Любопытно также, что финансовые успехи тамплиеров помогают опровергнуть убеждение некоторых историков, будто тамплиеры были простыми безграмотными вояками из низшего дворянства, а на деле – просто бандой грязных убийц. Их банковская деятельность требовала детального учета, аккуратной переписки и подготовки документов, не говоря уже о репутации надежных и заслуживающих доверия партнеров. Многие государи, в том числе и ряд пап, передавали тамплиерам полномочия по сбору, хранению и распределению налогов. Тамплиеров часто приглашали на роль эмиссаров, послов и распорядителей. Некоторые из них распоряжались даже хозяйством и финансами самого Папы, как засвидетельствовано тамплиером по имени Бернар и еще одним, по имени Франко, каковых Папа Александр III позаимствовал у ордена на роль личных казначеев.
Более непосредственное приложение эта смекалка находила в делах военных. Ведение войны в тысячах километров от дома требовало искусства тылового снабжения, почти неведомого в Европе. Тамплиеры тщательно просчитывали потребности в еде и боеприпасах во время похода, в том числе и жизненно важного подвоза воды, когда это необходимо, в то время как заезжие крестоносцы часто упускали из внимания или недооценивали подобные потребности. Рыцари Храма занялись производством оружия, приставив к делу и наемных, и подневольных ремесленников, чтобы восполнить нехватку крайне нужных вещей, доставка которых из Европы занимала массу времени. К примеру, в гарнизоне Сафедского замка ордена число лучников обычно составляло три сотни человек. Если каждый выпускал всего по десять стрел в день в течение тридцатидневной осады, тамплиерам замка требовалось иметь под рукой девяносто тысяч стрел. Лучшие кольчуги делали из расплющенных колец (чтобы в центре кольца оставалось самое маленькое отверстие, какое только возможно), и каждое кольцо нужно было сцепить с другими. На кольчугу длиной до икр требовались тысячи колец и долгие месяцы работы, а еще больше времени уходило на изготовление поножей, бахил и рукавиц. Чтобы снабдить сотню новобранцев доспехами, требовалась целая армия оружейников. Для производства кольчуг, оружия и шпор, а также удил и подков для лошадей, тамплиеры держали целый ряд кузниц в Святой Земле и Европе, в том числе две на Флит-стрит близ Лондонского храма.
Всякий светский рыцарь проходил какое-то индивидуальное обучение, но только тамплиеры учились сражаться вместе. У них имелись учебные плацы, на которых они отрабатывали поддержание боевой линии во время атаки и разворот по команде. Сейчас эти маневры кажутся не стоящими упоминания, но в свое время они были просто-таки революционными. Феодальные армии представляли собой неорганизованные толпы, не представлявшие, что в бою надо взаимодействовать с остальными соратниками. (Впрочем, у арабов дисциплина была поставлена куда лучше, и некоторые английские крестоносцы, по-видимому, решив, что мусульманские пешие солдаты научились двигаться слаженно благодаря тому, что часто плясали вместе под музыку цимбал и барабанов, привезли их танцы на родину в попытке обучить собственных воинов-крестьян согласовывать свои действия с соратниками. Воспоминание об этой попытке преобразовать толпы в военные подразделения живо и поныне в британских празднествах, где группы людей шеренгами отплясывают «моррис», навесив на ноги бубенцы и взяв палки вместо оружия. Некоторые из зрителей называют эти танцы «муриш» – маврскими – от которых они и произошли.)
На поле боя тамплиеры собирались вокруг боевого штандарта, прозванного «босеаном»: в старофранцузском это выражение – «Beauseant» - представляло собой боевой клич, который тамплиеры адресовали друг другу, означавший что-то вроде «Будь доблестен!». Знамя представляло собой сплошной черный квадрат на белом поле, где черный цвет символизировал оставленную позади греховную мирскую жизнь, а белый – чистоту жизни, отданной борьбе за дело Христово. Штандарт представлял собой не флаг, свисающий с древка, а вертикальное полотнище, растянутое между двумя рейками, проходившими поверху и понизу, так что оно всегда оставалось натянутым и было прекрасно видно при полном безветрии. Служил он прежде всего для указания места сбора. Во время атаки на тяжелых боевых конях рыцари, врезавшись в ряды противника, зачастую рассеивались, и обуздать массивных боевых коней, заставив после упоительного галопа перейти на шаг, было непросто. В таком случае надо было лишь отыскать взглядом босеан и подъехать к нему, чтобы перегруппироваться.
Другим уроком, усвоенным на поле боя, было преимущество легкой кавалерии. Мусульманская легкая конница двигалась куда быстрее, чем тяжеловесные кони христианских рыцарей, и потому лучше подходила для передовой разведки, фуражировки, перехвата врагов, отбившихся от войска, и для прикрытия передвижений армии в поле. В преследовании и маневре легкая кавалерия превосходила тяжелую по всем статьям.
Тамплиеры решили проблему просто, обзаведясь и легкой, и тяжелой кавалерией. В легкую конницу они вербовали мужчин, родившихся от отцов-европейцев и местных женщин, прозванных «пуленами». Подразделения легкой кавалерии называли туркополами (видимо, производное от «турко-пулены»). Если рыцари использовали свои мечи в основном для того, чтобы рубить противника, практически так же, как они применяли свои секиры с лезвиями в два локтя, то мусульмане использовали два вида сабель с изогнутыми клинками. Один тип имел острие на выпуклой части клинка – для рубки, а у второго острие находилось внутри дуги – чтобы полосовать им тело врага на скаку, оставляя длинные, глубокие резаные раны. При этом и те, и другие сабли были остроконечными, чтобы можно было наносить колющие удары с ходу. Если европейский рыцарь вонзал прямой клинок своего меча в противника, встречное движение падающего трупа и скачущей лошади, как правило, выворачивало меч из руки всадника, зато изогнутый мусульманский клинок в такой ситуации стремился вырваться из тела врага по дуге. Христиане не упустили из виду преимущества легкой кавалерии и изогнутых сабель, так что со временем легкая кавалерия стала неотъемлемой частью всех европейских армий, а изогнутые клинки стали отличительной чертой грядущих кавалерийских сабель.
Устав тамплиеров гласил, что вся одежда, оружие и сбруя должны быть лишены каких бы то ни было украшений; важно только качество, а не облик. Подобная политика была призвана заставить тамплиера сосредоточиться исключительно на деле.
В отличие от одиночек, выходивших из боя, чтобы алчно сграбастать соблазнительную добычу наподобие инкрустированной драгоценностями сабли или кинжала, тамплиер не смел брать себе никаких трофеев. Вся добыча предназначалась для казны ордена, так что добиться исполнения правила, запрещавшего мародерство до разрешения полевого командира, было не так уж трудно. Кроме того, светский рыцарь складывал оружие, как только был ранен или противник сильно превосходил его, предпочитая сдаться в плен, потому что мог заплатить выкуп и тем спасти свою жизнь. Устав же тамплиеров строго-настрого запрещал пускать средства ордена на выкуп попавших в плен, и плененных тамплиеров обычно убивали. Так что запрет на выкуп означал, что тамплиер бился до последнего, даже если был ранен. Не мог он и отступить, не получив на то приказа, а такой приказ давали лишь тогда, когда на каждого рыцаря приходилось не менее трех врагов. Однако бился он не ради славы, девиз тамплиеров – видимо, предложенный Бернаром Клервоским – давал понять это весьма однозначно: «Non nobis Domine, поп nobis, sect nomine tuo, da gloriam» («Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему слава»).
Еще одним вкладом тамплиеров в развитие военного искусства была передача командования и разделение полномочий. Великий Магистр был главнокомандующим, сенешаль – его главным управляющим, казначей распоряжался финансами. Маршал был полевым командиром, хотя Великий Магистр мог командовать лично, если вдруг оказывался на поле боя (многие Великие Магистры скончались от ран, полученных в бою). Оружием, снаряжением и одеждой распоряжался драприер – что-то вроде нынешнего интенданта, а легкой кавалерией командовал туркополер.
Что же до ордена в целом, то его члены делились на три класса. К первому принадлежали рыцари, выходцы из рыцарского класса. Вступление в орден не делало человека рыцарем, скорее превращало рыцаря в монаха. Они ходили в белых одеждах. Ко второму классу – оруженосцев и сержантов – принадлежали свободнорожденные представители среднего сословия. Каждому из них полагалось по две лошади, а их кольчуги были не так длинны и не так полны, как у рыцарей. Они могли исполнять роли щитоносцев, караульных, прислужников и прочих. Им причиталось обращение «брат» и черное или коричневое платье. В последний класс – самый малочисленный – входили священники ордена, исполнявшие обязанности капелланов, но, находя применение их грамотности, им часто поручали и другие дела, как-то: написание писем и ведение учета. Они ходили в зеленом, а также постоянно носили перчатки, дабы держать свои руки в чистоте до момента, «когда они коснутся Господа» во время таинства святого причастия. (Тогда тамплиерам еще не полагались плащи с расширяющимся на концах красным крестом, ставшим их легко узнаваемым символом; это случилось всего несколько лет спустя, когда Бернар Клервоский объявил Второй крестовый поход.)
