— А я?
— А ты потребовал гитару, а когда Кузьма тебе ее дал, начал такое наяривать, что сюда «на огонек» какие-то очень симпатичные девушки забрели, чего в «Псарне» отродясь не бывало, побаиваются они нас, хотя мы вроде поводов не давали.
— Спасибо, Зинуль, — благодарю я принесшую мою порцию жену Кузьмы и, нацепив на вилку первый кусок яичницы, продолжаю выяснения. — А дальше?
— А дальше, Толя потребовал, чтоб ты ему показал тот прием, которым ему чуть руку не сломал. Все заинтересовались. Раздвинули вон в том углу столы. Так ты сперва Толика покувыркал, потом Артема Коваля, а потом предложил попробовать тебя толпой взять.
— И чего, взяли?
— Ага, впятером все-таки уронили. Даже радоваться начали. А потом, глядь, а ты спишь, паразит, аж похрапываешь. Короче, Четверть нам победу не засчитал, сказал, не велико достижение, спящего впятером на пол уронить.
— Да уж, погуляли…
— И не говори! — хохотнул Саня. — А как мы тебя спать унесли, так девчонки и смылись тут же. Обидно, блин. Но ты их покорил. Правда, Зин?
— Точно, — отозвалась выглянувшая с кухни Зинаида. — Прямо сокрушались! «Как он пил, как он пел!» — с придыханием протянула она тонким голоском, явно кого-то пародируя.
— Да, блин, стыдно! — подытожил я. — Столько лет не пить, а потом вдруг взять и устроить дебош. Позор на мои седины!
— Да ладно, — попыталась реабилитировать меня в моих же глазах улыбающаяся Зина. — Дебош, это когда мебель в щепки и кровь по стенам, как из поливального шланга.
— Что, и такое бывает? — удивляюсь я.
— Да бог с тобой! — машет она на меня рукой. — Отродясь не было, Кузя б успокоил мигом.
Разделавшись с яичницей и легким овощным салатом, запив все это дело стаканом холодного кисленького кваса, снова подхожу к барной стойке.
— Кузьма, слушай, а лавка Старосельцева со скольки работает?
— С десяти, вроде.
— Ага, понял, спасибо. И за завтрак тоже, очень вкусно.
Возвращаюсь в номер, вытряхиваю все содержимое своей РДшки, пакую в нее трофейные ножи и РПС с пулеметными подсумками. Это на продажу. Все серебро высыпаю в нагрудный карман «горки». Вот, еще и кошелек какой-то надо под местные деньги раздобыть, в портмоне их носить, точно не получится.
До лавки деда Тимохи иду не спеша, прогулочным шагом, наслаждаясь утренним теплом, еще не превратившимся в дневную жару, ярким солнцем и чистым воздухом. На улице довольно многолюдно, носится, звонко шлепая босыми пятками по растрескавшемуся асфальту, детвора. Чинно шествуют куда-то, судя по пустым плетеным корзинам, на рынок, степенные тетки, русские, чеченки, осетинки, кумычки. Некоторых сопровождают молодые девушки, похоже — дочери. В тех степенности еще нет, они больше похожи на тонконогих быстрых горных козочек. Некоторые, тайком от матери, бросают в мою сторону быстрые заинтересованные взгляды и озорные улыбки. Ну да, я ж приметный: почти два метра росту, сто двенадцать кило весу, крепкий, спортивный, жирок, правда, уже начал затягивать «кубики» пресса, но еще не превратил накачанный живот в пузо. А тут еще черная бандана, с которой настоящий наемник расстается только в кровати и при купании, АПС в тактической кобуре, РД за плечами. Ну, просто герой-одиночка, гроза всех врагов и женских сердец!
Подмечаю малое количество автомобилей. За всю дорогу мимо меня проехал только древний, но удивительно бодро выглядящий, «козлик» ГАЗ-69 с бойцами Дорожной Стражи, да армейский «Урал» с брезентовым тентом. Зато «гужевого транспорта» на улицах хватало. Пожилые аксакалы в кучерявых папахах, гордо восседали на неспешно цокающих копытцами осликах. Четверо молодых парней, как и положено истинным джигитам и бесшабашным казакам во весь опор, аж со свистом, пронеслись на резвых жеребцах, будто за ними шайтан гнался. Немилосердно пыля и протяжно мыча, протопало мимо меня куда-то довольно большое стадо коров, сопровождаемое пастухом средних лет, на низкорослой и широкой кумыцкой лошадке. А чуть позже еще двое, на таких же степных коньках, прогнали небольшой табун. Интересно, ведь нефти в Чечне полно, да и перегонять ее в бензин тут отлично умеют, мало, что ли я спалил самодельных нефтеперегонных «самогонных аппаратов» что в первую, что во вторую кампании. Скорее всего, дело в ограниченном количестве исправного транспорта и недостатке запчастей. Вряд ли война пощадила производства. Хотя, если Ростов-на-Дону уцелел, должен был уцелеть и тамошний машиностроительный завод. А с другой стороны, а что там собирали? Комбайны «Дон» и «Нива», а еще что? Фиг его знает, не помню, да и не интересовался я этим никогда. Помню, что «Жигули» собирали в Тольятти, «Москвичи» — на АЗЛК в Москве и в Ижевске, «Форды» — в Калининграде, кажется. На этом мои «глубокие» познания в данной области и заканчиваются. Своей машины у меня никогда не было, водить научился в армии, там и права получил, совершенствовал умения по ходу службы. А вот на свою так и не скопил, потому и не интересовался этим вопросом.
Дом у Тимофея Владимировича выглядит вполне цивильно: довольно большой, двухэтажный, с белыми, оштукатуренными, судя по всему, известью стенами и синими наличники на окнах, окруженный высоким забором двор, крытая бурой черепицей крыша. Сама лавка — на первом этаже, а второй, скорее всего, жилой. Нормальное явление, я такое и в наше время в здешних краях, в Дагестане и в Осетии не один раз видел. Входная дверь открыта. Ну да, времени уже десять минут одиннадцатого, пора.
— Вот это гости! — слышу я, едва за мной закрывается дверь. — Мишаня, а я уж думал, придется мне, старому, самому с твоим маскхалатом в «Псарню» топать. Ты как, по делам, или в гости?
— Скорее, по делам, Тимофей Владимирович, но и в гости тоже. Кое-чего прикупить надо. И продать, если купите.
Спрашиваю у Старосельцева о состоянии Егора, выслушиваю, благодарности за медицинскую помощь, оказывается, местный хирург высоко оценил мою работу и даже сказал, что если б все было сделано хуже, то парень мог бы и умереть по дороге от кровопотери и болевого шока, а сам осматриваюсь.
Да, не врал Тимофей Владимирович, рассказывая об успешности своего предприятия, скорее даже немного приуменьшил, назвав свою «торговую точку» небольшой. Вполне себе приличных размеров магазинчик. И ассортимент такой, что некоторые московские магазины «военторговской» направленности вполне могли бы позавидовать. Есть тут на что поглядеть, есть из чего выбрать! Много форменной одежды: от теплых зимних комплектов до легких сетчатых КЗСов.[23] Несколько разновидностей «горок» и прыжковых комбинезонов, черных, хаки и камуфлированных. Правда, выбор камуфляжных расцветок, мягко говоря, не впечатляет. «Березка» с желтыми или белыми пятнами, «партизан», стандартная армейская «трехцветка» и нечто напоминающее американскую «цифру», похожий камуфляж был на грузинских солдатах во время войны с Южной Осетией. Поневоле вспоминается «буйство красок» в магазине того же Моздокского «Икара» в мое время. Тут тебе и «камыш», что синий, что зеленый, и «кукла», и немецкий «флектарн», и всевозможные вариации на тему многочисленных американских расцветок. Про «эротические фантазии» местнрых умельцев я вообще молчу. Среди них можно было отыскать и камуфляж и для лунной поверхности, и для войны в каких-нибудь венерианских джунглях, где еще могли понадобиться столь дикие цветовые сочетания, я придумать так и не смог, хотя фантазия у меня богатая. Да, похоже, ставшая уже историей война и тут внесла свои коррективы.
А вот обувь сначала меня здорово удивляет. Как-то привык я к тому, что в обувных отделах всевозможных армейских магазинов все полки заставлены берцами. Тут картина несколько иная, тут царство сапога. Высокие, средние, и совсем короткие, зауженные и широкие, с гладкими голенищами, и с собранными в «гармошку», обычные, для «пехотуры» и кавалерийские, с подколенными ремешками. Юфтевые, хромовые, яловые, кирзовые. Вот это да! Прямо глаза разбегаются. А вот берец вижу всего три пары: одни больше похожи на кожаные кеды, заполучившие высокие шнурованные голенища. Подошва тонеькая, голенище плотно облегает ногу. Летние, облегченный вариант, вот только где в таких ходить? Сквозь такую подошву каждый камешек чувствуется. Вторые — грубые, с широкими, почти квадратными носами и мощной подошвой, в которой видна тонкая деревянная прокладка, больше похожие на обычные укороченные солдатские «кирзаки», в которые довольно умело, но все равно, не слишком элегантно вшили шнуровку. А вот третьи — настоящее произведение искусства! Внешне сильно похожие на мои «Коркораны», только полностью кожаные, без кордурных вставок. Приглядываюсь к ценнику. Однако! За такие деньги я мог бы себе еще парочку АК-103 купить! Впрочем, ни «кеды», ни «деревяшки» низкой ценой похвастать тоже не могли. Даже квадратноносые страшилища стоили столько же, сколько хромовые кавалерийские сапоги из тончайшей, отлично выделанной, блестящей черной кожи. Хотя, не так уж это странно, как может показаться на первый взгляд. Хорошие сапоги умели тачать еще во времена Петра Первого. Никаких особых сложностей в этом деле нет. Был бы мастер-сапожник и кожа. А вот берцы пошить куда сложнее. Хотя, судя по всему, кто-то очень даже неплохо справляется, хоть и дерет за свою работу немилосердно.
