Во-вторых людей было слишком много, особенно изначально. Даже сейчас на ногах оставалось не менее сотни человек. Ещё пара десятков на данный момент на ногах уже не держалась. Хотя явных убитых с моего угла зрения было видно меньше десятка. Ещё один раненый стражник, с двумя стрелами в пояснице, тоже мог считаться живым только условно. Он полз к зарослям тростника совсем недалеко от меня, волоча отказавшие ноги и оставляя на камнях широкую кровавую полосу. Добавим сюда пяток новичков, сбившихся в кучку у подъёмника. И всё также восседающих на груде барахла связанных женщин, которые и рады бы бежать, но верёвка не пускает… Да только в одном этом месте народу собралось не менее половины от всех обитателей Рудниковой Долины в игре!
Я ещё раз окинул взглядом диспозицию. Надо было срочно решать, что и когда делать. Без вмешательства в события было никак не обойтись. Кто бы ни победил, ко мне однозначно возникнут вопросы, которые при неудачном стечении обстоятельств я могу и не пережить. Надо наверное помочь проигрывающим, чтобы при любом раскладе моих возможных противников осталось как можно меньше. Но тут была небольшая такая психологическая проблемка. Может это кому-то покажется смешным, но мне претило убивать из засады. Да и вообще, если совсем уж откровенно, убивать людей рука не поднималась. Пусть я всю предыдущую жизнь был фанатом боевых искусств, не боялся крови ни своей ни чужой, но некую черту до сих пор мне преступать не приходилось. Даже давешних мордоворотов, при первой встрече с Сирой, я бил не насмерть, хотя это, на тот момент, и было тактически не выгодно. Разумом понимая, что в этом мире выбор прост, убьёшь ты, или убьют тебя, я всё же чувствовал в душе сковывающую мою решимость моральную преграду. Воспитание в цивилизованном мире всё-же накладывает на личность свой отпечаток, кто-бы спорил.
Поэтому я некоторое время медлил, безуспешно пытаясь найти иной выход. Ситуация же складывалась следующая. Большинство противников сражалось врукопашную. Хреново, по правде говоря, сражалась. Ни о какой организованности здесь речь не шла в принципе. Всеобщая свалка, схватки один на один и кучка на кучку. Вон там двое стражников в лёгких доспехах остервенело атаковали здоровенного вора, который отмахивался от них, уже виденным мной в этом мире, гибридом меча и алебарды. Теперь я вспомнил, в игре это оружие называлось «Посох судьи». А совсем рядом с ними закованный в тяжёлые доспехи стражник, с двуручником, безуспешно гонял тройку легковооружённых воров, на широком пятачке между навесом и штабелем бочек. Там явно наблюдалась патовая ситуация. Воры, со своими короткими перначами, не рисковали приблизится на дистанцию удара, а неповоротливый стражник мог бы дотянуться до юрких противников разве что случайно.
Наибольший же урон своим врагам наносила самая малочисленная категория бойцов, с дальнобойным оружием. Их в моём поле зрения было всего-ничего, только трое. Два вора, с длинными луками, заняли выгодную позицию на склоне нависающего над площадкой холма. Под ними располагался небольшой, метра в три, отвесный обрыв. Дальше шла пологая скальная осыпь, переходящая в земляной холм. Лучники простреливали фактически всю площадку, только небольшие мёртвые зоны образовывал навес и выступающий из склона карниз на дальнем конце долины, где сейчас сражался паладин. Во всех остальных местах они стреляли врагов на выбор, как кур во дворе. При этом явно старались делать только гарантированные выстрелы, никакого «держания трёх стрел в воздухе» и близко не наблюдалось. Скорее всего экономили боеприпасы, хотя наверняка изначально набрали их по известному во всех мирах принципу «мало, но больше не унести».
Единственный стрелок «красных», с тяжёлым арбалетом, затаился совсем недалеко от меня, за платформой с прибывшим из «большой земли» товаром. Он высовывался на мгновение, выпускал очередной болт, и прятался для перезарядки назад. Перед ним лежала полная болтов коробка, из присланных королём рудным баронам в обмен на руду. Судя по размеру коробки, боеприпасов там было минимум с сотню. Ещё две такие же, но не вскрытые, коробки лежали рядом. Если бы арбалет стрелял со скоростью пулемёта, бой бы давно закончился. Но при скорости стрельбы в среднем раз в минуту всё было не так печально. Плюс к этому, арбалетчик находился достаточно низко, да и за спинами своих, поэтому его результативность, даже без необходимости экономить боеприпасы, была куда хуже, чем у лучников.
В принципе, действия стрелков, сокращающих поголовье моих возможных в ближайшем будущем противников, были мне выгодны. Я на несколько мгновений смог отрешиться от окружения, чтобы покопаться в себе. Это может со стороны показаться глупостью, заниматься самокопанием в момент требующий максимального внимания к окружению. Но я интуитивно чувствовал, что это очень важно именно сейчас. И да, всё сработало. Мне удалось с помощью логики убедить свою совесть, что принципиальной разницы между собственноручным убийством и невмешательством в происходящее рядом убийство нет. Как хорошо иметь гибкое, тренированное сознание, в нужный момент можно легко убедить себя в чём угодно. Так что, снова отодвинув мешавшие обзору стебли, я уже ни о чём не думал, а высматривал подходящую мишень для своей стрельбы. По единственному критерию — кто наиболее мне потенциально опасен, и при этом доступен для убойного выстрела.
Первым не повезло ближнему ко мне стражнику. Я всадил болт в его затылок с десяти метров и тут же, отпустив тростниковые стебли, начал смещаться правее. С моей теперешней позиции хорошо было стрелять только по людям Гомеза, а надо было равномерно проредить обе противостоящие стороны. Следующий выстрел я планировал сделать по ворам.
Обогнув тростник по краю, начал снова, по возможности плавно и тихо, пробираться к берегу. Хотя это было не обязательно, в стоящем вокруг шуме меня вряд ли бы кто услышал, но уж лучше перебдеть, чем потом жалеть. Заняв новую позицию, я снова осторожно раздвинул стебли. Арбалет был уже заряжен, осталось только выбрать цель. С этого места открывался отличный вид на ту часть схватки где сражался паладин. За ту пару минут, что я упустил его из виду, ситуация там изменилась. Пал завалил ещё одного противника, но и сам явно пребывал на последнем пределе выносливости. Последний оставшийся на ногах враг загнал его в россыпь камней, лишив манёвренности, и сейчас буквально забивал тяжёлыми ударами меча-бастарда. Если бы у паладина был щит, всё не было бы для него так печально. Но, как ни удивительно, в этом мире, как и в первых частях игры, даже шлемы были крайней редкостью, а щитов я не видел вообще. Как и длинного древкового оружия. Вот такой странный парадокс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
