В общем, батюшка был всем этим сильно недоволен. Выходил он из алтаря, службу останавливал, делал своей чтице-певице строжайшие выговоры, истерики велел немедленно прекратить. Не помогало. То есть помогало, но ненадолго, до тех только пор, пока матушка не вспоминала: раю мой раю потерянный, и здесь его нет. И вот однажды терпение у батюшки кончилось. Вышел он из алтаря и ка-а-ак даст матушке затрещину. Да еще одну, да еще. И что же? Матушка на него ничуть не обиделась, но с тех пор научилась плакать безмолвно, направлять слезы внутрь, так что никто их теперь не замечал. Плачет, а служба все равно идет – ровно, степенно. Священник не нарадуется: никто больше не всхлипывает, ничто его не отвлекает, прихожане, если и есть, молятся, свечки зажигают, прикладываются к образам. Все хорошо. Одного жаль – рай потерян.
Чего человеку не хватает, или Не самый плохой праздник
У Лени Короткова всё было. Ну всё. Семья? Да отличная была семья. Жена одних с Леней лет, но чудесно выглядела, как студентка. Сохранила блеск в глазах и смеялась как девочка. Дети – два крепыша, три и пять, мальчишки, краснощекие, серьезные боровички. Секс? Ну соответственно, жена его была женщина азартная, да он и сам был не дурак. Работа? А куда без работы. Леня руководил одной небольшой компьютерной фирмой, работали в ней всего четверо человек, в прошлом все его однокурсники, четвертая (однокурсница) вела у них бухгалтерию. И всем четверым через несколько лет существования фирмы хватило на покупку просторной квартиры, машины, оставалось и на путешествия в любую точку планеты. К тому же Леня свою работу любил, потому что в душе был заядлый компьютерщик – и программист, и спец по «железу», – а при словах «переформатировать жесткий диск» начинал подскакивать и потирать ладони. То есть было всё у человека. А заскучал.
«Церкви! Веры! Бога у него не было!» – закричат читатели, воспитанные на литературе Толстого и Достоевского. Но Леня тоже был на ней воспитан, поэтому Бог у него был. И в церковь он ходил. Раз в два месяца обязательно. А на Пасху и Рождество исповедовался у батюшки, каялся, потом причащался, потом читал благодарственные молитвы, потому что и молитвослов у него тоже имелся, и иконки на работе над компьютером висели, ну, всё путем. И все равно – скука.
Делать нечего, поехал Леня к старцу, в Печоры, к отцу Иоанну Крестьянкину, помолился в пещерах, прожил там два дня – и чудо! Старец даже принял его, хотя давно никого не принимал, но Лёне просто чудовищно повезло. Он встретил в Печорах свою давнюю знакомую, Ирку Козлову, она, оказывается, тоже обратилась, переехала сюда десять лет назад из Москвы, чтобы быть при старце, начала писать иконы и знала все ходы и выходы в монастыре. И вот эта-то Ира Леню узнала, вспомнила и провела его тайными тропами к батюшке, прямо в келью, потому что, как объяснила Ирка Лёне, сегодня келейничал отец Амвросий, а он по гроб жизни ее должник. И отец Амвросий их действительно пустил. Конечно, ненадолго, пять минут! Старец очень болен. Леня зашел. И так и сел. Старец был не просто болен, он явно был еле жив. Хотя лицо было, конечно, очень доброе и ласковое, немножко похожее на Деда Мороза, но все-таки совсем, совсем старенькое. И Леня не решился ни о чем у отца Иоанна спросить. Как-то не посмел. Точнее, глядя на него, сидящего в большом кресле и даже не способного привстать, Леня всё в этот момент в общем понял. И просто сложил руки и подошел под благословение. Отец Иоанн назвал его по имени, хотя Леня не представлялся, но это было даже неважно, благословил и сказал довольно горячо для столь преклонных лет:
– Бог благословит! И всё подаст тебе, всё, что будет нужно и полезно твоей душе, только ты Ему не мешай.
Леня смущенно улыбнулся, кивнул и вышел.
– Что ж вы так быстро! – разочарованно воскликнула Ира.
– Да мы вроде обо всем уже поговорили, – пожал плечами Леонид.
Напоследок занес Ирке тортик, купленный тут же в магазине, но чай пить не остался, поспешил на вокзал. И отправился в родной город, на поезде, который шел как раз сегодня, а в следующий раз только послезавтра, чувствуя себя немножечко идиотом, но идиотом счастливым.
Встреча со старцем слегка посветила в его жизни, и несколько недель он не скучал. Повеселел обратно. И объяснял себе это так, что просто повстречался с очень хорошим человеком, а это важно. И даже говорил Ларисе, своей жене: «Вот чего не хватало мне человека. А теперь всё, видишь, опять я веселый». Лариса кивала. Она была тоже верующая, пришла в церковь вслед за Леней, но бывала там намного чаще, чем он. Она-то и подала совет съездить к старцу и теперь радовалась, как всё легко решилось.
Но вскоре выяснилось, что ничего не решилось. Опять Лёне показалось, что жизнь его серая и безвкусная. Даже улыбнуться он не мог, даже детям. И Леня пошел к психотерапевту. Психотерапевт ему объяснил, что нужно будет посещать его раз в неделю и, даст Бог, через полгода они смогут подобраться к первопричине его хандры. Они подобрались немного раньше. Помог близящийся Новый год. Леня шел по улице мимо оптики, и вдруг оттуда выглянул человек в красном колпачке, без бороды, но с большим мешком, вынул из мешка крошечную шоколадку с приклеенной к ней визитной карточкой оптики и дал Лёне. Это была рекламная акция.
И Леня вдруг вспомнил. И побежал к врачу.
Ему только что исполнилось шесть лет, дело происходило под Новый год. Он верил тогда в Деда Мороза. В тот раз родители ему клятвенно обещали, что Дед Мороз не только придет, но, может быть, даже дождется, когда Леня проснется и поговорит с ним. Маленький Леня царапал себе живот, чтобы не уснуть, дождался даже, как в родительской комнате пробило двенадцать раз, но тут уже накрепко уснул. Он проснулся рано утром, под елкой была куча подарков, но Леня даже не взглянул на них. И стал звать Деда Мороза. Вместо Деда Мороза пришла мама. Она виновато улыбалась и сказала, что буквально минуту назад Дед Мороз ушел. Не дождался. Поехал на своих летающих санях к другим детям.
Но Леня маме не поверил. А вдруг маме только показалось, что Дед Мороз ушел? А вдруг он прячется где-то здесь? Он обегал все те места, где обычно прятался сам, когда играл в прятки, заглянул за занавески, в шкаф, под кровать, за дверь в ванной, вышел даже в подъезд. Но в подъезде было пусто и тихо, только вдруг хлопнула дверь. Он глянул сквозь пролет лестницы, – это была соседка снизу, она вызвала лифт, и лифт загремел и поехал. Деда Мороза видно не было. Леня рыдал, топал ногами, и родители были в полной растерянности, они никогда не видели сына таким.
Им все-таки удалось отвлечь его на подарки, и Леня утешился. Через год он случайно подслушал, как мама с папой тихо обсуждают, не вызвать ли им Деда Мороза из фирмы «Заря», смело вошел в комнату и сообщил, что в Деда Мороза давно не верит. Потому что дедов морозов не бывает на свете, это просто переодетые артисты. Родители Лени успокоились, и история с Дедом Морозом была навсегда забыта.
Только теперь, в тридцать два года, Леня вдруг вспомнил, как плакал, как кусал маму, которая пыталась удержать его и не пускать в подъезд. Вспомнил ощущение непоправимого горя и потери.
Психотерапевт даже поерзывал от удовольствия во время Лёниного рассказа.
– Всё ясно, всё ясно, всё ясно, – приговаривал Иосиф Самуилович и поправлял очки.
И дал Лёне совет вызвать детям Деда Мороза, благо Новый год на носу, к тому же теперь это стало совсем просто. А когда Дед Мороз придет, постараться самому превратиться в ребенка, хотя бы мысленно, и порадоваться приходу бородатого старика, словом, внутренне пережить недопережитое и спустя годы восстановить потерю.
Леня так и сделал. Дед Мороз пришел. Его малыши тут же спрятались за папину спину, и папе пришлось принимать огонь на себя. На «раз-два-три, елочка, зажгись!» елочка, вопреки Лёниным стараниям, зажглась не сразу, зато со второго раза уже зажглась. Мальчишки потихоньку раскрепостились, прочитали Дедушке по стишку, поводили с ним хоровод, получили по подарку. Тут Лариса решила проявить гостеприимство, пригласила Деда Мороза попить чай, но Дед Мороз шепотом сообщил, что для этого придется снять бороду. И, в общем, был на это готов. Но Леня замахал на него руками – ни в коем случае. И, сунув дополнительную сотенную в глубокий красный карман, выпроводил Деда Мороза восвояси.
С тех пор всё переменилось. Лекарство подействовало. Леня больше не скучает. А в новогоднюю ночь поднимает бокал с одним и тем же тостом: «Друзья! Психотерапия тоже иногда помогает. Да и Новый год – не такой уж бессмысленный праздник».
Сны отца Валерия
1
Отец Валерий сначала был просто Валерка, хорошо готовил яичницу и до смерти любил свою болтушку-жену. Но потом он окончил семинарию, рукоположился и стал отцом Валерием. У них была одна дочка, а потом через много лет родился сын. Однажды отцу Валерию приснился сон: он служит, а за алтарем стоят два мальчика со свечами. Батюшка проснулся. А вскоре матушка родила ему следующего мальчика. УЗИ и бабка-акушерка предсказали девчонку, но батюшка только смеялся в уже седеющую бороду. «От бабья один шум!» Следующий сын ему уже не снился, но родился потом тоже. Получилась одна дочка и три сына.
