если я ее получу, в первом акте, хотя я неохотно соглашаюсь, что другие будут конкурировать со мной во втором акте. В обмен на это, в третьем акте новой драмы с положительной суммой, буржуазное улучшение, обеспечиваемое мной (и этими надоедливыми, низкокачественными, задирающими цены конкурентами), сделает вас всех богатыми". И это произошло.
Идеология, поддерживающая буржуазную сделку, вытеснила идеологию аристократической сделки: "Вы оказываете мне, аристократу по природному неравенству, честь и даете мне право извлекать из вас ренту и в первом акте, и во втором, и во всех последующих актах. Я запрещаю вам под страхом смерти искать конкурентной "защиты". К третьему акту драмы с нулевой суммой, если вы вели себя прилично и, проезжая мимо меня, дергали за лоб или делали реверанс, я, по крайней мере, не зарублю вас". Это было вымогательство, а не защита. Как сказал один историк экономики, реагируя в 1971 году на утверждение одного экономического теоретика о том, что феодалы предлагали крестьянам "защиту", "не упоминается возможность того, что главной, если не единственной, опасностью, от которой крестьянин очень часто нуждался в защите, был сам сеньор".
Буржуазная, добровольная, эгалитарная, улучшающая общество идеология появилась недавно, и поэтому ее нельзя отнести ни к древним подъемам империй и борьбе классов, ни к биологической эволюции в масштабах веков. Мы разбогатели не в момент возникновения торговли, которая является древнейшей в палеолите, не в момент возникновения городов, аграрного государства и правовой защиты недвижимости, которые являются менее древними, но тем не менее насчитывают многие тысячелетия, не в период длительного мира, который характеризует жизнь в экономически застойных местах не меньше, чем в Европе 1815-1914 годов. Это сделала идеологическая перемена, причем совсем недавно. На северо-западе Европы выросла странная идея, что и аристократия (правление лучших по происхождению), и теократия (правление священников), и даже плутократия (правление нынешних богачей) - все это мерзко. На смену им в народной идеологии постепенно пришло господство лучшей техники, позволяющей свободно конкурировать с монополиями, которые аристократы или плутократы организовали под эгидой захваченного правительства. Новая идеология в таких странах, как Британия и Бельгия, примерно в 1800 г. была ориентирована на "лучшую демократию", или, если хотите, на чистую греческую "калютерократию".
Прибыль, получаемая беттерами, быстро сходила на нет, если только не вмешивались государственные монополии и государственный протекционизм. Экономист Уильям Нордхаус подсчитал, что в настоящее время беттеры получают прибыль в размере всего 2-3% от общественной ценности своих изобретений. Если вы Сэм Уолтон, улучшающий розничную торговлю в вопросах контроля запасов и заключения контрактов на закупку, то эти 2% приносят большие деньги. Но 98% по цене 2% - это, тем не менее, довольно выгодная сделка для остальных. Выигрыш от появления щебеночных дорог или вулканизированной резины, затем современных университетов, конструкционного бетона и моющих средств, а затем самолета и транзистора обогатил даже самых бедных из нас.
Новая идеология калютерократии распространялась быстро. В современных условиях коммуникации (изобретенной буржуазией при содействии тайной полиции, жаждущей прочесть почту своих господ) быстрота рулит. Как сказал Гаус, резюмируя работу Питера Дж. Ричерсона, Роберта Бойда и других сторонников эволюции на групповом уровне (которая до 1980-х годов считалась научной ересью), "выгодные для группы нормы могут гораздо быстрее распространяться внутри группы путем копирования или подражания; основные культурные изменения могут произойти за 200 лет (или даже значительно меньше)" И они произошли, начавшись в Голландии в XVI веке и распространившись в Англии в XVIII, а теперь, спустя двести лет, распространившись в Китае и Индии.
Например, в нижней части современного распределения доходов в мире, в нижнем миллиарде из семи, как документально подтвердил О Града, наблюдается резкое снижение голода.⁴ В европейском средневековье убийственный голод на благополучном юге Англии случался примерно раз в десять лет.Последний массовый голод-убийца на юге Англии был в 1597 г., на севере Англии - в 1623 г., в Шотландии - в 1690-х годах, во Франции - в 1710 г., в Германии, Скандинавии и Швейцарии - в 1770-1772 годах, в Ирландии - в конце 1840-х годов, в Финляндии - в 1866-1868 годах.
Верхняя середина нынешних семи миллиардов - возможно, два миллиарда, что вдвое больше, чем население Земли в 1800 году, - живет в странах, похожих на Грецию, Тайвань или Израиль. Средний доход в таких странах превышает 80 долларов в день, то есть в два с половиной раза больше, чем в настоящее время, и в двадцать шесть раз больше, чем в 1800 году. Ханс Рослинг, шведский профессор общественного здравоохранения, называет 80 долларов "стиральной линией", поскольку при таком уровне в семье может быть установлена электрическая стиральная машина, освобождающая женщин от изнурительной стирки.⁷ Дебора Фэллоуз сообщает об исследовании материальных устремлений высшей буржуазии в Китае: "В 1950-1960-е годы ... часы, велосипед и швейная машинка. В 1970-1980-е годы . ...цветной телевизор, холодильник и стиральная машина. К концу 1990-х годов ... зарубежные каникулы, ... компьютеры и автомобили, а также [возможность] купить собственный дом" В 1943 году в городе Лансинг, штат Мичиган, моя мать, молодая женщина из среднего класса, стирала одежду семьи вручную в подвале, используя ванны с досками. Мой дед, электромонтажник, был обеспокоен и купил ей небольшую электрическую стиральную машину. В одном из романов Донны Леон, действие которого происходит в Венеции, рассказывается о том, как в 2012 году старший инспектор Гвидо Брунетти заметил секретарю департамента синьорине Элеттре, что люди в старые времена были несчастны: "Они, наверное, дали бы вам все, что вы попросите, - заявляет он, - в обмен на стиральную машину". Синьорина Элеттра смеется в знак согласия: "Я бы отдала вам все... . . Я подозреваю, что большинство людей - по крайней мере, женщин - охотно отказались бы от своего права голоса в обмен на стиральную машину".
А более высокая, электросушильная часть современных доходов, превышающая 120 долларов в день, которой сегодня пользуются около полумиллиарда человек во всем мире, ежегодно быстро увеличивая свою численность и долю в населении планеты и собираясь через несколько поколений стать типичным человеком, поддерживает цветущую жизнь в лофт-апартаментах, художественных музеях, высшем образовании, приключенческом отдыхе, духовных упражнениях, романах Донны Леон и всех облагораживающих и не очень облагораживающих товарах и услугах современного буржуазного города.
Другими словами, когда мы, историки экономики, читаем лекции студентам, мы делаем акцент на антимальтузианском послании надежды - на том, что средний уровень благосостояния людей поразительно вырос с 1800 года. График среднего дохода с течением времени напоминает хоккейную клюшку, на длинную горизонтальную рукоятку которой потрачены десятки тысяч лет. И вот,
