять щелкнул по-военному. Смотрел немигающими глазами.
— А ты, Константин, осмотри Инну Ильиничну, — приказал Семен Карпович деловитым тоном и чуть заметно ухмыльнулся.
Инна Ильинична возмутилась:
— Этим, было бы вам известно, занимаются женщины.
