Дмитрий по-прежнему ждал ответа, не спуская с меня взгляда.
— Я не знаю, что произошло. Я хотела сделать все, как надо… просто… сплоховала.
— Роза, ты очень неумелая лгунья.
Я подняла взгляд.
— Вовсе нет. Мне много раз в жизни приходилось лгать, и получалось совсем неплохо. Люди всегда верили.
Он слегка улыбнулся.
— Не сомневаюсь. Но со мной не срабатывает. Во-первых, потому, что ты не смотришь мне в глаза. Во-вторых… Ну, не знаю. Просто чувствую.
Проклятье. Он просто чувствует. Он слишком хорошо меня знает. Я встала и направилась к двери, повернувшись спиной к нему. Обычно я дорожу каждой минутой общения с ним, но сегодня я не могла больше этого выносить. Я ненавидела лгать ему, но и не хотела рассказывать правду. Оставалось одно — уйти.
— Послушай, я ценю твое беспокойство обо мне… но, правда, все в порядке. Я просто не справилась. Меня это смущает… и очень жаль, что я посрамила твое потрясающее обучение… но я исправлюсь. В следующий раз заднице Стэна достанется.
Я даже не слышала, как он встал, но внезапно Дмитрий оказался совсем рядом. Положил руку мне на плечо, и я замерла около двери. Он не пытался притянуть меня к себе, но, ох, одна эта рука на моем плече обладала всей властью мира.
— Роза, — заговорил он, и я почувствовала, что он больше не улыбается. — Не знаю, почему ты лжешь, но уверен, ты не поступала бы так без серьезной причины. И если существует что-то плохое… что-то, о чем ты боишься рассказать остальным…
Я резко обернулась, ухитрившись сделать это таким образом, что его рука осталась на моем плече.
— Я не боюсь! — закричала я. — И да, у меня есть причина, но, поверь, то, что произошло со Стэном, полная ерунда. Правда-правда. Объяснение настолько глупо, что выходит за рамки всякой соразмерности. Не нужно жалеть меня, не нужно думать, будто ты непременно должен сделать что-то. Произошедшее неприятно, но я переживу получение черной метки. Я сама позабочусь обо всем. Я сама позабочусь о себе.
Понадобились все мои силы, чтобы просто сдержать дрожь. Что за день такой — странный, неуправляемый?
Дмитрий молчал. Просто смотрел на меня — и такого выражения на его лице я никогда прежде не видела. И не могла разгадать его. Злится? Осуждает? Не знаю. Пальцы на моем плече сжались чуть крепче и потом расслабились.
— Ты вовсе не обязана справляться с этим в одиночку, — произнес он, наконец.
В его голосе прозвучали такие нотки… тоскливые, что ли? Это не имело смысла. Ведь он постоянно твердил мне, что нужно быть сильной. Захотелось броситься в его объятия, но я понимала, что этого делать нельзя.
Я не смогла сдержать улыбку.
— Ты говоришь это… Но скажи мне правду. Разве ты тут же бежишь к другим, если возникает проблема?
— Это не одно и то же…
— Ответь на вопрос, товарищ.
— Не называй меня так.
— А ты не увиливай от ответа.
— Нет, — сказал он. — Я стараюсь справиться со своими проблемами самостоятельно.
Я выскользнула из-под его руки.
— Видишь?
— Но у тебя в жизни немало людей, которым можно доверять, которые заботятся о тебе. Это все меняет.
Я удивленно посмотрела на него.
— A y тебя нет людей, которые заботятся о тебе?
Он нахмурился, явно обдумывая собственные слова.
— Ну, в моей жизни всегда были хорошие люди… и такие, которые заботились обо мне. Но это не означает, что я мог доверять им и рассказывать обо всем.
Увлеченная странностью наших с ним отношений, я редко задумывалась о жизни Дмитрия вне их пределов. В кампусе все его уважали. И учителя, и студенты считали его одним из самых смертоносных стражей. И всякий раз, когда приходилось встречаться со стражами за пределами школы, они, казалось, знали и уважали его. Но вот чтобы он просто общался с другими… Этого я почти не могла припомнить. Близких друзей среди стражей у него нет — просто коллеги. Наиболее дружественные отношения у него были с тетей Кристиана, Ташей Озера; как-то она сюда приезжала. Они давно знали друг друга, и все же, когда она уехала, он, похоже, от этого не страдал.
Дмитрий был ужасно одинок, поняла я, удовлетворяясь — за рамками работы — своими ковбойскими романами, которые он читал где-нибудь вдали от людей. Я тоже чувствовала себя одинокой, но, если честно, почти всегда была окружена людьми. Он являлся моим учителем, и это делало мое восприятие его односторонним: он всегда давал мне что-то, будь то совет или инструкция. Однако я тоже давала ему что-то… что-то гораздо более трудно определимое… взаимоотношения с другим человеком.
— Ты доверяешь мне? — спросила я.
— Да, — ответил он после еле заметного колебания.
— Тогда доверься мне сейчас. И конкретно в этом случае не тревожься обо мне.
Я пошла дальше, и он не сказал ничего и не предпринял попытки задержать меня. Я пересекла зал, где проходило слушание, и направилась к главному выходу из здания, по дороге выплеснув в мусорную корзину остатки своего горячего шоколада.
ШЕСТЬ
Свидетелями происшедшего во дворе были всего три человека, и тем не менее — что неудивительно — казалось, о нем знали все к тому моменту, когда позже я направилась в столовую. Уроки закончились, но большинство студентов сновали по коридорам вместо того, чтобы заниматься, или пересдавать контрольные работы, или делать еще что-нибудь в этом духе. Они старались скрыть от меня свои взгляды и перешептывания, но не слишком преуспели в этом. Те, кто встречался со мной взглядом, либо натянуто улыбались, либо тут же отворачивались. Замечательно.
В отсутствие психической связи с Кристианом я понятия не имела, где его искать. Почувствовав, что Лисса в библиотеке, я решила, что это подходящее место для начала поисков. Идя туда, я услышала за спиной обращенные ко мне слова:
— Совсем распоясалась!
Я обернулась и увидела идущих в нескольких шагах позади Райана и Камиллу. Будь я парнем, подходящим ответом было бы: «Ты говоришь о своей мамочке?»
Поскольку я не парень и имею представление о хороших манерах, то сдержалась.
— Не понимаю, о чем ты.
Райан нагнал меня.
— Все ты понимаешь. С Кристианом. Я слышал, когда Стэн напал, ты бросила его на растерзание и ушла.
— О господи! — застонала я; достаточно скверно, когда все обсуждают тебя, но почему вдобавок в рассказы всегда вносятся искажения? — Ничего подобного не произошло.
— Тогда почему тебя вызывали к Альберте?
— Послушай, — сказала я, чувствуя, как мои хорошие манеры улетучиваются, — я просто не справилась с нападением… как ты раньше, когда был недостаточно внимателен в коридоре, сечешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});