– Не знаю. Да. Да… с ними _б_ы_л_о_ все в порядке. Прежде, чем везти, их поместили в автомеды. Куда лучше, если бы их просто предоставили самим себе. Они все время твердили, что это приказ Ставроса. – Она взяла лежащий в середине заваленного стола свернутый в трубку и запечатанный лист бумаги и протянула ему, тревожно глядя в глаза. – Это тебе. Они оставили.
Он сломал печать и прочитал сообщение. «Выполняю обещание. Произошло то, чего мы опасались. Не теряйте терпения и рассудительности. Оставайтесь на месте. Записку уничтожьте. Ставрос.»
Регулы всполошились: прибыл корабль. Значит, мри скоро покинут станцию, и он вместе с ними. Дункан с грустью посмотрел на Боаз, скомкал сообщение и положил в карман; он избавится от него позже.
– Ну? – настойчиво спросила Боаз, хотя наверняка знала, что ее это не касается. Он молчал. Женщина опустила глаза и, поджав губы, сплела пальцы под пухлым подбородком. – Я вхожу в состав экипажа корабля, – заговорила она, – который, к несчастью, вынужден выполнять приказы губернатора, касающиеся нашей отправки с планеты или судьбы наших врагов. Что ж, здесь губернатор может поступать как угодно. Но я, как, впрочем, и Луис, не обязаны выполнять его распоряжения. Мне трудно говорить это, но если ты считаешь, что здоровью мри теперь угрожает опасность… мы можем отправить протест на Хэйвен.
Храбрая Боаз! Дункан смотрел на нее, чувствуя укол совести. Она ни словом не обмолвилась о прекращении программ, о приостановке исследований, о запрете работы, в которую она вкладывала столько усилий. Она тревожилась за мри. Этого она предвидеть не могла, и чувства ее были искренними.
– Боз, – сказал он – так ее звали сотрудники. – Я думаю, с ними все хорошо.
Хмыкнув, она откинулась назад. Она ничего не сказала, но тревоги во взгляде поубавилось.
– Дусов, похоже, они не забрали? – спросил он.
Боаз вдруг неистово расхохоталась.
– Нет. Они попытались, но звери не стали скромничать. Эти вояки даже не смогли зайти внутрь. Они стали просить кого-нибудь с «Флауэра» сделать это, говоря, что, дескать, не умеют обращаться с животными, но Луис предложил им самим спуститься туда и попробовать накинуть на зверей сеть. Желающих не оказалось.
– Не сомневаюсь, – сказал Дункан. – Спущусь-ка я туда сам, посмотрю на них.
– Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?
– Нет. Прости.
Она кивнула, пожав плечами.
– Но, по крайней мере, все не повернулось вспять?
– Не думаю.
Боаз снова кивнула.
– Хорошо, – с грустью сказал она. И все.
Он повернулся и вышел. Проходя через лабораторию, он видел царящий там хаос: с полок исчезли находившиеся там вещицы, пропали книги.
Здесь побывали люди «Сабера».
Но если они забрали мри с корабля, дусы могут затосковать и умереть, как тот зверь, которого он видел горюющим над мертвым мри, не внимая никаким уговорам.
Он одолел коридор, спускающийся к складу. При воспоминании о том, что могут натворить отчаявшиеся дусы, его желудок сжался в комок. Он не раз бывал у них после той ночи, приносил им пищу и воду, и звери казались довольными. Но сейчас дусы были растревожены незнакомцами, которые хотели на них напасть, и Дункан, однажды уже испытавший подобное, боялся этого отчаяния не меньше, чем отравленных когтей.
Но все было спокойно. Он вошел в склад, посмотрел на шевелящиеся внизу бурые туши, и стал осторожно спускаться к ним. Сердце Дункана испуганно сжималось, но он твердо решил не поддаваться страху. Регулы не скрывали, что дусам нравится синтетический белок, в изобилии имевшийся в хранилищах станции, но вообще они едят практически все, что бы им ни предложили, даже, как сказал Луис, людей и регулов.
Несмотря на специфический, но не такой резкий, как у регулов, запах, воздух здесь был на удивление свежим и чистым. Звери казались сытыми. Их обмен веществ буквально заинтриговал Боаз и Луиса, поскольку любое питье или пищу они усваивали практически целиком. У регулов о них имелось достаточно много информации, поскольку кел'ейны и дусы проводили по многу лет на их кораблях. Поев, дусы устраивались поудобнее и словно бы впадали в спячку на все время вынужденного заключения. В отличие от землян, регулов или мри, они были довольно неприхотливыми.
Единственным неудобством были огромные размеры дусов и то, что с разъяренным зверем было практически невозможно справиться.
Дункан шагнул с последней ступени лестницы, и оба дуса поднялись, издав низкий пронзительный стон, эхом отозвавшийся в огромном помещении. Дусы стояли рядом; ноздри раздувались, обнюхивая гостя. Маленькие глазки, которые скорее всего видели неважно, блестели в лучах света. Зверь побольше был покрыт шрамами: он уже немало повидал на своем веку. Дункан про себя называл его зверем Ньюна; второй, с гладкой шкурой, был поменьше, но тоже казался землянину знакомым.
Большой дус, переваливаясь, двинулся вперед своим косолапым шагом, осмотрел Дункана с ног до головы и довольно заурчал. Следом приблизился малыш, торопливо потянувшись своим приплюснутым носом к ноге Дункана.
Дункан уселся между ними, и огромные звери улеглись рядом. Он потрепал им мохнатые бока, наслаждаясь покрывавшим мускулы бархатом. Монотонное мирное урчание дусов было единственным звуком, нарушавшим тишину.
Звери были довольны. Дункан подумал, что они признали его, человека, из-за того, что он тогда был вместе с Ньюном; хотя пока Ньюн был рядом, звери не обращали на землянина внимания. Дункан вспомнил, как они охотились за ним, когда он попытался сбежать; как загнали в ловушку, излучая ужас, который, как он теперь догадывался, был их оружием.
«Просто чудо, что тебя не разорвали дусы», – сказал в ту ночь Ньюн.
Как хотелось Дункану сейчас узнать, почему они так спокойны после всего, что с ними произошло! Их мучили, пытаясь накачать наркотиками, но благодаря своему обмену веществ дусы совершенно не пострадали от яда, и наркотики, похоже, были неплохо усвоены. Ни следа того, что зверям пытались причинить какой-то вред; они вели себя, как и прежде.
Дусы чем-то напоминали детей. Загадочные четвероногие создания, в которых было что-то от людей и что-то от животных – они были рады служить мри, но те предпочли стать их друзьями, а не хозяевами. Дункан сомневался, что человечество сможет согласиться на подобное. Регулы не смогли.
Он сидел довольный и спокойный, ощущая прикосновения зверей; в ту ночь он не знал, правильно ли было допускать дусов на корабль: теперь это казалось самым верным решением. Дункан неожиданно почувствовал, как в него вливается тепло и в тот же миг узнал, что к нему прикасается малыш… малыш, который был в три раза больше взрослого человека. Размеренное монотонное урчание смывало все страхи Дункана, словно вода, забиравшая соль из почвы Кесрит и уносящая ее в море.
Зверь заглушал страхи, затоплял их.
Испугавшись, Дункан резко качнулся назад, и это не понравилось дусам. Они зафыркали и отошли. Он не смог вернуть их. Стоя поодаль, они рассматривали его маленькими блестящими глазками.
Он почувствовал, как холод наполняет его.
Они пришли по своей воле, использовав Дункана: они захотели… и он открыл им дорогу; и все же он нуждался в них, в них и мри, в них и мри…
Дункан собрался все свои силы и начал взбираться по узкой лестнице, обливаясь потом, и только когда достиг площадки наверху, почувствовал, что весь дрожит. Он взглянул вниз. Один из дусов вздыбился, протягивая к нему лапы. От его рычания, казалось, задрожал воздух.
Дункан толкнул спиной дверь, выскочил наружу и трясущимися руками запер ее за собой. Но бояться было просто глупо. Просто глупо. Дусы использовали его страх. Это было их оружие.
И сейчас они находились там, где хотели: на орбитальной станции Кесрит, рядом с мри. Дункан выполнил все, что они хотели. Он сделал бы это снова, потому что ему были необходимы они, необходимо то незаметное воздействие, которое они могли оказать на мри, давая им спокойствие, облегчая их страдания. Теперь у него появилось подозрение, что он ошибался.
Но он не мог бросить мри на произвол судьбы.
От подобных мыслей Дункана охватывал панический страх; ему казалось, что он в чем-то ошибся. Пройдя десяток шагов, он с опозданием понял, что какой-то человек поздоровался с ним в коридоре, резко развернулся и попытался исправить свою оплошность, но было слишком поздно; человек удалялся. Дункан в смятении двинулся дальше, засунув руки в карманы и сминая в крохотные шарики обнаруженные там записки Боаз и Ставроса.
«Черт тебя возьми, Ньюн!» – с яростью думал Дункан, спрашивая себя, в своем ли он уме, чтобы дать возникнуть даже малейшему подозрению. Дусы, кем бы они ни были, не могли повлиять на его сознание; они действовали на каком-то более низком уровне… обычные инстинкты – с ними вполне можно справиться, если избавиться от своего страха и потребности в зверях. Страх и удовольствие – вот что они использовали для своих вторжений – либо одно, либо другое. Делай им приятное – и будешь чувствовать себя очень хорошо; а дразнить их опасно.
