У входа в место раскопок располагался довольно большой навес со столом и скамьями вокруг него. Единственный охранник сказал, что мы можем отдохнуть здесь в тени. Мы расположились за столом и съели ланч, выданный нам в отеле. Некоторые вернулись, чтобы сделать еще несколько фотографий; все мы с трудом сдерживали волнение от того, что действительно находимся в Мари. Я подумал, что нам повезло, что перед поездкой сюда мы побывали в музее — в противном случае Мари в нашей памяти ассоциировался бы лишь с пыльными развалинами.
Рис. 71.
Воспользовавшись благоприятной возможностью, я подчеркнул один важный момент. В ответ на мой вопрос, кто был вместе со мной в Трое, поднялось несколько рук. Там, пояснил я, обнаружение Трои и сопутствующих артефактов доказало истинность рассказанной Гомером истории. Если город Троя, царь Приам и полубоги существовали на самом деле — почему же тогда не допустить, что там были и боги, причем не мифические, а вполне реальные. То же самое относится и к Мари. Глиняные таблички в царском архиве сохранили для нас имена царей, в музеях мы видим их статуи, а также изображения жителей города — археологи считают все это реальными фактами. Кроме того, мы видели статую богини, но когда речь идет о богах, ученые утверждают: боги это всего лишь миф, продукт воображения…
Позвольте сообщить вам, продолжал я, о том, что написано на некоторых найденных табличках. Во времена первого периода расцвета Мари, до падения Шумера и Аккада, главным божеством в этих местах был Даган — как полагают большинство ученых, это эпитет Энлиля на местном диалекте, хотя некоторые высказывают предположение, что это еще одно имя Адада. Во втором периоде расцвета Мари, примерно через сто лет после падения Шумера, главной богиней города считалась Иштар. Даган удалился — именно удалился — на покой в соседний город Терка, где для него построили жилище-храм.
Примерно в 1790 году до нашей эры вавилонский трон занял Хаммурапи; главным богом вавилонян в этот период был Мардук. Царская переписка свидетельствует о том, что поначалу Хаммурапи был милостив к Мари, получая дань от ведущего обширную торговлю города, но затем его воины стали нападать на сам город и ведущие от него торговые пути. Отдельные стычки переросли в настоящую войну, и примерно в 1760 году до нашей эры город был захвачен и разграблен.
Надписи на глиняных табличках свидетельствуют, что поначалу бот Даган давал советы царям Мари посредством пророчеств, открывавшихся жрецам его храма. Но затем цари решили умиротворить Вавилон, а не сражаться с ним, как советовал Даган, и они перестали обращаться к богу. Однажды Даган спросил путника, остановившегося у его храма в Терке: «Почему они перестали спрашивать у меня совета? Почему мне ничего не сообщают о битвах?» Его слова путник передал правителю Терки, который, в свою очередь, сообщил об этом царю Мари. Глиняная табличка с этим сообщением была найдена среди руин царского архива Мари.
Кто-то спросил меня, не выдумал ли я эту историю. Нет, ответил я, таблички с текстом переписки, касающейся бога Дагана, можно найти в учебниках истории.
Все умолкли, и я, выдержав небольшую паузу, добавил: «Думаю, ни один сочинитель мифов и фантастики не додумался бы до такого: ушедший на покой бог жалуется на то, что с ним перестали советоваться».
Город Мари доказал — даже в большей степени, чем Троя — реальное существование древних богов.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
НЛО В ЗАСЫПАННОЙ СИНАГОГЕ
Каждый, кто оказался в синагоге, которая была засыпана около 2000 лет назад, испытывает необычные и, можно даже сказать, жутковатые ощущения. Еще большая неожиданность — обнаружить здесь изображение ангела, парящего в небесах в небесной капсуле, то есть НЛО. И самое странное, что происходило это в центре Дамаска, столицы государства, которое является заклятым врагом Израиля.
Тем не менее, все это случилось на самом деле в 1998 году, когда я вместе с группой единомышленников путешествовал по Сирии.
История начинается не в Дамаске, а примерно в 280 милях к востоку от него на берегах реки Евфрат в древнем городе Дура («Обнесенный стенами город»). С незапамятных времен это место использовалось для переправы через реку — по этому пути люди и товары из Месопотамии и лежащих восточнее ее земель переправлялись в район Средиземноморья и дальше на запад. Первое письменное упоминание об этом городе относится к 300 году до нашей эры, когда после смерти Александра Великого власть над азиатской частью македонской империи перешла к его военачальнику Ника-нору, первому царю из династии Селевкидов. С тех пор город известен под названием Дура-Европос — возможно, в честь родного города Селевка I Европоса в Македонии.
Столетие спустя, во времена Римской империи, Дура-Европос стал самым восточным форпостом римлян. Богатый торговый центр, город представлял собой лакомый кусочек для всевозможных захватчиков, но взять его было не так-то просто. С востока его защищала широкая река Евфрат, с севера и юга — глубокие естественные ущелья, а с запада массивная крепостная стена (рис. 72).
Рис. 72.
Парфяне и сасаниды из Персии (Ирана) продолжали тревожить римские легионы, и защитники Дура-Европоса придумали необычный способ укрепить город: все здания, примыкавшие к крепостной стене на западе, они засыпали песком из пустыни, создав таким образом огромный вал, который делал западные укрепления непреодолимыми. Тем не менее, в 256 году нашей эры орды сасанидов захватили город и сровняли его с землей. Руины его лежали забытыми до тех пор, пока после Первой мировой войны на них не наткнулся отряд британских солдат. Сооружая укрепленный пункт среди выступающих над поверхностью земли развалин, они раскопали (как сказано в рапорте) «прекрасно сохранившиеся древние настенные росписи».
Рапорт попал в руки археолога Джеймса Генри Брестеда, который исследовал древние города Ирака и выбирал места для раскопок. В 20-х и 30-х годах на территории города совместные археологические работы проводили Французская академия и Йельский университет. То, что они обнаружили, получило название «ближневосточной Помпеи» — нетронутые древние дома и общественные здания, которые были засыпаны не вулканическим пеплом, как в Помпеях, а песком пустыни.
Интенсивные раскопки показали, что Дура-Европос был многонациональным городом, где местное население и солдаты гарнизона соседствовали с торговцами и путешественниками из разных стран, исповедовавших разные религии. Судя по сохранившимся изображениям и надписям на греческом, арамейском, иранском, латыни и других языках, в городе были храмы и святилища для всех богов — Зевса и Артемиды, Баала и бога Луны, пальмирской Триады, парфянского Ахлада и иранского Митры (в святилище которого было помещено скульптурное изображение легенды о том, как он обуздал небесного быка, рис. 73). Здесь были также еврейские синагоги и христианские храмы.
Рис. 73.
Лучше всего сохранилась та часть города, в которой 1800 лет назад его защитники засыпали песком все здания, примыкавшие к западной крепостной стене. После удаления песка лишенные крыши строения вновь осветились лучами солнца, и украшавшие их настенные росписи предстали во всем своем великолепии.
Городская синагога (рис. 74) была построена на древнем основании, которое расширили и приподняли над землей. Она располагалась на расстоянии одного квартала от главных городских ворот и попала в число тех зданий у крепостной стены, которые были полностью засыпаны песком, чтобы поднять и укрепить защитный вал (рис. 75). В результате, после того как археологи убрали песок, им открылась одна практически не поврежденная стена с нишей для свитков торы, тогда как две боковые стены оказались срезанными по диагонали.
Археологи обнаружили, что все стены были расписаны яркими фресками, иллюстрирующими основные события и персонажи Ветхого Завета — житие патриархов, Исход, сцены из Книги Царств и Книги Судей, а также книги Эсфири. Художник, явно испытавший влияние греко-римского искусства, нарушил запрет на изображение людей и нарисовал персонажей Священного Писания в той одежде, которую носили его современники.
Рис. 74.
Чтобы сохранить эти замечательные фрески и сделать более доступными для изучения, их осторожно сняли со стен и перенесли в национальный музей в Дамаске. Тем не менее, можно несколько дней бродить по музею, так и не увидев фресок из Дура-Европоса — когда наша группа была в музее, выяснилось, что их нет ни в одном из залов. И только после настойчивых просьб нас провели в один из двориков в дальней части музея, в углу которого располагалось неопределенного вида старое строение с двумя дверьми. «Это здесь», — сказал гид.
