— Я люблю подниматься в темноте, тогда не видишь высоты, а только огоньки внизу. Очень красиво, но мы с тобою не пойдем больше сюда, обещаю — он мотает головой.
— Извини, я не знала, что так будет.
— Я и сам не знал, Эм.
— Мы уже почти доехали — он выдыхает и открывает глаза.
Отпускаю его.
— Все приехали, идем.
Выхожу из кабинки, он идет следом. Оборачиваюсь, чтобы убедится, что он идет. Он очень бледный, что с ним. Беру его за руку.
— Ты как?
— Голова кружится — его заносит немного.
Да блин ему нельзя на высоту, откуда же я знала. Держу его за руку, и мы медленно доходим до ближайшей скамейки. Усаживаю его.
— Присядь, на водички — даю ему бутылочку с водой.
— Спасибо — он делает глоток и отдыхивается.
— По-моему у тебя часто голова кружится, тебе не кажется?
— По сравнению с тем, что было раньше это ничто.
— То есть раньше?
— Эм, я не хочу это вспоминать.
Но мне нужно знать, что с ним.
— Извини, но мне нужно знать, что тебе можно, а что нельзя, если бы я знала, что тебе будет так плохо, в жизни бы тебя сюда не привела Уил — мне так жаль.
— Все нормально, мне уже лучше — он пытается улыбнуться — не надо, пожалуйста, Эм, я и сам не знал, что будет, я на высоте то ни разу не был, поэтому не вини себя. Никто ничего не знал. — Он отпивает еще воды.
— Мы можем идти, ты опоздаешь на встречу.
О чём он? Мне с ним надо быть, а он о встрече.
— К Черту встречу, мне надо, чтобы с тобою все было в порядке, поэтому сидим здесь. Хочешь воду со льдом или чего-нибудь ещё?
— Эм, поехали, со мною все в порядке — он умоляюще смотрит на меня. — От перепада давления у меня закружилась голова, это нормально, сейчас все хорошо, пожалуйста, пойдем.
— Точно?
Мне кажется, он врет.
— Абсолютно точно — он встает и берет меня за руку — пошли, Эм.
— Хорошо.
Мы выходим из парка и садимся в машину. Едим домой. Меня злит, что он все время ничего мне не говорит про себя. Хотя может он и не знал, что так получится. Блин мог бы сказать в кабинке, что ему плохо.
— Эм, ты что-то молчаливая какая-то.
Ну, нарвался.
— Это ты не хочешь мне ничего рассказывать. Хотя я должна знать! — чуть не кричу я
— Что ты хочешь знать, Эм! — тем же тоном отвечает он.
— Я хочу знать, как ты оправился от той травмы, что тебе можно, что нельзя, какие для тебя последствия после неё и после твоего последнего падения. Мне это важно Уил. Наверное, Уилсон говорил тебе все!
— Но, ты же сама с ним разговаривала, он тебе все сказал.
— Уил я не думаю, что он мне все рассказал, врачебная тайна так-то!
— Эм, ну не вытягивай это из меня — умоляет он.
— Тебе самому станет легче, если ты мне расскажешь — пытаюсь его убедить.
— Ты думаешь? — говорит он нерешительно.
— Я знаю.
— Эм, это долгий рассказ, а мы скоро приедем.
— Я не тороплюсь возвращаться.
Я сворачиваю на обочину и глушу мотор.
— Эм, ты опоздаешь на встречу.
— К Черту встречу, я хочу услышать тебя.
— Эм — он выдыхает — ты не можешь так припирать меня к стенке!
— Я не припираю — охренеть!
— Вот именно, что припираешь! Я не хочу тебе это рассказывать! — кричит он и отворачивается в окно.
Он ничего не расскажет. Блин!
Завожу мотор и еду домой. Несусь по полной. Раз уж я его достала, пусть отдыхает, и слова ему не скажу сегодня. Я его припираю блин. Хочу как лучше для него, все для него, чуть в одно место не дую, а он никакой благодарности!
— Эм, ты куда летишь — говорит он взволновано.
— Домой, тебе же хочется избавиться от меня, я же слишком назойлива.
— Нет Эм, прекрати! — кричит он.
Я резко заворачиваю во двор дома и глушу мотор.
— Можешь быть свободен!
— Что! — кричит он — Свободен! Охренеть!
— Я имею в виду на сегодняшний вечер. Я, похоже достала тебя за сегодня и поэтому я вернусь в девять или в десять, так, что отдыхай!
— Ты серьезно! Эм, ты сейчас серьезно!
— Ну, я же достала тебя!
— Я этого не говорил. Просто, пожалуйста, не дави на меня вот и все! Я расскажу тебе все, когда смогу, но не сегодня, не завтра — он тяжело выдыхает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чувствую, что переборщила и обидела его, но он продолжает.
— Неужели из-за моих гребанных воспоминаний мы с тобою расходимся?
— Я не говорила, что мы расходимся.
— Нет, Эм ты только, что сказала, что я свободен! Почему ты бросаешься такими словами? Ты всегда хотела бросить меня и вернуться к Энтони?
Что?
— Потому, что я не достоин тебя! Со своими тараканами! Ты всегда оставляешь меня! Ты сбежала, когда узнала, что я люблю тебя, хотела уехать, когда я был в больнице и сейчас хочешь уйти — он резко выдыхает. — Знаешь, что иди! Я не буду больше тебя держать! С меня хватит! — он выскакивает из машины и идет к дому.
Как? Почему так получилось, ведь я совсем другое, имела ввиду. Он уходит! Уходит! Я очень его обидела. Не могу сдержать слез. Бегу за ним.
— Уил — пытаюсь взять его за руку, но он выдергивает её — прости меня, прости, что давила на тебя, пожалуйста, не уходи!
Он останавливается перед дверью и смотрит ледяным взглядом, упираясь рукой в косяк двери.
Я не знаю, что делать. Опускаюсь перед ним на колени и держусь за его ноги.
— Уил, не уходи, пожалуйста, я очень люблю тебя, прости меня. Энтони для меня ничего не значит. Ты все для меня. Уильям, пожалуйста, не уходи — прижимаюсь к его бедрам — прости, что уходила тогда я была дурой, просто дурой. Уил, прости, я больше не буду тебя ни о чём расспрашивать, клянусь.
Глава 14
Уильям
Она стоит на коленях передо мною и плачет. Сколько бы я не пытался удержать равнодушие к ней, не могу. Когда она плачет, мое сердце просто разрывается на части, и я готов простить ей всё. Передо мною еще никто не стоял на коленях, и она не должна. Я опускаюсь на колени перед ней, в знак того, что мы равны.
— Эм — голос выдает меня — прекрати — вытираю её слезы.
— Прости — шепчет она.
— И ты меня прости, я иногда говорю всякую хрень.
— Нет, ты говоришь так, потому, что ты так думаешь, но это не правда.
Интересно.
— Я всегда любила тебя, когда я тебя услышала, я не могла остаться с тобой, так как винила себя в том, что переспала с Энтони, хотя и не хотела этого, и мне стыдно было тебе в глаза смотреть, но я не смогла уйти от тебя. В больнице, я хотела, чтобы ты не лишался брата и я не стояла между вами, я очень не хотела оставлять тебя тогда, и не оставила, а когда ты сам попросил меня уйти от тебя, я не ушла, потому что не могу. Я не могу без тебя Уил, я очень люблю тебя.
Ну почему я такой идиот. Она ни в чем не виновата и уж точно не должна вставать на колени передо мною. Я ненавижу себя, почему я с ней так. Ведь она лучшее, что есть у меня. А она опять плачет из-за меня.
— Эм, прости меня — целую её в губы, они соленые от слез — прости детка — пытаюсь прижать её к себе, как можно сильнее, чтобы она почувствовала, как я её люблю. Очень люблю. — Я никогда больше не отвернусь от тебя. Я расскажу тебе все, только позже.
— Когда захочешь, я не буду тебя больше расспрашивать.
Ура!
— Спасибо — целую её, и она успокаивается.
— Идем домой — говорит она.
Мы поднимаемся и заходим в дом.
— Похоже, мамы дома нет, я в ванну — говорит она.
— Хорошо.
Прохожу в гостиную и сажусь на диван.
Какой же я все-таки идиот. Она устроила мне прекрасный день, показала такую красоту, а я устроил ей какую-то хрень, просто вынос мозга, потому, что она хотела вытянуть все из меня, чтобы мне стало легче. Какое же я все-таки ничтожество! Я все время все порчу сам себе.
А может взять и рассказать ей все сейчас. А! Нет, не хочу! Хотя, была, ни была.
Эми заходит в гостиную.
— Хочешь чаю? — говорит она.
— Я сам приготовлю, садись — говорю я, и иду на кухню.
