больше раз, чем могу сосчитать, но все-таки надела ту маску с цветочками и кружевами и решилась выйти. Когда я садилась в машину к Марли, мне пришлось тесниться с двумя ее подругами, имен которых я не знаю, на заднем сиденье, потому что переднее уже было занято Джанет. Я понимаю, что не принадлежу к этой группе ее друзей, поэтому мне неинтересно знать их имена. Соответственно, я их даже не спрашиваю, хотя подозреваю, что должна бы.
– Так мило с твоей стороны было пойти с Ли, ведь мы были заняты ночью прошлого боя, – говорит мне Джанет.
Другими словами: Марли никогда бы не взяла меня с собой, если бы ее друзья не были заняты. Марли смотрит на меня в зеркало заднего вида, и я заставляю себя улыбнуться ей, ведь она попросила вести себя хорошо. Скорее всего, она просила о том же самом и подруг, но этот маленький подкол перешел все границы. На лице Джанет надета красная маска с рубинами, закрывающая ее лоб и скулы, а ее губы накрашены алой помадой в тон драгоценным камням. Эта красная маска напоминает мне об Аресе.
– Немезида, – говорит она, когда ловит мой пристальный взгляд.
– Извини? – я наклоняю голову.
– Ой, прости, разве ты не знала? Маски и костюмы, в которых люди приходят в «Олимп», подбираются в честь греческих богов. Хотя, конечно, есть и такие маски, которые запрещены, – она постукивает себя по подбородку. – А что означает твоя?
Я пожимаю плечами. Джанет определенно нравится выводить меня из себя. У меня возникает непреодолимое желание ее ударить, но это не вписывается в мое обещание вести себя хорошо. К тому же я не люблю насилие, поэтому отвечаю сквозь зубы:
– Без понятия.
Джанет разворачивается на сиденье, и я рада, что мы уже почти на месте. Нам осталось подняться на холм, где нас ждет «Олимп». В этот раз мы паркуемся немного дальше, потому что, кажется, запоздали с прибытием. У двери уже выстроилась длинная очередь.
– А что означает твоя? – спрашиваю я шепотом у Марли по пути в конец очереди.
– Афродита, – отвечает она, убирая ключи в свой маленький клатч. – Легенда гласит, что она родилась в море и добралась до берега в раковине.
Интересно. Я рада, что маска и темнота скрывают мои пылающие щеки. Марли могла бы предупредить меня о том, что все маски были подобраны в честь греческих богов или богинь.
– Джанет нравится Немезида, потому что она олицетворяет праведный гнев, – лучшая подруга берет меня под руку. – Она пойдет на что угодно, лишь бы ее гнев был оправдан. Верно же?
– Верно, – усмехаюсь я.
– Если ты приглядишься, то заметишь много масок в честь одних и тех же богов. Некоторые делают смелый выбор и одевают маски в честь Зевса или Посейдона. Когда я вижу их, то думаю, не пытаются ли эти люди привлечь внимание Аида другим способом, помимо борьбы.
– Давай, Ли, – Джанет зовет нас встать в очередь перед ней.
Ее маска отлично подходит к ее красному облегающему платью.
– Не могу поверить, что ты позволяешь им так себя называть, – морщу я нос.
– Это произошло прежде, чем я смогла это остановить, – фыркает Марли. – Но меня это не смущает, и, кстати, ты сегодня хорошо выглядишь.
– В моем платье таинственной богини?
Я опускаю взгляд на то же самое платье, в котором я была в прошлый раз. У меня нет других платьев, кроме этого и плохо сидящего на мне черного, но я ни за что на свете не собиралась надевать его и рисковать тем, что Аид меня узнает. Особенно после того, что он сказал про то платье. Сегодня я изменила прическу, и теперь завитые локоны волнами падают мне на плечи. На этом мои попытки отличиться закончились. Я еще думала о том, чтобы сменить свое кольцо в носу на что-нибудь другое, но решила этого не делать.
– А где ты купила это? – спрашиваю я Марли, похлопывая себя по маске.
– Я купила ее вместе со своей. Она выглядит невинной и очень тебе подходит.
– Я не невинна, – толкаю я ее локтем.
– Да, это правда, но иногда мне кажется, что ты слишком невинна, – Марли останавливается и берет мои руки в свои. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Кора. С тех пор как ты приехала в Стерлинг Фолс, наши отношения изменились, и мне жаль, если я заставила тебя почувствовать себя на обочине.
Я быстро моргаю, чтобы не обронить слезы, которые жгут мне глаза.
– Я… спасибо за то, что тебе не все равно. Для меня это очень много значит. Я была… я не знаю, как это объяснить, но я обещаю, что мы вернемся к нашей привычной жизни.
Очередь движется настолько быстро, что мы уже подходим к двери, и мужчина в маске ворона протягивает нам руку, ожидая платы за вход. Но, глядя на меня, он моргает, а его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу.
– Она тебе не услада для глаз, – говорит Марли, хмуро глядя на него.
– Нет, – он улыбается и наклоняется к ней. – Она определенно не моя услада.
Взгляд Марли не смягчается, и она чопорно протягивает мужчине наличные за вход. Он берет их, проводя пальцем по ее запястью, и она ахает, быстро отстраняясь. От удивления я приподнимаю брови, и мой взгляд мечется между ними, пока мужчина, не сводя с Марли глаз, машет рукой, чтобы она проходила.
Ты опоздала.
В моей голове раздается мужской голос, но, игнорируя его, я пытаюсь сделать то же самое, что и Марли: быстро заплатить и покончить с этим. Однако мужчина в маске ворона не протягивает ко мне руку.
– Я не приму твоих денег.
– Почему?
В прошлый раз вход для меня был бесплатным, но я подумала, что это одноразовая акция.
– В чем задержка? – спрашивает нас Джанет, стоящая за моей спиной. – Кора, у тебя не хватает наличных?
Я смотрю на маску ворона на лице охранника, которая кажется мне довольно своеобразной. Пурпурно-черные перышки вокруг его глаз такие крошечные, все детали идеальны. Когда мужчина выпрямляется, кажется, что перья сливаются с его черными волосами и колышутся на ветру, а блестящий черный клюв вытягивается вперед, загибаясь книзу и сужаясь в острый кончик.
Это не может быть просто обычной маской.
– Проходи, – говорит он, кивнув головой в сторону двери.
Я складываю купюру, которую протягивала ему, и засовываю в бюстгальтер, надеясь, что он не сможет рассмотреть мой взгляд сквозь кружево и цветы моей маски. Трудно выглядеть крутой или
