Сеньор барабанил по клавишам, гости почтительно внимали моему мяуканью, я набрала побольше воздуха в легкие и, обливаясь потом от волнения, продолжила:
Но когда однажды, после канонады,После страшной битвы возвращался он домой,Стройная фигурка цвета шоколада,Помахала с берега рукой.
Там, где любовь, там, где любовь…Там всегда проливается кровь!Та-там.
У-ф!
Гости захлопали, радостно заорали «Браво!», а музыкант пылко расцеловал меня в обе щеки. Я увидела среди гостей вытаращившихся на меня Вадима и Майка, а Карлос, неожиданно появившийся из ниоткуда, лихо перевел песенку гостям, чем вызвал очередную бурю оваций.
Мне казалось, что я попала в театр абсурда.
Из дома выплыл губернатор под руку со своей юной женой. Я подумала, что теперь-то уж точно все внимание гостей обратиться на них и я смогу незаметно улизнуть, но меня уже поймал за руку стройный пожилой сеньор.
– Катрин, – сказал он. – Не откажите мне. Я хочу пригласить вас на танец.
Ну и что оставалось делать?
Мы выпорхнули на ярко освещенный танцевальный пятачок около громадного бассейна, и сеньор ловко повел меня в танце. Со стороны бассейна был виден весь особняк. Он смотрелся весьма внушительно и был идеально подсвечен. Большие французские окна на втором этаже были распахнуты настежь.
– Вы помогаете экспедиции Майка? – спросил меня сеньор, имя которого я силилась вспомнить, но никак не могла.
К тому времени улыбка наглухо приклеилась с моим губам, во рту пересохло, поэтому я просто легко кивнула в ответ.
– Майк обожает искусство Мексики, – интимным голосом, как будто сообщая мне что-то страшно секретное, поведал танцующий со мной сеньор. – Он здесь часто бывает и прекрасно разбирается в вопросах древней цивилизации майя и ацтеков. А его подружка Линда, – от так и сказал: «подружка», – защищала докторскую в университете Мехико, знаете ли. Она опубликовала много статей. Я читал: она пишет о серьезных исследованиях, но легко и занимательно.
Мне стало интересно.
– А о чем конкретно она пишет, не помните?
– Конечно помню, – обиделся сеньор. – Ее занимала тайна покинутых городов, таких как Чичен-Итца, знаете, да? В молодости я подрабатывал гидом, возил богатых иностранцев по всей Мексике. Они особенно интересовались заброшенными городами в те дни, – сеньор мечтательно закатил глаза. – Как жаль, что мы стареем, Катрин.
– Вы прекрасно выглядите, – похвалила я его.
– У меня много денег и молодая жена, и она постоянно ссорится с моими взрослыми детьми, – грустно пожаловался сеньор, нежно поглаживая меня по спине. – Когда я был молод, я не сидел на шее родителей, как это делают мои дети сегодня. Я старался заработать сам, а мои дети только ноют и клянчат у меня деньги. Мне не жалко, но я часто вспоминаю свою молодость. Я был авантюристом. Мне было сложно, трудно, порой голодно, но весело, ах, как весело! А с какими девушками я встречался! Вы замужем, Катрин?
– Разведена, – ответила я, страшно утомленная разговорчивостью сеньора. Разве нельзя танцевать молча?
– Ваш шеф – богатый человек, – подмигнул мне сеньор. – А вы – красивая молодая женщина.
Я попыталась направить разговор на заброшенные города, но моего партнера по танцам интересовало совсем другое. Он начал рассказывать мне о детях, коих было семь штук, бывших женах, любовницах молодости, и я заскучала. Спасение пришло в облике роскошной молодой дамы, которая появилась на танцевальной площадке в окружении группы симпатичных мужчин. Внимание моего визави тут же переключилось на нее. Пышная рыжеволосая красавица оказалась женой любвеобильного болтуна.
– Бонита, – обратился к ней сеньор. – Катрин тоже интересуется историей и заброшенными городами Нового Света.
Красавица с интересом взглянула на меня малахитовыми глазами и быстро заговорила на испанском.
– Бонита – археолог, – пояснил ее муж. – Она работала на раскопках в Паленке. Вы слышала об этом городе?
– Конечно, – теперь я тоже с интересом посмотрела на молодую женщину.
– Я финансировал ее участие в раскопках, – гордо возвестил муж Бониты. – Сейчас она собирается в Гватемалу, потом в Белиз. Бонита работает над докторской степенью, и ей нужны новые факты для диссертации. Я не хочу отпускать ее, но археология – вторая страсть Бониты. После меня.
И сеньор весело рассмеялся. Я смотрела на роскошную Бониту и что-то мешало мне согласиться с сеньором, что археология – лишь вторая страсть дамы. По-моему, первая и последняя. Красавица-то оказалась совсем не дурой. Как приятно! Мне ужасно захотелось поговорить с Бонитой, но без участия ее болтливого мужа.
– Бонита, do you speak English?[2] – безнадежно поинтересовалась я у нее.
– Of course,[3] – быстро ответила красавица.
Муж оказался более не нужен нам в качестве переводчика и был немедленно сплавлен. Мы удобно расположились в мягких креслах около бассейна под сладко благоухающими кустами, но спокойно поговорить о тайне покинутых городов не удалось. Нас непрерывно отрывали от разговора. Бонита пользовалась бешеной популярностью у всех гостей губернатора, как у сеньоров, так и у их дам.
– На этом острове мы все либо в родстве, либо друзья детства, – сказала мне красавица. – Я училась с женой дяди в одной школе и хорошо знала младшего брата Карлоса… Он погиб в прошлом году, нелепая трагическая смерть, ужасное несчастье для семьи.
– Что с ним случилось? – спросила я, чтобы поддержать разговор.
– Утонул почти на глазах Майка, но тот ничем не мог помочь, – грустно сказала Бонита. – Дядину жену, тогда она была невестой, затаскали в полицию. Может, дядя так быстро решил на ней жениться, чтобы замять все дело. Анджелина – еще та штучка – любит крутить мужчинами, а у брата была беременная жена…
Тут до меня дошло, что Бонита говорит о молоденькой жене губернатора.
– Губернатор – ваш дядя? – уточнила я.
– Да, а Анджелина мне не только школьная подружка, но и родственница: одна из моих теток замужем за ее братом…
У меня закружилась голова, но Бонита неслась дальше.
– Я тогда училась в Америке и прозевала начало их романа, а когда вернулась, дым стоял коромыслом. Весь остров принимал участие в семейных разборках. Я была рада уехать от ссор и бесконечной ругани.
– В Гондурас?
– Нет, – засмеялась Бонита. – Я уехала сначала в Сальвадор, а потом в экспедицию в Паленке. Там я познакомилась с Майком.
– Я очень плохо знаю историю цивилизации древних майя, – призналась я Боните. – Мне повезло прослушать цикл лекций у профессора Кронина, его первая лекция была посвящена тайне покинутых городов, как сейчас помню…
– О, вы знаете профессора Кронина? – обрадованно перебила меня Бонита. – Я читала его работы, а встречалась с ним всего один раз на конференции в Мехико. Обязательно передайте ему привет от меня! Вряд ли он меня помнит, но все равно передайте, хорошо?
У меня задрожали руки, и я чуть не уронила бокал с вином. Профессор Кронин был мертв. Убит. Застрелен из пистолета. Выстрелом в голову. Дрожащим голосом я пробормотала, что непременно передам ему привет от Бониты, как только вернусь в Штаты.
– Тайна покинутых городов – интересная тема, – сказала мне Бонита, махая кому-то рукой. – Целый народ уходит из хорошо обжитого города – навсегда! Оставляет храмы, дворцы, дома – не разрушенными! – и никогда не возвращается туда, а строит свой город заново – в другом месте. Почему?
– Болезни? Эпидемии? – предположила я, вспоминая сорок тысяч погибших на острове.
– Возможно. Но не восстания и войны – города прекрасно сохранились до наших времен…
Вихляющей походкой к нам подошел молодой смуглый мужчина с кошачьей улыбкой и кошачьими манерами – не хватало только пушистого хвоста – и, бегло кивнув мне, заговорил с Бонитой. Я смотрела на сидящую ко мне в пол-оборота женщину, и у меня возникло тревожное чувство, что я ее где-то когда-то видела. Какая-то неуловимая мысль настойчиво крутилась в голове. Я плохо запоминаю имена, но зрительная память у меня отличная: я ее точно где-то видела!
– На чем мы остановились? – спросила Бонита, когда котообразный господин отошел, что-то нежно мяукнув на прощание.
– Никогда не возвращаются туда, а строят новый город, – быстро подсказала я.
– Да. Почему города не были разрушены, а просто оставлены?
– Испанские конкистадоры выгнали или перебили все население?
– Испанцы сравнивали завоеванные города с землей, так было с Теночтитланом. А на месте пирамид строили свои католические храмы. Почему же они пощадили другие города?
– Значит, не конкистадоры. А что же было? Инопланетное завоевание? – быстро сказала я Боните, боясь, что опять кто-нибудь подойдет к нам прежде, чем я успею закончить предложение.
– Кое-кто из ученых пытается серьезно рассматривать эту версию, но профессор Кронин сделал другое предположение – о возможности гражданских войн. Его идея не вызвала интереса, но мне эта версия понравилась. Чичен-Итца – вы были там, Катрин? – один из покинутых городов…
