Турпан тихо выругался себе под нос.
– Крюч, я так перетрусила! – сказала Моа и смущенно хихикнула.
На самом деле у нее аж сердце в пятки ушло. Турпан потянул ее за руку.
– Оставь его. Пойдем.
– Погоди минутку, – сказала Моа.
Она пристальнее всмотрелась в Ваго, который съежился под ее взглядом, как бездомная дворняжка.
– Что с тобой случилось? – спросила она голема.
– Моа, это не наше дело, – сказал Турпан.
Его жизненный опыт подсказывал, что не стоит сочувствовать каждому встречному. Город – место опасное, всякое может случиться.
– Нет уж, погоди, – твердо сказала Моа. Сердце Турпана упало. Моа уперлась рогом.
На нее накатил очередной приступ упрямства. Обычно она безропотно соглашалась со всем, что он говорил, но если уж на нее находило… Настаивать будет себе дороже – это ее только раззадорит.
Моа присела на корточки перед страшилищем.
– Это вероятностный шторм так тебя покрючил, да? – спросила она. – Эй, ты говорить-то можешь?
Несколько секунд длилось молчание. Потом уродец ответил:
– Не шторм. Меня таким сделали.
– Сделали?
– Я не знаю зачем, – прибавил он, будто она его об этом спросила.
Моа несколько секунд обдумывала этот ответ.
– Как тебя зовут?
– Хозяин называл меня Ваго, – медленно ответил он.
– Ладно, Ваго. Я – Моа, а это Турпан.
– Вообще мы вроде как должны были держаться тише воды ниже травы! – взъелся Турпан. – А ты только что назвала ему наши имена! Хочешь, чтобы тебя поймали?
– Он в беде! – воскликнула Моа. – Разве ты не видишь?
– Весь этот крючный мир в беде, Моа! Мы сами в беде! У нас нет времени возиться с ним!
– Ну так найди время, – парировала она.
Турпан скривился и с раздражением пнул ногой камень. Когда-нибудь мягкосердечие Моа их погубит. Это только в мире грез незнакомцы платят добром за добро, на деле же они чаще норовят избить тебя и ограбить. А те, кому действительно без помощи не обойтись, как правило, уже сдались и ничего не хотят. Жаль только, Моа с этим не согласится. Она лелеет свою хрустальную мечту о солнечном мире, где можно творить добро и тебе за это будут благодарны.
– А где же теперь твой хозяин? – спросила Моа у Ваго.
Она говорила с ним ласково, словно с напуганной зверушкой.
– Я не могу к нему вернуться, – ответил Ваго.
– Он тебя выгнал?
Ваго отвел глаза и ничего не ответил. Моа решила, что это означает «да». А напрасно.
– Что это у тебя на шее? – спросила она.
В потемках странный предмет на шее Ваго было толком не разглядеть. Услышав вопрос, уродец ревниво прикрыл птицу рукой.
– Что ты, я не хочу отнять это у тебя, Ваго, – заверила его Моа. – Мне просто интересно, что это такое.
Ваго несколько мгновений с подозрением смотрел на нее, потом выпрямился и вышел на свет. Пока он сидел, сжавшись в комок, Турпан и Моа и не догадывались, какой он большой. Чужак навис над ними, словно башня. Девушка попятилась, вдруг пожалев, что не послушалась Турпана. Голем предстал перед ними во всей «красе». Зрелище было жуткое.
Но Ваго хотел, чтобы она рассмотрела то, что висело на его тощей шее, и Моа невольно взглянула на «подвеску». Это оказалась черно-белая птица, слабо пахнущая консервантами. Моа с отвращением попятилась: птица была мертвой. Этот странный тип носит на шее птичий труп. Турпан прав, не надо было с ним связываться…
Но потом она пригляделась получше и благоговейно прошептала:
– Турпан!.. Ты только посмотри!
– Что? – спросил тот, подходя ближе. При виде птицы он с омерзением фыркнул. – Надо же, красота какая! Просто блеск!
Ваго с надеждой смотрел на Моа. Девушку его сокровище заинтересовало не на шутку.
– Нет, ты посмотри как следует! – настаивала Моа. – Можно мне потрогать? – спросила она Ваго, и тот нагнулся, чтобы ей легче было дотянуться.
Турпан подошел. Моа вертела птицу в руке, изумленно рассматривая ее.
– Ну птица и птица, – равнодушно пожал он плечами. Ему было не по себе, когда он стоял так близко от Ваго. – Выглядит она не очень. На что смотреть-то?
– Мой отец изучал птиц, – объяснила Моа. – У него было много книг о всяких пернатых. Когда я была маленькой, то любила смотреть картинки. И папа заставил меня выучить всех птиц. – Она покачала головой. – А таких я никогда не видела. Никогда.
– Значит, это редкая птица.
– Она не редкая, – возразила Моа. – Ее не существует.
Турпан удивленно поднял брови.
– Да, ее больше не существует, – согласился он.
Моа отпустила птицу, и Ваго немного отступил, настороженно наблюдая за новыми знакомыми.
Девушка принялась объяснять:
– Нет, я про то, что в Орокосе нет ничего мало-мальски похожего. Посмотри на оперение, посмотри на строение скелета, посмотри на…
– Что ты хочешь этим сказать? – перебил Турпан, которому все это уже основательно надоело.
– Она прилетела из другого места! – выпалила Моа.
Турпан потер пальцами переносицу и устало вздохнул. Девушка повернулась к голему, подвижная половина лица которого выражала недоумение.
– Где ты ее взял?
– Она влетела ко мне в окно, – ответил Ваго. Моа заволновалась.
– Мы должны показать ее Чайке! – воскликнула она. – Это еще одна! Еще одна птица, такая же, как первая, как та, которую она поймала!
Ваго отодвинулся, прикрыв ладонью свое сокровище. Моа замахала руками и торопливо стала втолковывать:
– Я хочу сказать, что мы отведем тебя к Чайке. Если ты не против.
– Моа… – предостерегающим тоном произнес Турпан. – Этот парень, он… не то чтобы совсем незаметный.
– Это очень важно! – настаивала Моа. Она снова повернулась к Ваго. – Ну?
Он разглядывал ее своим крапчатым желтым глазом. Выбравшись из воды, он решил, что остаток жизни ему придется провести в одиночестве в этом подземном туннеле. Он жалел, что падение не убило его, – похоже, создатель сделал его очень прочным. Человек бы сломал себе все кости, а Ваго уцелел. Может, его скелет был вовсе не костяным – он не знал.
– Я пойду с вами, – сказал голем, рассудив, что лучше уж так, чем вечно сидеть здесь.
– Моа, он будет обузой! – предостерег Турпан.
– Своя ноша не тянет, – отрезала она. Турпан в отчаянии закатил глаза и зашагал вперед. Он понимал, что Моа не переубедить. Вот это в ней всегда его поражало: обычно Моа была тихоня тихоней, но только до тех пор, пока дело не касалось ее мечты. За мечты она цеплялась так, что зачастую совершенно теряла ощущение реальности. Черт возьми, это же всего лишь птица! Кому нужна какая-то несчастная птица?
Но Моа хотела показать птицу Чайке, а Турпан никогда не умел отказать ей. Он слышал, как она уговаривает Ваго идти с ними. Иногда он жалел, что связался с этой девчонкой. Впрочем, не всерьез и недолго.
1. 11
– Вот он, – произнес Турпан.
Моа оглядела город внизу, лабиринт надземных и подземных переходов, переплетение узких мостиков. Улицы кое-где были освещены, кое-где тонули во мраке. Луна скрылась за тучей, и только фонари и светильники разгоняли темноту ночи. Вдалеке, в просветах между шпилями и башнями, можно было разглядеть бледное мерцание Западной артерии.
Налетел порыв холодного ветра. Моа, Турпан и Ваго сидели на каменном мостике, перекинутом между двумя порыжевшими от ржавчины металлическими дымовыми трубами, и прятались за его низкими сплошными перилами.
– Я никого не вижу, – сказала Моа.
На самом деле она немного покривила душой. Освещенные участки время от времени пересекали одинокие прохожие, повозки или всадники на гиик-тиуках. Но никаких признаков погони – ни Грача, ни других воров – не наблюдалось. Между тем Турпан был уверен, что за ними гонятся. Он намекал, что у него есть некий таинственный план, как избавиться от «хвоста», но сначала ему нужно было убедиться, что «хвост» существует. Для этого беглецы вернулись назад по собственным следам в надежде засечь преследователей.
