жопу как самой умной!». Она, ойкнув и схватившись за свою пятую точку, растворилась в воздухе. Страховочные ремни при погрузке все-таки начал использовать, легче не стало, но на ноги тяжести уже не ронял.
Когда мы отправились в путь к основной базе станции «Вольфрам-2», я банально уснул. Мне снилось бескрайнее синее море.
Разбудил меня истошный крик Алисы:
– По нам стреляют! Спаси!
Я выглянул в окно кабины, блин, к нам шел механический кентавр – платформа на четырех ногах, по центру которой была двурукая башня в виде полусферы. Обоими манипуляторами он держал большую винтовку в виде метрового бруска высотой в двадцать сантиметров и шириной в десять. Он стрелял по первому тягачу. Кабину уже раскурочил и сейчас стрелял по колесам, из которых снаряды вырывали целые куски пластика.
Я выскочил из кабины и спрятался за тягачом. Надо было срочно что-то придумать, иначе он после расстрела первого тягача примется за меня.
– Алиса, тарань робота первым тягачом! – начал командовать я. – Выведи его схему с основными узлами в инфопанель.
Я надеялся кинуть в него булыжником и вывести из строя что-нибудь важное. Но, судя по его схеме, полусфера кентавра была из композитной брони, платформа с мини-реактором тоже защищена серьезным слоем металла. Выхода, если честно, не было. Но самое страшное – было непонятно, кто им управляет. Внезапно пришла сумасшедшая мысль. Я кинулся вслед за тягачом, который Алиса направила на таран. Боевой дрон все же смог повредить его, и он встал, не доехав несколько десятков метров.
Теперь все решит скорость! Я активировал навык управления искинами, залез на крышу остановившегося передо мной тягача и взглянул сверху на враждебного дрона. Навык показал мне его искина, который был спрятан глубоко в сфере за керамической броней. Дрон начал наводить на меня винтовку, а я со всей дури ударил своей энергией по структурной решётке его искусственного интеллекта. Ствол винтовки смотрел мне прямо в лицо, когда я крошил программу управления, сминая ячейки и вырывая силой воли целые блоки. Наконец, когда его искин, раньше выглядевший как аккуратная многослойная квадратная кристаллическая решетка, превратился в почерневший клубок изувеченной светящейся проволоки, я остановился.
– Победили супоста... – договорить я не успел, тягач подо мной взорвался. Рванули, скорее всего, батареи, больше там взрываться было нечему, тягач аж подбросило, сильно ударило по ногам, хрустнули кости, и я потерял сознание.
Когда очнулся, то услышал женский плач. Алиса тоже отключалась, когда я был без сознания, а, едва придя в себя, впала в истерику.
– Ну вставай, скоро метеоритный дождь, ну вставай, – рыдала Алиса, – я буду хорошей дочкой. Буду хорошо себя вести! Слушаться и верить в Деда Мороза.
– Какого Деда Мороза? – спросил я и застонал от боли.
– Настоящееегоо! – завывала Алиска.
– Алиса, – строго окликнул её, – что у меня с ногами?
– Поломаныыыы, – продолжала выть она, – сможешь идти?
Ой, дура! А еще искин шестого порядка. Я потыкал в кнопки медблока, он ожидаемо молчал. Я пополз к тягачу. По дороге мне попалась винтовка дрона, и я, схватив ее одной рукой, пытался ползти дальше. Алиса все-таки взяла себя в руки и подогнала тягач ко мне вплотную. Но когда я залез внутрь кабины, то опять потерял сознание. Ногам нужны были покой и медпомощь.
Несколько раз я приходил в себя, но от боли снова отключался. Когда очнулся в очередной раз, медблок мигал разными кнопками, а ноги не болели, значит, он вколол обезболивающее.
– Алиса, как ты включила аптечку? – только и спросил я.
– Это не я, – беззаботно махнула рукой она, – Суори успела запустить аварийный протокол, когда ты находился в сознании.
– А как? – меня эта тема интересовала, работающая аптечка – реальное спасение в текущей ситуации.
– Остановила твоё сердце, – весело прощебетала Алиса. Она начала движение к цели и даже напевала при этом: «…Наш паровоз, вперед лети, в коммуне остановка, другого нет у нас пути, в руках у нас винтовка!». Ох, эти бабы когда-нибудь доведут меня до могилы. Но к груди я действительно прижимал винтовку дрона.
Курка у винтовки не было, вместо него сбоку находилась кнопка с характерным блокиратором нажатий. Чтобы выстрелить, нужно было сначала повернуть кольцо вокруг неё. Очень неудобная конструкция, но, так как винтовка была модульной и, на первый взгляд, состояла из десятка разных блоков, то с большой долей вероятности её можно было модифицировать.
– Алиса, ты можешь спроектировать блок управления винтовкой под человеческую руку?
– Я уже! – повернула она ко мне свою радостную рожицу. – Когда доберемся до промышленного принтера, в основном блоке станции я напечатаю модуль с пистолетной ручкой и прицельный блок с оптикой и коллиматорным прицелом.
– Умница, дочка! – и я снова уснул.
Глава 6. Я сказал – поехали!
Проснулся я, когда наши тягачи добрались до главного шлюза станции. Обезболивающие средства еще действовали, хотя я был словно в бреду. Пришлось ползти до электронного замка, чтобы открыть огромные ворота, куда и въехали наши тягачи прямо с тележкой, на которую были погружены дроны и мультитулы. Сам шлюз был огромным, туда бы легко поместился десяток таких тягачей.
Воздуха в главном здании базы не было, да и все системы были отключены, даже освещение не работало. В потемках я нашел транспортную платформу, которая могла управляться дистанционно, и Алиса повезла меня по длинным коридорам станции в центр управления. «Святая святых» оказалась небольшим залом с множеством экранов и белым столом интерфейса, как и на моей базе геологов. Управляющий интерфейс ожил, едва я забрался на стул оператора станции.
Все команды были на русском, и я легко запустил искусственный интеллект, управляющий станцией, запитал все основные узлы, установил параметры атмосферы в главном корпусе. И, самое важное, обнаружил госпиталь, в котором оказалась одна исправная капсула для лечения тяжелых травм. Все права на управление станцией «Вольфрам-2» я передал Алисе, а сам, добравшись до местной больнички, матюкаясь от снова начинающейся боли, разделся и залез в капсулу, предварительно проверив уровень в водородных блоках, которые были расходниками и тут. Капсула запросила разрешение на проведение рентгена и оперативного вмешательства, а получив его, моментально ввела мне лошадиную дозу наркоза, и я «вырубился».
Очнулся через пятьдесят шесть часов, из которых операция длилась двенадцать. Я просмотрел данные своего рентгена и опешил от количества повреждений – множественные
