Петр Великий понимал, что развитие страны может быть легко остановлено нежеланием подданных, не понимавших или не хотевших перемен. Он понимал, что преобразования держатся только его волей. Император открывал школы, училища, академии, учил, учил и учил людей. При нем в России дважды в неделю стала выходить первая газета «Ведомости». Царь построил на Красной площади в Москве первый общедоступный театр, где ставили пьесы великого Мольера. В Санкт-Петербурге он открыл Кунсткамеру – первый российский музей. Многие вельможи стали собирать домашние библиотеки.
Заставляя дворянство служить себе, он заставлял его служить России. При нем слова «Отчизна» и «государственные интересы» вошли в повсеместный обиход. Петр издал специальный указ, запрещавший подписываться уменьшительными именами и падать перед царем на колени. Царь первым после Ивана Ужасного уважал человеческое достоинство. После смерти в 1725 году великого государя Россия стала новой, другой страной, в которой появлялось все больше и больше не просто подданных, но и граждан.
Петр часто называл две главные обязанности государя – внутреннее благоустройство страны и внешняя безопасность государства. Петр Великий, совсем не похожий на своих предшественников, был готов умереть за Отечество, не раз доказав это делом. Император хотел, чтобы общее благо стало частным интересом всех подданных-граждан. Он хорошо знал человеческую природу, говорил своему доктору: «Правды в людях мало, а коварства много. Я велел губернаторам собирать монстров-уродов и присылать тебе в кунсткамеру. Если бы я захотел присылать к тебе монстры человеческие не по виду тела, а по уродливым нравам, у тебя бы для них места не хватило». Он придавал большое значение развитию в государстве знаний, наук, искусства.
Петр Великий писал, как нужно управлять сложной и противоречивой Россией:
«Знаю, что меня считают тираном. Иностранцы говорят, что я повелеваю рабами. Это неправда. Они не знают всех обстоятельств. Я повелеваю подданными, повинующимися моим указам. Эти указы содержат в себе пользу, а не вред государству.
Надо знать, как управлять нашим народом. Английская свобода здесь не у места, как к стене горох. Честный и разумный человек, усмотревший что-либо вредное или придумавший что-то полезное, может говорить мне об этом прямо без боязни. Полезное я рад слушать и от последнего подданного. Доступ ко мне свободен, лишь бы не отнимали у меня времени бездельем.
Недоброхоты мои и отечеству, конечно, мной недовольны. Невежество и упрямство всегда ополчались на меня с той поры, как я задумал ввести полезные перемены и исправлять грубые нравы. Вот кто настоящие тираны, а не я.
Я не усугубляю рабства, обуздывая царство упрямых, смягчая дубовые сердца, не жестокосердствую, переодевая подданных в новое платье, заводя порядок в армии и в гражданстве и приучая к человечности, не тиранствую, когда правосудие осуждает злодея на смерть. Пускай злодеи клевещут – совесть моя чиста.
Бог мне судья! Неправые толки в свете разносит ветер!»
Противодействие Петру в обществе было колоссальным. Сам великий император писал: «Страдаю, а все за отечество. Желаю ему полезное, но враги пакости мне делают демонские». Многие его соратники, узнав о смерти Петра в январе 1725 года «были более суток, как в беспамятстве, говоря, что он научил нас думать, что и мы – люди».
Петр Великий перевернул вверх дном Московское царство и создал Российскую империю, ориентированную на европейские ценности. Он не оставил камня на камне от старых московских порядков, ненавидя их всей душой. Первый император умер, но империя продолжала побеждать царство, сопротивлявшееся открыто и тайно. За пятнадцать лет после Петра сменилось пять государей. В России началась эпоха временщиков и переворотов. К власти стремились личности, ее недостойные. Тайная канцелярия розыскных дел в селе Преображенском расследовала политические преступления – дела о недобропорядочных высказываниях подданных о властях, о недоносительстве, о многочисленных ложных доносах.
Анна Иоанновна не любила заниматься государственными делами, передав их своему фавориту – курляндцу Бирону. Бесконтрольность и безнаказанность не только порождает, но и значительно увеличивает злоупотребления. Бирон положил традицию почти в открытую грабить созданные потом и кровью великого Петра уральские горные заводы. Частные владельцы заводов от него не отставали, а даже опережали. Пораженные иностранцы на русской службе писали: «Бирон черпал, сколько хотел, из государственной казны. Он купил на десять миллионов флоринов поместий, и у него было вдвое против этой суммы бриллиантов. При аресте, говорят, у него нашли на дому двадцать восемь миллионов рублей и на громадную сумму драгоценностей».
В России стали воровать годовыми бюджетами и если это были свои, а почти всегда это были свои, императрица не вмешивалась. Все слои населения получали налоги, насилия, зверства. Крестьян могли забить насмерть за недоимки и делали это. Крестьяне и посадские разбегались в самые глухие и недоступные места, на окраины государства. Землю переставали пахать, страна приходила в запустение. Падали торговля, промыслы, мануфактуры, а расходы императорского двора с недавних времен Петра увеличились в шесть раз. Казна теперь была пуста всегда. Престиж империи, так высоко поднятый Петром в Европе, падал и падал. В народе появились самозванцы, называвшие себя сыновьями Петра Великого. За десять лет правления Анны Иоанновны Тайная канцелярия сослала в Сибирь двадцать тысяч человек, не брезгуя и казнями.
В ночь на 25 ноября 1741 года дочь Петра Елизавета во главе двухсот солдат гвардейского Преображенского полка взяла власть в Российской империи. В отличие от своих предшественников за двадцать лет своего правления Елизавета Петровна не казнила ни одного подданного. В государстве главным стало дворянское сословие, понимавшее свою силу и значение. При Елизавете Петровне только потомственные дворяне могли владеть землей и крепостными людьми. Дворянство стало наследственным, замкнутым и привилегированным миром. При дочери Петра образование получали не только дворяне, но и многочисленные разночинцы – выходцы из купечества, духовенства, мещанства, мелкого чиновничества, однодворцы, незаконнорожденные.
25 декабря 1761 года, в разгар победоносной для России войны с Пруссией, на престол взошел племянник Елизаветы и внук Петра Великого герцог Шлезвиг-Голштинский Карл-Петр-Ульрих. Елизавета, в 1742 году объявившая его своим наследником, вскоре стала считать это решение серьезным несчастьем, но его не отменила: «Племянник мой урод, черт его возьми!». Сына дочери Петра Анны и голштинского герцога Карла Фридриха в России стали называть Петром Федоровичем. Новый император заявил: «Я не рожден для России и русские непригодны мне. Я погибну в России». Петр Федорович с очередного похмелья упразднил Тайную канцелярию и заговор против него готовился чуть ли не в открытую. Тайную канцелярию в обществе боялись и ненавидели, но ее упразднение популярности Петру Федоровичу не принесло. Он оставался чужим среди своих. Нового российского императора отличали гомерическое пьянство с одиннадцатилетнего возраста, скудные познания и ум, прусские симпатии, незнание и презрение к России. О его неадекватности знали только в Петербурге. Крестьянская Россия считала его законным императором и внуком Петра Великого.
Вольно или невольно полугодовое правление Петра Федоровича было направлено на подрыв русской государственности и культуры, к подчинению интересов России прусской политике короля Фридриха II.
18 февраля 1762 года, после очередной пьяной ночи, Петр III, подписал тогда же неряшливо и противоречиво составленный Манифест о вольности дворянства. Российские дворяне освобождались от обязательной двадцатипятилетней военной и гражданской службы. Манифест Петра III разрушил с таким трудом созданную вертикаль власти, сломал сложившуюся систему общественных отношений. Начался отток дворян от службы. Крепостные крестьяне быстро были превращены в полную частную собственность дворян, увеличивших их эксплуатацию. Во многих областях страны крестьяне распространили дворянскую свободу на себя. Начавшиеся крестьянские волнения были подавлены войсками. Сословной организации дворянства не было, и в империи начался хаос. В первое время Петра III благословляли, но вскоре стали проклинать. Манифест возбудил общее неудовольствие. Даже в Европе Петра Федоровича перестали именовать императором, но он не обращал на это никакого внимания – вещь совершенно невозможная в России. К маю 1762 года Петр III вызывал всеобщее негодование в обществе. Иностранные дипломаты в Петербурге докладывали начальству: «Петр Федорович склонен к вину, водится с пустыми людьми, он рискует остаться без короны». Постоянные провалы в идеологии, политике, экономике привели императора к краху.
