Год и семь месяцев назад.
При очередной ревизии многочисленных закутков, я вытащила странную штуку, похожую на лук, только с деревянным прикладом и ручкой ворота на ней. Штуковина была тяжелая, по моим прикидкам, килограмм пять, и я вынесла ее на задний двор, чтобы обтереть и хорошенько рассмотреть. За этим занятием меня и застал Фриц.
- Ого, Марта, - радостно улыбнулся он, шлепнув меня пониже спины, - это где ты его нашла? А я и забыл, что он у меня остался после похода!
- Что это такое? - я покрутила ручку на деревянной балясине и через ворот, заскрипев, поползла железная рейка с пазами, зацепленная за странную веревку. Веревка натянулась, дзыкнула и лопнула, щелкнув мне по пальцам.
- Это арбалет, я его у монастырских отобрал, а они плохого оружия не держат. Гляди, - Фриц уверенной рукой крутанул еще раз ручку взад-вперед, - здесь ложе деревянное сделано, чтобы вес был меньше, а дуга - из стали, а не из композита. Сталь прочнее и гнется лучше. Порвалась жила только, уж сколько лет лежит без надобности.
- Ты стрелял из него? - я с интересом рассматривала незнакомое оружие.
- Было дело, - кивнул муж. - Вот тогда и отбивался от монастырских, когда ногу сломал. Все равно надо было держать проход, а с мечом там несподручно было, враз стрелами да болтами утыкают. Арбалет и пригодился, поработал против хозяев. Понравился, что ли?
- Никогда не видела такого, интересно стало. А что это за ручка на ложе? - я ткнула пальцем в круглый ворот.
- Взводят этой ручкой его. У лучников надо лук руками натягивать, а этому с детства учатся, не всякий хорошим лучником становится. - Фриц потер ржавчину на железной рейке с пазами пальцем и рассмотрел рыжее пятно. - Арбалет же натягивают не руками, а вот этим воротом, а эти зубцы, - он ткнул в пазы, - тянут тетиву. Это та веревка, которая лопнула, - пояснил он.
- Проржавел весь, - я тоже потерла железяку и заглянула вовнутрь воротка. - И там ржавчина.
- Да это ерунда, полдня работы да масла добавить и он будет как новый.
- А тетива из чего сделана? - обрывки болтались на разных концах дуги и я стала пилить ее кухонным ножом.
- Эта из жил, - Фриц пощупал грязную ссохшуюся веревку, потянул ее и согнул для пробы. - Еще тетиву делают из толстой веревки, но из жил лучше и прочнее. Дай сюда, твоим ножиком ее не распилить, я сам сниму старую.
Что тетива из жил будет прочнее, я знала не понаслышке. Как-то, зайдя в гости к одной девчонке, у которой отец был страстным охотником, я застала интереснейшую картину - вся семья сгрудилась у электромясорубки, рассматривая то, что намоталось на ее винт. Я присоединилась и мы со смехом разматывали по всей кухне вытянувшиеся в струнку жилы от лосятины, которую ее папаша привез накануне, а она поленилась обрезать перед тем, как совать в жерло мясорубки, и только занудный визг застопорившегося инструмента заставил сбежаться всю семью, а саму девчонку оторваться от наушников. Разрезать намотавшиеся жилы было невозможно...
- Это военный арбалет, видишь, дуга железная, дорогая. Арбалет вообще дорогое оружие, да здесь оно пока ни к чему было, вот я и бросил его, а фрау Альма упрятала его подальше. Бьет он хорошо, я видел, как болтом доспехи железные пробивают со ста шагов, а уж бездоспешных и дальше можно класть. Луки, оно, конечно, дальше стреляют, но у них другая беда - стрелы каждый сам для себя делает, а уж коли кончатся, то все пропало, прицельность пропадает. Но зато лучники быстрее тетиву спускают и пока из арбалета сделают два выстрела, то лучник успеет пятнадцать шмальнуть.
- Так каждый же вид оружия для своего боя подходит, и лук хорош и арбалет, коли в нужном месте да в нужное время ими пользуются. Ты же меч в руках держишь, но и от ножа не откажешься, верно? - оторваться от найденного арбалета было невозможно и я поглаживала его ладонью по ложу. - Нож можно метнуть да в ближнем бою он пригодится, а с мечом против меча пойдешь.
- Смотрю, ты прямо вцепилась в него, - засмеялся Фриц. - Может, ты раньше с ним умела управляться?
- Нет, я впервые его увидела, это точно. Смертельное оружие...
- Любое оружие смертельное, иначе оно и не нужно, - пожал плечами муж. - Ладно, сделаю тебе подарок, раз уж ты такая...
- Странная?- подсказала я.
- И странная тоже. Ты даже не спрашиваешь, что я тебе хочу подарить.
- А я буду ждать и пусть это будет неожиданно и радостно, потому что когда подарок известен заранее, то неинтересно.
- Вот как? Ну ладно, жди, - Фриц ушел, прихватив арбалет, а я занялась стиркой.
Закрутившись во дворе с надоевшим бельем, я запоздало вспомнила про фрау Альму. Что-то я давно к ней не заходила...может, ей надо чего? Лестница заскрипела под ногами и я просунулась в приоткрытую дверь. Фрау спала, раскрыв рот и это зрелище было настолько неприятным, что захотелось уйти отсюда куда угодно, да хоть в мастерскую к тому же Шмайделю. Постояв у притолоки, я все же собралась с духом. Фрау не виновата в своем состоянии, это просто больная женщина, которая находится в беспомощном состоянии и долг любого из нас - помочь ей достойно встретить свой конец. Осторожно дойдя до постели, я поправила ей одеяло и выглянула в окно, закрытое толстыми портьерами. Никогда не понимала местный люд - почему надо в прекрасную солнечную погоды прятаться в душных комнатах и запрещать проветривать помещения? Климат здесь был вполне приличный - никаких болот поблизости не наблюдалось, не было комаров и мошки. Не было холодных ночей летом, зима тоже была мягкой и недолгой, и не пробирала до костей жуткая леденящая влажность, к которой я привыкла дома. Ранняя весна быстро высушивала землю и чистое небо радовало взгляд гораздо чаще, чем дома. Может, все-таки открыть окно и проветрить?
Я еще раз подошла к постели. Фрау так и лежала с открытым ртом, только вот дыхания слышно не было. Безвольная сморщенная рука показалась ледяной и упала на кровать. Пока я ходила за щелоком, фрау Альма умерла. Мир праху ее.
Год и шесть с половиной месяцев назад.
Фриц позвал меня на задний двор, оторвав от увлекательнейшего мытья полов в доме, и торжественно показал тот самый арбалет, который я нашла, только вычищенный и смазанный. Железная дуга блестела, как зеркало, отполированная до блеска, круглый вороток крутился без всякого ржавого скрипа и даже внутри его не было рыжей ржавчины. Ручка у воротка тоже была смазана и самый ее конец, за который надо было браться, был гладким. Взявшись за нее, я ощутила эту гладкость, стертую до меня чьими-то жесткими ладонями и запоздалая мысль о тех, кого убивали из этого арбалета, промелькнула и пропала.
- Ну, как тебе мой подарок? - спросил Фриц, наблюдая за моей реакцией. - Тетиву сменили, ржавчину убрали, два пфеннинга отдал! - гордо сказал он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
