свистел вокруг ушей. Одним прыжком, я перепрыгнул металлический отбойник. Среди потока машин я увидел ту заветную, какую надеялся увидеть больше всего на свете.
Сегодня мне явно везло как никогда.
Желтый в черную шашечку автомобиль.
— Такси! — гаркнул я и стал протискиваться между рядов стоящих автомобилей, ждущих зеленый свет. — ТАКСИ! — повторил я снова.
Водитель повернул голову и увидел меня, после чего потянулся через сидение и поднял замок. Я открыл дверь, поставил Кирико на ноги и помог ей залезть внутрь, после чего вскочил на переднее сидение сам и закрыл дверь.
Я тяжело дышал.
— Что, сорвали куш? — поинтересовался водитель.
— Дружище, — сказал я ему, — если не хочешь помереть вместе с нами — гони, как в последний раз в жизни. Деньгами не обижу.
Водитель от моих слов нахмурил брови и напрягся. Я тяжело дышал. Пот катился градом по лицу, груди и телу. Снова. Как несколько дней назад.
Я увидел, что зажегся зеленый свет. Поток машин двинулся. Я выглянул в окно и увидел уже мчащихся по нашим следам людей тоже вниз по склону. Они были вооружены короткоствольными ПП-шками на ремнях через шею. Оглядываясь по сторонам эти охранники-наемники… вернее будет сказать, люди чужого клана якудзы рыскали и пытались понять куда мы делись.
Я слегка сполз по креслу вниз. В зеркале заднего вида я видел что Кирико вообще легла полностью на заднем сидении.
— Если жизнь дорога — гони. Валим отсюда как только можем.
Мы подъехали к перекрестку. На последних мгновениях успели проскочить на зеленый, не нарушая правил, и дальше таксист вжал педаль и стал активно работать коробкой передач.
— Куда едем? — спросил он, часто сглатывая слюну. Явно нервничал, а голос слегка дрожал.
— В Тамацутё, — ответил я ему, слегка откидывая сидение. — Кондиционер работает?
— Д-да… — сказал он так, словно сейчас совершенно не был уверен в своих словах.
— Вруби.
Он повернул рычажок. Салон стал медленно наполняться прохладным воздухом. Я старался успокоить сердцебиение и через несколько минут у меня получилось. Через полчаса езды мы были к обозначенном районе. Я назвал номер дома. Таксист подъехал и запарковался. Кирико рассчиталась с ним с лихвой. И за то, что помог. И за молчание, а оно дорогого стоит.
Мы поднялись по лестнице, после чего я открыл дверь и пропустил Кирико перед собой. Как-то раз она спросила у меня зачем я постоянно пропускаю ее вперед и придерживаю двери.
Чуть позже я узнал, что в японии нет такой тенденции. Мужчины не придерживают двери. Не подают руку, если девушка спускается по лестнице или выходит из машины. Здесь в принципе не принято проявлять вот такие знаки… не то, чтоб внимания противоположному полу. Просто тут не так, как у меня было раньше.
А привычка — страшная сила. И Кирико к ней довольно быстро привыкла.
Я закрыл двери, повернул замок и оставил ключ в замочной скважине, чтобы если вдруг нас найдут, то не смогли так просто взломать замок.
Скинув пиджак, я повесил его на вешалку, после чего задел носком туфли за пятку и освободил стопу одну за другой. Кирико разулась, бросила сумку с деньгами на пол и молча пошла в ванную комнату.
Я же зашел на кухню, открыл холодильник и вытащил банку пива, которую открыл с шипением и жадно присосался, опустошая за один присест. В горле было сухо, как посреди Сахары.
Шумно выдохнув, я сел на кресло, сжал банку и броском отправил в урну, что стояла в углу. Я выглянул в окно. Никого не было. Ни людей, ни машин. На улице снова была поздняя ночь.
Дверь ванной распахнулась. Кирико прошла в свою комнату и прикрыла дверь до щелчка. Обычно она так не делала. Наверное стресс, хочет побыть одна. Я встал и направился в душ.
Сидя в пластиковой ванне под потоком воды, я быстро анализировал ситуацию. Больше в казино мне соваться нельзя. Мое лицо запомнили и, скорее всего, попытаются найти. Рисковать не буду. На добытые деньги мне придется часть постоянно вкладывать в себя и в усиления, а вторую отложить для бизнеса.
А еще лучше — начать двигаться вверх по иерархии якудзы. Пускай они и строят все из себя благородных, мать их, самураев, но то, чем они занимаются — неправильно. Рекетирование, наркоторговля, бардели. Нужно все это исправить.
А для того, чтобы снова стать тем, кем я был и изменить ситуацию к лучшему… надо самому стать оябуном. Цель сложная, но вполне достижимая. Но пока… пока что надо хотя бы подняться на одну-две ступени выше.
Я смыс с себя всю грязь, вытерся полотенцем и направился к себе в комнату. Там надел свежее нижнее белье и просто рухнул в кровать. Проснулся посреди ночи от того, что ощутил, что ко мне кто-то прикасается. Руки обхватили меня за пояс, а к спине прижимается теплое тело и дышит под затылком.
Я напрягся.
— Это я, — сказала девичий голос. — Мне страшно.
Я снова закрыл. Выгонять не стал. Пусть спит тут.
Утро наступило также внезапно, как и первый сон. Правда разбудил меня звук стучащей лопатки по сковороде и запах кофе.
Я вышел на кухню, взял чашку с напитком, после чего вышел на балкон в своей комнате. Телефон-ракушка лежал на тумбе. Я потянулся за ним, делая небольшой глоток и в записной книжке выбрал нужный мне номер.
— Да, Кэнтаро, говори.
— Привет, Куросаки. Я готов работать.
В динамике телефона я услышал смешок.
— Не поверишь, но я ждал, когда ты позвонишь.
Глава 6
— Значит, слушай, какое дело. Есть одно серьезное дельце и это хороший шанс показать себя. Лейтенант через два дня собирает людей, чтобы сходить на ужин в одно заведение, которое наняло каких-то вшивых собак с помойки Кобе в качестве вышибал. Мы же хотим показать хозяину, что эти люди ничего не смогут противопоставить серьезным людям и что они нуждаются в покровительстве и помощи Куджо. Кэнтаро, ты здесь вообще?
— Я тебя внимательно слушаю, — сказал я.
— Ага. Ну ты там это, хоть как-то признаки жизни подавай. В общем, это крупный ночной клуб, ну там, девушки, стриптиз, понимаешь?
— Да.
— И наши парни уже туда ходили договориться, но владелец заведения повел себя с ним… неуважительно. А это значит, то он плевал не только на якудзу, но и
