- Как я понимаю, вы сказали мне всё, что хотели? Или у вас есть еще какие-то вопросы? Если нет, я не хотел бы и дальше отрывать вас от срочных дел. До завтрашнего утра.
- Вы правы, мистер…Смит, — утвердительно прикрыл глаза Рочестер. — На данный момент я сказал все, что хотел. Мелочи и формальности, вроде уточнения вашей настоящей фамилии, можно оставить и на завтра. Если все будет хорошо. Если же нет — воронам, абсолютно всё равно, кому выклёвывать глаза — фальшивому мистеру Смиту или же господину Айфанофу… Но мне почему-то кажется, что мы обойдемся без ворон, — капитан снисходительно потрепал Арсенина по плечу и, развернувшись к двери, гаркнул:
- Хорсвилл!
Дверь незамедлительно распахнулась, и в кабинет ввалился сержант примерно одной с Арсениным комплекции. Браво щелкнув каблуками, Хорсвилл вытянулся в струнку и, задрав подбородок вверх, проорал:
- Сержант Хорсвилл прибыл, сэр! Какие будут распоряжения, сэр?!
- Отведите мистера…Смита на гауптвахту. Он задержится у нас гостях…на некоторое время. Проследите, чтобы мистер Смит был обеспечен трехразовым питанием. Еду получите на офицерской кухне, я распоряжусь. Вы всё поняли?
- Так точно, сэр!
- Не смею больше вас задерживать, — Рочестер, прощаясь, слегка склонил голову. — Желаю приятного отдыха. Надеюсь, вы примете правильное решение.
Весь недолгий путь от офицерского домика до импровизированной кутузки, Всеслав ломал голову, решая, как ему поступить. Надежда на Ван Бателаана представлялась ничтожно малой. Даже если тому известно, что Арсенин попал в плен, что он сможет сделать в одиночку? Если же бур неимоверным чудом сумел разыскать Дато и Троцкого, это означает только то, что горец, либо попробует проникнуть в лагерь вместе с неугомонным буром за компанию, либо лихая троица будет поджидать, пока пленника вывезут из лагеря. А так как надежды на перевозку арестанта в другое место с вероятность в девяносто процентов друзья сочтут малореальной, значит они полезут в лагерь… Если Барт, конечно, их найдет. Хотя лучше бы не находил…В том, что абрек, сможет незаметно пробраться в лагерь капитан не сомневался ни на йоту, а вот в то, что всех умений Туташхиа будет достаточно, чтобы отыскать его в незнакомом месте, да еще ночью, Всеслав верил слабо. Точнее, не верил совсем. Как бы ни хорош был абрек, а собачьим нюхом он не обзавелся. И вообще, коль сам по собственной дурости попался, то и выбираться нужно самому, не подвергая друзей опасности плена или того хуже — гибели. Вот только как выбираться-то?
Продолжая размышлять на ходу Всеслав, как старому знакомому, кивнул часовому возле сарая, чуть сутулясь, вошел в заблаговременно распахнутую дверь и опустился на охапку соломы.
Солдат, лязгнув замком, что-то тихо проскрипел сопровождавшему Арсенина сержанту и надолго замолчал, выслушивая пространный, сдобренный изрядной порцией богохульств, ответ. Когда же гневная отповедь закончилась, охранник уже почти человеческим голосом выкрикнул что-то утвердительное и затих.
И хотя никто не беспокоил Всеслава, он никак не мог сосредоточится: из-за хлипкой стены доносился размеренный топот марширующих солдат, зычные команды, скрип колес и мерный, монотонный звон походной кузни. Лагерь жил своей повседневной жизнью, такой же как вчера и такой же, как будет завтра. А вот будет ли это завтра у Арсенина — некогда блестящего капитана и судовладельца, а ныне простого авантюриста, можно даже сказать — кондотьера, зависит только от него.
- Определенно, нужно что-то делать, — прошептал Всеслав вполголоса, по старой привычке разговаривать самому с собой. — Вопрос только — что? Ежли в голову лезет только откровенная бредятина вроде побега из замка Иф… Хотя, стоп! А почему бредятина? Стены у этого сарайчика не в пример тоньше замковых будут…
Движимый новой идеей, он подошел к противоположной входу стене и принялся усердно ковыряться в земле. Убив полчаса на бесплодную попытку наметить контур предполагаемого подкопа и не добившись ничего, хотя бы отдаленно напоминало приличный результат, он устало откинулся на охапку соломы. Сухой и жесткий вельд мало подходил для саперных работ без шанцевого инструмента. Нет, если бы он располагал киркой, мотыгой и парой суток времени, подкоп бы получился хоть куда. Вот только не то, что мотыги — перочинного ножа и столовой ложки в наличии не имелось.
Вновь заскрежетал несмазанный замок и дверь, надсадно скрипя ржавыми петлями, отворилась.
- Тут, значит, по приказанью их милости тебе обед принесли, — в тон замку и двери проскрипел часовой. — Да не абы какую жрачку, не пайку солдатскую, а с господской кухни! Даже вина прислали… — Фузилер явственно сглотнул слюну и завистливо вздохнув, брякнул на пол несколько судков. — Тока, звиняй, мистер, бутылка, тебе, как арестованному не положена. Я те вино в кружку перелил. А что не вошло, а с собой унесу, потому как бутылка весчь тебе не положенная. Она, ежли что, и оружьем послужить может…
Не обращая на часового внимания, Арсенин приоткрыл крышку одного из судков и растерянно уставился на еду. Под крышкой, в окружении золотистых ломиков жареного картофеля, ароматно парил хорошо прожаренный ростбиф.
- Похоже, все разведчики всех континентов мыслят одними категориями, — язвительно усмехнулся Арсенин. — Кочетков, когда меня вербовал, тоже помнится, ростбифом потчевал… — и, подивившись тому, что часовой, превентивно принял бутылку вина за оружие, но оставил при этом нож и вилку, капитан отрезал сочный кусок. Пережевывая мясо, он незаметно для себя погрузился в воспоминания о том злополучном декабрьском дне.
15 декабря 1899 года. Претория. Двор резиденции Президента Южно-Африканской республики.
- А все же, как их президент на обезьяну похож! — удивленно всплеснул руками Троцкий. — Я в книжке картинку видел, написано «орангутанг», ну вылитый дядюшка Поль!
- А вы не считаете, Лев, — улыбнулся Арсенин, — что называть первое лицо хоть небольшого, но все же государства, дядюшкой чересчур либерально? Я не говорю уже о том, что навеличивание его обезьяной вообще ни в какие ворота не лезет…
- Да что вы, Всеслав Романович! — продолжал восторженно вопить Троцкий. — Я ж не со зла! После того, как он пообещал нас до Каира доставить, а там и до Одессы помочь добраться, я его и батюшкой величать готов! Это ж сколько мытарств мы вынесли, ума не приложить! Но ничего! Еще неделька-другая, ну, месяц от силы и мы дома будем!
- Боюсь, мне придется слегка остудить ваши восторги, юноша, — проворчал Арсенин, настороженно вглядываясь в фигуру Кочеткова, целенаправленно двигавшегося в сторону компании русских моряков. — Сдается мне, что ничего еще не закончилось и всё, что мы пережили, это только первый из рассказов о Маугли…
- Хвала бестрепетным вождям! На конях окрыленных, по долам скачут, по горам вослед врагов смятенных! — процитировал нежданный гость, приветливо раскинув руки. — Рад видеть славных героев целыми и невредимыми!
- И вам не хворать, — угрюмо пробурчал в ответ Арсенин, глядя исподлобья на радостно улыбающегося Кочеткова. — Только с чего вы нас в герои-то записали? Мы мирные люди…
- А наш бронепоезд стоит на запасном пути! — ехидно парировал геодезист. — Полноте, господа! Пройдя через вражеские тылы, доставить в Преторию столь необходимые для экономики республики клише, вкупе с угнанным у англичан бронепоездом… Если это не героический подвиг, то я уж и не знаю, что тогда подвигом-то назвать.
- А вы-то, Владимир Станиславович, откуда про поезд знаете? — удивился Арсенин. — Высшие чины республики заверили нас, что для широкой общественности факт нашего участия в данной…экспроприации, останется секретом.
- Ну-у-у, милсдарь, — чуть пренебрежительно махнул рукой Кочетков. — Могу вас заверить, что тайна сия уже давно секрет Полишинеля и вашим подвигом восхищается весь Трансвааль. Жаль, что сие деяние по достоинству оценили не только буры, но и англичане. Я, правда, не уверен, что они им восторгаются, скорее наоборот. А посему, у меня имеется к вам сер-р-рьёзный разговор, — он внимательно взглянул на подошедших к ним вплотную Туташхиа, Троцкого и Корено и отрицательно покачал головой. — Приватный. Чуть ниже по улице есть славное местечко — ресторанчик «De Kas». Он, конечно, во многом уступает своему амстердамскому тезке, но кухня вполне приличная. А главное, там нас никто не побеспокоит.
После короткого раздумья Арсенин утвердительно кивнул и, договорившись с друзьями о месте встрече, направился следом за Кочетковым.
- Угощайтесь, Всеслав Романович, — пододвинул к нему бокал с вином Акела. — Здесь, как и в Голландии, многие предпочитают джинн, но право слово, это «Schouwen-DrUiveland Blanc» весьма недурственное винцо. Хотя до французских или испанских ему еще далеко.
