Перед схваткой с Лейнором Айдаганом Вольф взял новую лошадь, быструю и резвую, переменил копьё и щит.
На щите Айдагана красовался дракон, а надпись угрожала: «Огонь у порога».
Загремели трубы, и Роуз непроизвольно сжала руками платье, когда противники, опустив забрала, молнией помчались друг другу навстречу. Они сшиблись с такой силой, что копья разлетелись по самые рукояти. Грохот при этом стоял такой, словно ударил гром. Кони взвились на дыбы, попятились назад, однако обоим седокам удалось взять ситуацию под контроль, используя удила и шпоры.
Поворотив коней, они разъехались, чтобы взять новые копья из рук своих оруженосцев. Роуз не знала, как пережить следующие пять минут схватки. У неё и без того сердце словно останавливалось со страха. Какая же она трусиха, в самом деле! Вон, вокруг все радостные и счастливые, включая её родную сестру, машут шарфами и платочками, а он, курица, вот-вот лишится чувств!
Но вот крики и рукоплескания смолкли, снова воцарилась тревожная, полная настороженного ожидания, тишина, которую как ножом разрезал пронзительный зов трубы – сигнал к бою, побуждая противников вновь нестись к центру арены и вновь сшибаться между собой. Оба обладали быстротой, силой и ловкостью. Но всё же… всё же Вольф был чуть более ловок, силён и быстр, потому что, когда облако пыли осело, Роуз увидела, как заморский гость в ярости поднимается с земли и вытаскивает меч, замахиваясь им на своего победителя, гарцующего неподалёку на взмыленной лошади, с боков которой клочьями летела пена.
Видимо, вне себя от ярости, Лейнор Айдаган что-то прокричал, достаточно оскорбительное, чтобы Вольф, в свой черёд соскочив с коня, не обнажил клинок и не двинулся ему навстречу.
– Господи! Что он творит! – испуганно охнула Роуз. – Его же бросят в темницу за такую дерзость!
Но ничего страшного не случилось. Маршалы, следящие за порядком, скрестив копья, разъединили противников, напоминая, что по законам турнира поединок на мечах сейчас запрещён.
Желающих сразиться с Бешеным Волком больше не нашлось, и маршалы первыми поздравили победителя. Король и кронпринц были явно довольны одержанной победой, то, что у даже у самого принца не получилось одержать победы над клинком, принадлежащим короне, который, к слову, даже не считался лучшим. Пока.
Вольф Бэйр лёгким, пружинистым шагом подошёл к подножию деревянной лестницы, поднимающейся к возвышению, занимаемому членами королевской фамилии.
– Благодарю за удовольствие, которое подарило нам ваше военное искусство, – с благосклонной улыбкой сказала король. – Вижу, у отца растёт достойный его преемник. Сэр Бэйр, вам предоставляется возможность избрать прекрасную даму, которая займёт трон Королевы Сердец и будет главенствовать на завтрашнем празднике, награждая героев, достойных награды. Вот этот замечательный венок из роз! Та, кому вы его вручите, будет им коронована. Поднимите ваше копьё.
Король надел на конец копья золотой венец, оплетённый живыми розами.
Все замерли в предвкушении выбора Бешенного Волка. Всем было интересно, кого же он выберет: свою признанную царственную любовницу или юную, прелестную невесту. Если первую – то как воспримет эта новая родня? Хотя кто такие Вестерлинги, чтобы с их неудовольствием считались придворные небожители?
Роуз почуствовала, как напряжение скапливается повсюду, словно гроза. Сестра сжала её ладонь в своей, словно призывая не проявлять слабость при любом раскладе.
Герцогиня Борианская восседала с гордо поднятой головой, царственная, прекрасная и властная, на пике своей горделивой красоты.
Так она и осталась сидеть, когда Вольф медленно проехал вдоль королевской ложи и поехал дальше вдоль арены. Ничто не изменилось в лице властной женщины, лишь на точёных скулах ярче разгорелся лихорадочный румянец, добавляя красок этому ослепительно-красивому лицу.
Вольф ехал вдоль галерей, ни на кого особенно и не глядя и Роуз не сомневалась, как не сомневалась перед этим и Элиния, кому достанется венок из роз. Напрасно красавицы жеманились, красней, бледная, принимая неприступный вид или притворяя, что им всё равно. Роуз знала, что эти розы будут принадлежать ей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ведь её Волк обещал ей это, а настоящие мужчины всегда держат свои слова.
Роуз не слышала недовольных перешёптываний, не видела ехидства на чужих лицах. Всё внимание её было поглощено её прекрасный рыцарем.
– Любовь моя, – чёрные глаза Вольфа искрились от нежности и удовольствия, – примите эту эмблему царственной власти. Как я вам и обещал, венок Королевы Любви и Красоты ваш.
– Я ни секунду не сомневалась в вас, милорд, – расцветая счастливой улыбкой, проговорила Роуз, снимая венок с копья и надевая их на свою голову.
– Достойный объект поклонения, – рядом с лошадью Вольфа остановился конь конпринца, старательно изображающего на своём лице благосклонную улыбку. – Леди Вестерлинг, окажите нам любезность, вместе с вашими родными и друзьями приглашаем вас украсить наш сегодняшний пир в замке Эшар.
– Я с благодарностью принимаю любезное приглашение вашего высочества, – склонила голову Роуз, так как сидя невозможно присесть в реверансе.
– Увидимся вечером, – любезно улыбнулся принц и повернул коня, собираясь покинуть ристалище, чтобы было сигналом к окончанию турнира на сегодняшний день.
Глава 7. Королевский ужин
Роуз чувствовала себя окрылённой. Ей очень хотелось, чтобы Вольф остался бы рядом, но он должен был снять доспехи, позаботиться о коне. У них ещё будет время.
Девушки, стайкой окружающие свою госпожу, радостно гомонили и было о чём: сегодня они будут присутствовать на королевском пиру! Это казалось невероятным.
Вернувшись в шатёр, они скинули с себя тяжёлые наряды и приняли освежающее омовение. Едва успев наскоро поесть, хотя это и казалось лишним, ведь собирались на пир, но кто знает – вдруг танцевать там придётся больше, чем вкушать яства.
Помогая Роуз одеться, девушки не уставали расточать комплименты.
– Госпожа, титул Королевы Красоты ваш по праву! – льстивой рекой текли гладкие речи. – У вас самые красивые волосы в королевстве – как крыло ворона. Сами завиваются в локоны, даже завивать их не надо!
– А какой у вас изумительный цвет лица – ровно жемчужина!
– Какие длинные ресницы…
– И точёная шея…
– Какие маленькие ножки…
Последнее было ложью. Ножки у Роуз были обыкновенные, пропорциональные росту, но спорить она не стала, лишь рассмеялась в ответ. Лесть, даже когда отдаёшь себе отчёт в том, что она всего лишь сладкая ложь, всё равно весьма приятна. Как масло, смягчающее больное горло.
Ближе к вечеру знать собралась в замке, под его высокими сводами. Пиршественный зал Эшаров был настолько огромен, что, казалось, мог вместить в себя целый полк.
– Уф! – выдохнула Аннабель, вертя головой во все стороны. – Просто дух захватывает от таких просторов.
– И люди здесь кажутся маленькими и незначительными, как муравьи, – поддержала сестру Роуз.
В замке было много огней и народу. Свечи и факелы горели повсюду и в таком количестве, что стало светло, как днём. И всюду была охрана. В Большой зал Роуз вошла под руку с отцом и сестрой. Отец представлял её почётным гостям.
Кронпринц поспешил подойти к Вестерлингам сразу же, как только заметил их присутствие. Его кузен, одетый по обыкновению в красное и чёрное, держался рядом. Его цепкий и жёсткий взгляд едва ли не обдирал кожу. Вблизи он выглядел ещё красивее и неприятнее.
– Добрый вечер, сэр, – приветливо кивнул принц отцу Роуз в ответ на приветственный поклон и реверанс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Его Величество, король, не почтит этот праздник своим присутствием? – осведомился сэр Вильям, скорее повинуясь правилам этикета, чем в действительности интересуясь вопросом.
– Мой отец – человек дела. Часто легкомысленные развлечения утомляют его. Как и его друга, нашего многоуважаемого первого министра. Но не будем сегодня о делах. Я здесь для того, чтобы подать пример верноподданнических чувств прекрасной Королеве Красоты и самому отвести её на трон.
