– Дорогая Люси, я и не подозревала, что ты обо мне такого мнения. Но я консультировалась с врачом. В тот момент, когда я ушла из дома, у меня была глубокая послеродовая депрессия. Я не совсем понимала, что делаю. Сейчас со мной все в порядке. Думаю, суд примет во внимание это смягчающее обстоятельство. – Ее лицо раскраснелось. – А сейчас я хочу видеть моих дорогих крошек.
Люси захлопнула перед ней дверь и невозмутимо удалилась на кухню.
Ингрид, сделав вид, что не обратила внимания на ее выходку, сама снова открыла дверь и тут с удивлением заметила, что на ее пути стоит Минерва.
– Может быть, вы позволите мне войти? – вежливо поинтересовалась она ледяным тоном.
«Думай же, думай быстрее! – приказала себе Минерва. Ты должна что-то придумать, чтобы остановить ее. Так, кажется, есть идея. Ингрид не любит детей, даже когда они здоровы и веселы. Посмотрим, как ей понравится оказаться в рассаднике инфекции».
– Возможно, как-нибудь в другой раз. Сегодня не самый удачный момент. У Джона как раз кризис. Он болен ветрянкой. А другие инфицированы.
Стоило посмотреть, в какую ужасную гримасу превратилось хорошенькое личико Ингрид.
– Ветрянка? – с отвращением произнесла она. – И они все ею больны, я правильно вас поняла?
Минерва обрадовалась: похоже, она все правильно рассчитала.
Прошла минута, которая показалась Минерве вечностью. Ингрид колебалась, не зная, на что ей решиться.
– Хорошо, тогда действительно лучше в другой раз.
– Что-то не так? – вмешался в их диалог мужской голос – Вам препятствуют встрече с детьми? – продолжал голос напористо.
Минерва подняла глаза и увидела за спиной Ингрид высокого худощавого мужчину в дорогом костюме.
– У детей ветрянка, – убитым голосом проронила Ингрид.
Мужчина не обратил на ее слова никакого внимания, а вперил свой взгляд в Минерву.
– Я Росс Лэнгли, юрист и финансовый советник миссис Грэм. Вы не имеете никакого права препятствовать встрече матери с детьми. Суд во время развода признал, что дети по-прежнему остаются с отцом. Но никто не запрещает ей их навещать.
– Я только сказала, что Джон болен ветрянкой, а остальные дети уже заражены, – повторила Минерва.
– Думаю, нам лучше вернуться, когда они выздоровеют, – сказала Ингрид, собираясь ретироваться.
Росс поймал ее за руку.
– Ты же в детстве болела ветрянкой?
– Да. – Ингрид недоумевающе посмотрела на него.
– Тогда нет никаких причин, почему ты не можешь увидеть своих детей сейчас, после долгой разлуки, – заявил Росс.
Ингрид распрямила плечи:
– Ты прав. – И она обратилась к Минерве: – Я требую встречи с детьми.
Минерва решительно преградила ей дорогу. После предупреждения Джада следовало ожидать чего-нибудь подобного. Справиться с Ингрид не так уж сложно, но она не одна. Нет, Минерва не может подвести Джада.
– В таком случае пусть встреча состоится в присутствии мистера Джада.
Неожиданно из детской сверху раздался такой громкий вопль то ли отчаяния, то ли боли, что Минерва, не задумываясь о последствиях, оставила непрошеных гостей на пороге, а сама бегом взлетела наверх. И увидела следующую картину: Джоан сидела на полу и ревела во весь голос, потому что Генри отобрал у нее куклу. Обеспокоенный Джон тоже увидел эту вопиющую несправедливость и поспешил ее исправить. Он отобрал куклу у Генри, и спустя минуту общими усилиями мир был восстановлен.
Но за это время Минерва потеряла все свое стратегическое преимущество. Ингрид и Росс поднялись следом за ней и сейчас стояли тут же, рядом.
– Ты почти не изменился, малыш, – обратилась Ингрид к Джону, стараясь скрыть свое отвращение при виде сыпи на его лице, но у нее это плохо получилось.
Минерва заметила, как испугался Джон своей матери. И поспешила к тройняшкам, стараясь загородить их от нее. Джон сделал то же самое. И вот они вдвоем живой стеной встали перед Ингрид.
Та замерла в паре шагов от них. Видно было, что она до ужаса боится прикоснуться к Джону.
– Я привезла тебе подарок, – вспомнила она, доставая из пакета яркую коробку и ставя ее перед Джоном. – Это тебе.
Джон стоял как вкопанный, даже глазом не повел.
– Ну же, Джон, посмотри. – Ингрид уже начинала злиться. – О, ты всегда был таким трудным ребенком!
Тройняшки, привлеченные появлением новых людей, оставили свои игрушки и стали ближе подбираться к центру событий.
– Стойте, – приказал им Джон, снова занимая позицию между ними и матерью.
Ингрид сделала над собой усилие и предприняла попытку вступить в переговоры с Джоном:
– Я знаю, ты обиделся на меня. Считаешь, что я никогда не была тебе хорошей матерью, и поэтому хочешь защитить малышей. Знаешь, я просто была очень несчастна. Это из-за гормонов. Тебе, наверное, трудно меня сейчас понять, но ты обязательно поймешь, когда вырастешь.
По лицу мальчика невозможно было определить, слушает он ее или нет.
Джоан сделала попытку высунуться из-за брата.
– Нет, – приказал Джон, и она остановилась.
Минерва в этот момент заметила, каким синим пламенем ненависти сверкнули глаза Ингрид, и обняла мальчика за плечи в невольном порыве защитить.
– Джон, ты совершенный дикарь, – фыркнула Ингрид. – Я пришла с миром.
Она обернулась за другим пакетом и поставила его перед Джоан.
– Это тебе, моя сладкая.
Джоан сделала робкий шажок в сторону подарка. Ингрид улыбнулась. Следующий подарок предназначался Генри.
– Иди же, это тебе, – проворковала она.
Минерва чувствовала, как напряглись плечи Джона под ее рукой, когда Генри пошел к подарку.
Джуди, конечно же, последовала примеру брата и сестры. И Ингрид поспешила заявить:
– Я все равно свое получу.
Правда, дети при этом выглядели не совсем уверенно, и Минерва легко читала растерянность на лице гостьи. Она попыталась обнять Джуди – только потому, что та оказалась ближе всего к ней, но, заметив это движение, ребенок тут же бросился к Минерве.
– Тебя слишком долго не было, – сказал Росс. – Им нужно какое-то время, чтобы они привыкли к тебе.
Ингрид поднялась с колен и отряхнула юбку.
– Конечно же, ты прав.
– Какого дьявола! Что здесь происходит? – раздался недовольный голос Джада из-за двери.
Минерва смогла сполна насладиться зрелищем того, как в мгновение ока улыбка сползла с лица Ингрид. Но та быстро взяла себя в руки, только теперь ее улыбка стала походить на гримасу.
– Тебе позвонила Люси! Господи, как же я раньше об этом не подумала! Твоя верная сторожевая собака до сих пор на страже.
– Она любит моих детей и делает для них намного больше, чем некоторые.
– Наших детей, – поправила она его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
