Человек видит, как умирает мир, который он любит, и вместе с миром умирает частица человека. Великий американский художник, Реджинальд Марш, олицетворил этот трюизм. Каждый день, до своей смерти в возрасте 56 лет, он рисовал и писал самые что ни на есть земные, истекающие потом и вожделением образчики человеческой природы, которые представали его взгляду. Свойственная ему продуктивная тяга к подглядыванию провела его через весь спектр дешевых кафе, карнавалов, парков развлечений, задворок, эксклюзивных клубов, оперных премьер, вечеринок и всего, что находится в промежутках, Его сверхреалистичные полотна заполнены людьми, которых он любил наблюдать в обстановке, нравившейся ему не меньше, чем сами люди.
Чем ближе приближались его последние годы, тем сильнее Реджинальд Марш впадал в депрессию от изменяющегося окружения. Появлялись новые стили и становилось все труднее погружаться в источники, из которых долгое время он черпал вдохновение как для своих картин, так и для своей жизни. Его холсты с изображениями комковатых женщин и мужчин с отвисшими животами были непривлекательны для эры пятидесятых, прошедшей под девизом похудания, и его шлюхи не подходили под модный тогда образ Грэйс Келли и мыла Айвори. Его презрение по отношению к современным мастерам ("Матисс рисует как трехлетний ребенок", "Пикассо, — фальшивый фасад") стало пророческим, когда он описал современное искусство как "высокое, чистое и стерильное — ни секса, ни выпивки, ни мускулов." «Устаревшее» чувство Марша достигло своего зенита, когда его попросили принять участие в художественном симпозиуме, Первый из выступавших, известный в те годы нью-йоркский художник с энтузиазмом превозносил текущие тенденции в искусстве. За ним последовал профессор, который защищал новые динамические визуальные эксперименты. Наконец очередь выступать дошла и до Марша, На мгновение он застыл на трибуне, собираясь со своими мыслями. Печальное выражение беспомощности появилось в его глазах, которые изучали аудиенцию. Талантливый наблюдатель скрытых проявлений вожделения и живительных сцинтилляций мягко произнес: "Я не из этого века,"- и сел на место. Вскоре он скончался.
Каждый, кто удовлетворен тем, как идут дела, неохотно изменяет свой образ жизни. В это понятие входят стиль, мода и окружающая среда. Человек — единственное животное, которое было тщательно выдрессировано неудовлетворенности. Что еще хуже, человек — единственное животное, поднаторевшее с одной стороны в неудовлетворенности, в то время как религия запрограммировала его оставаться статичным, инертным и самонадеянным. Неудивительно, что он представляет собой такой клубок разочарований.
Если человек доволен своим существованием, жрецы моды и перемен втягивают его в ненужные и бессмысленные изменения. Если он недоволен и желает бежать из мира, который, как он чувствует, обсчитывает его, от него требуют принимать вещи такими как есть, радоваться малому и ждать лучшей жизни в раю.
Вызывание
У среднего человека есть один большой недостаток, благодаря которому он превращается в вечного подростка, едва кончается детство. Этот недостаток — неспособность ощущать н переживать что-либо, напоминающее личность, которая развивается из непреложной эмоциональной кристаллизации времен его юношества. Эту кристаллизацию он таскает с собой всю жизнь, словно негнущийся, крепко пристегнутый ранец, содержащий в себе ограниченный набор элементов, относящихся к узкому полю его эмоциональной реакции.
Чем ограниченнее чья-либо «сума», тем легче увидеть, что находится внутри. Недалекий человек с готовностью демонстрирует содержимое своей сумки, оставляя себя открытым для манипуляций со стороны чародея. Чародею, убедившемуся, из чего состоят ограниченные эмоциональные стимулы своей жертвы, остается лишь направить свою атаку, не заботясь о возможности обороны со стороны жертвы. Маг же, напротив, способен справляться с такими ситуациями, балансируя свое эмоциональное участие. Если маг атакован через свое эмоциональное участие в одной ситуации, он может избежать нападения путем вовлечения себя в другую, но равнозначную ситуацию. Недальновидный человек не понимает этого и соответственно ошарашен, когда после того, как его более искушенный партнер сначала "танцует под его дудку," а когда приходит время нанесения решающего удара, исчезает. Дети еще не собрали свои «сумки» Они наслаждаются радостями множества декорации и ситуаций независимо от связей, существующих между ними.
Ребенок не связан бюрократией души, которая заманивает в ловушку недалекого, хотя и более взрослого человека. Каждый ребенок — маленький человек Эпохи Возрождения.
Одно дело — быть узколобым при отсутствии выбора, но совсем другое — быть им, не испытав, что значит иметь широкие взгляды. Если человек был непредубежден в ранней стадии своей взрослой жизни, шанс того, что позднее он станет узколобым по выбору, весьма велик. Фанатизм доставляет веселье, если тщательно и осторожно обдуман, но саморазрушителен, если является частью личности. В этом и состоит разница между потворством и принуждением. Потворство можно контролировать, принуждение само контролирует вас. Поэтому одной из наиважнейших способностей, которыми должен обладать маг — уметь открываться доставляющим удовольствие эмоциональным стимулам, но вместе с тем и закрывать свой разум, когда воля должна быть собрана в кулак.
Недалекий человек обо всем в своей жизни судит по стандартам эмоции, пристегнутой в его «сумке», его спертом царстве существования. Если он увлекается лошадьми, на автогонках ему нечего делать. Он тронут Бахом и пышностью барокко, но не может эмоционально воспринимать музыку кантри. Вид пробкового шлема и слова Киплинга не пробуждают видений и ощущений бараков Хибера.
Сколько ситуаций вызывают у вас эмоциональную реакцию, граничащую с полной идентификацией с данной ситуацией? Испытайте, насколько полно вы можете стать резонатором для произвольно взятой ситуации, слившись, так сказать, с полной эмоциональной реакцией на ситуацию, которой для того, чтобы прийти в движение, нужен всего лишь намек. Для детей и магов это не составляет особого труда.
Перед тем, как ожидать прогресса в магической доблести, нужно расширить границы сознания, но не в ущерб своим эмоциям! Наркотики расширяют сознание быстро и без усилий, но делают возможной только одну главную эмоциональную реакцию, и эта реакция — сам наркотик.
Есть только одна муха в этом великом потенциальном море крема. Если кто-то уже не реагирует на различные стимулы жизни, окружающие его, никакое количество упражнений ничего не изменит. Патетично, не так ли? Никакого магического будущего. Никакого богатства. Никакой надежды. О, как человек будет пытаться. Читать гримуары, ходить на метафизические курсы, программирование помоги-себе-сам, таблетки, приворотные зелья, фимиамы и все что угодно, что позволит ему полюбить то. что он уже не любит! Нельзя научиться воспринимать ощущение, но можно создать окружение с определенной долей проводимости, в котором можно приготовиться к искусству вызывания. Сущности любого магического труда — полное вызывание. Гораздо важнее испытывать полную эмоциональную реакцию на окружение, чем обладать всем «оккультным» знанием мира. Как, к сожалению, существует мало людей, способных на сильное вызывание! Самое чудесное из всего — способность войти в другое измерение — иное царство бытия — и почувствовать целостность этого царства до такой степени, что отрешиться от остальных миров. Музыка — самый эффективный инструмент вызывания, поскольку ритм всего тела полностью захватывается ритмом жизни, ассоциированному с музыкальным произведением. Значимая идея не умирает, как и эмоциональная реакция на определенную композицию. Если достаточное количество людей вдохновлено или тронуто этими композициями, они становятся звуковым хранилищем эмоций, накопленных людьми, которых взволновала эта музыка. Став всенаправленным чувствительным элементом коллективной обратной связи такой композиции, можно добиться полного вызывания.
С некоторыми исключениями, самое лучшее место для такого вызывания — большое помещение с твердыми стенами. которое заключит музыку в ловушку путем, обратным тому, каким пятигранник зеркал посылает образы. «Концертное» помещение, производящее эхо и реверберацию, отразит субстанцию музыки, образуя "звуковую ловушку". Звуковая ловушка по своему действию весьма сходна со световой — оба являются устройствами. объединяющими материю мысли, посредством чего можно добиться экстатического вызывания. Все действия и чувства, ситуации и среды обитания, ассоциированные с данной музыкой, вносят свой вклад в чудесный синтез, который становится в итоге вашим вызыванием. Акустические свойства арены для корриды, цирковой палатки, ледовой арены, сводчатого собора представляют собой прекрасные звуковые ловушки. Звуковые картины зала для балов, аудитории, театра и т. д… соединенные с присутствующими там эмоциональными стимулами (находящийся близко партнер, трагическая пьеса, героический спектакль и т. д.). создают состояние, близкое к вызыванию, доступное многим людям.
