Пока нагревалась вода, в комнате царила гробовая тишина. Все сидели с угрюмыми лицами, бессмысленно уставившись на носовые платочки, которые перед каждым лежали на столе, и за все это время не произнесли ни единого слова.
«Забавно, — подумала Кэрри, украдкой поглядывая на эту странную троицу. — Нормальные, здоровые люди, а ведут себя так по-дурацки. Ну разве тот факт, что они бедны и живут в таком обшарпанном доме, это повод для траура?»
— У меня есть семеро старших братьев, — весело начала Кэрри, решив попробовать разогнать тоску, в плену которой находились все сидящие в этой комнате. — Каждый из них прекрасен, будто сказочный принц, и все они бороздят морские просторы на огромных кораблях. Несколько месяцев тому назад, незадолго до того, как мы с вашим папой поженились, — Кэрри сделала вид, что не заметила неприязненного взгляда, брошенного на нее Джошем, — мой брат Джейми из одной такой поездки привез мне Чу-Чу. Хотите послушать истории, которые он рассказывал мне о тех странах, в которых бывал? Между прочим, он был и в Китае.
— Расскажите, расскажите, пожалуйста, — голосок Даллас звучал почти умоляюще. Девочка была просто счастлива, что этому невыносимо тягостному молчанию положен конец.
Кэрри посмотрела на Тема. Хотя он и старалсят казаться совершенно безразличным ко всему, что бы там ни говорила или делала Кэрри, ему плохо удавалось скрывать радостное нетерпение. Он кивнул в знак согласия.
Кэрри выжидательно смотрела на Джоша, как бы приглашая его присоединиться к пожеланиям своей семьи.
— Если это доставит удовольствие детям… — наконец выдавил он.
С каждой минутой увлекаясь все больше и больше, Кэрри пересказывала все, что Джейми говорил ей о Китае, особенно об императорском дворце, который он посетил, в мельчайших деталях описывая его потрясающее убранство. Она расцвечивала свое повествование все новыми и новыми подробностями и даже начала привирать чуть-чуть, но ведь могло такое случиться, что Джейми в своих рассказах упускал некоторые важные моменты. Наклонившись вперед, понизив голос, как если бы она рассказывала страшную сказку, Кэрри перешла к другой истории, о том, как в Китае есть обычай связывать женщинам ноги так, что они едва могут ходить. Тем временем вода в чайнике закипела, Кэрри встала, сняла чайник с огня и поставила его на стол, заварила ароматнейший чай, затем принялась намазывать варенье на тонкие ломтики хлеба и протягивать их Джошу и детям. И все это — ни на секунду не прерывая рассказа о бедных китайских женщинах, которым сам Джош был увлечен не меньше детей, так что даже забыл сказать ей очередную гадость, что-нибудь вроде того, что он не маленький и сам может о себе позаботиться. Кэрри не умолкала все время, пока они ели.
Следующей на очереди у нее была китайская сказка о большой и светлой любви, в которой, однако, влюбленным не дано было счастья: все кончалось тем, что героиня превращалась в привидение. Когда хлеб и варенье были съедены подчистую, она вытащила из сумки коробку шоколада и выделила каждому по два кусочка, заканчивая в это время свою историю с призраками.
Когда на столе больше не осталось ни крошки еды и ни капли чая, Кэрри, наконец, завершила свой рассказ. Несколько мгновений за столом царила тишина.
Молчание нарушила Даллас.
— Ой, — выдохнула она, глядя перед собой невидящими глазами.
— А это все не выдумки? — подозрительно поинтересовался Тем, изображая из себя эдакого старичка скептика.
— Чистая правда. Мои братья объездили весь свет и пережили много самых невероятных приключений. И обо всем они потом рассказывали мне. Может быть, вам также будет интересно послушать про Индию. Или про Египет, или про страны, где живут свирепые дикари, — там мои братья тоже были. А двое моих братьев даже сражались с пиратами.
— Пираты! — почти простонал Тем, уже совершенно покоренный.
— А еще один мой брат служил в американской армии и воевал с индейцами. Правда, он говорил, что индейцы ему нравились больше, чем некоторые американские солдаты. Я привезла с собой кое-какие вещички, которые мне дарили братья. Все эти безделушки были куплены, выменяны или похищены во время их путешествий.
— Вы сказали, что ваши братья крали что-то? — Даллас была неприятно поражена. — Но дядя Хайрем говорит, что воровство — грех.
— С одной стороны, он, конечно, прав, но с другой… — Кэрри пришлось выкручиваться. — Например, один из моих братьев похитил как-то раз прекрасную молодую девушку, но ведь он вырвал ее из лап работорговца. Впрочем, это уже отдельная история, которую я приберегу на следующий раз. А теперь, мне кажется, вам пора в постель.
И снова наступила тишина, а потом заговорил Джош:
— Конечно, вам уже давно пора спать. Время позднее. Так что живо.
Кэрри наблюдала, как дети по очереди обняли отца и чмокнули его в щеку, пожелав ему спокойной ночи. Затем оба повернулись к ней и растерянно потоптались на месте, явно не зная, что им дальше делать.
Кэрри решила помочь им.
— Ну, ступайте же спать, — ласково повторила она.
Дети стремглав бросились вверх по лестнице, которая прилепилась к стене в самом темном углу комнаты. Должно быть, там был небольшой чердачок. Кэрри слышала, как дети возились наверху, готовясь ко сну.
Улыбаясь, Кэрри повернулась к Джошу, но на его лице не было ни тени улыбки. Его хорошего расположения духа как не бывало. Это привлекательное лицо снова стало таким же суровым, как и прежде.
— Я приберу здесь все, — сказала Кэрри.
— Ну зачем же? А на что тогда горничные?
Она так и застыла с носовым платком в руке:
— Откуда в вас столько ненависти ко мне? В чем причина? Не в том ли, что я добилась огромного успеха там, где вы постоянно терпели неудачу?
Она сидела на стуле, положив руки на колени, и смотрела на него.
— Я готова признать, что мои действия можно назвать не совсем честными по отношению к вам и к детям, но я все же прошу вас, дайте мне шанс проявить себя. Я думаю, вы сильно меня недооцениваете.
На мгновение ей показалось, что в его глазах вспыхнул огонь желания, от чего она вся затрепетала, однако в следующую секунду от него опять повеяло холодом.
— Позвольте-ка мне кое-что объяснить вам, мисс Монтгомери. Я… — Он предостерегающе поднял руку, когда она издала возмущенный возглас. — Ну ладно, ладно, миссис Грин. Мои дети дороже для меня всего на свете. Понимаете, они для меня — все! И я готов отдать им все лучшее, что только в состоянии приобрести. А под этим «лучшим» я подразумеваю спокойную жизнь в относительном достатке. Кроме того, я хочу, чтобы у них были и отец, и мать. Я хочу, чтобы у них было все, чего я не имел, чтобы они дышали чистым воздухом, чтобы они ели досыта — нормальную домашнюю пищу. И я на все согласен, лишь бы моим детям было хорошо. Если для этого я должен жениться на женщине, которая больше похожа на ломовую лошадь, значит, я так и сделаю. Вы понимаете меня?
