гианты же основали город Гиант в Фокиде.
4. Эфор рассказывает, что фракийцы, заключив перемирие с беотийцами, напали на них ночью, когда те, считая, что мир заключен, расположились лагерем слишком беззаботно. Когда же беотийцы, отбив нападение, обвинили их в нарушении перемирия, фракийцы утверждали, что они не нарушили перемирия, потому что договор гласил «днем», они же напали ночью; отсюда пошла поговорка: «Фракийская уловка». Пеласги же, продолжает Эфор, еще во время войны обратились к оракулу; обратились к нему и беотийцы. Эфор, по его словам, не может сообщить ответа оракула пеласгам; беотийцам же пророчица ответила, что, совершив нечестие, они достигнут успеха; послы же, отправленные вопросить оракул, подозревая, что пророчица дала такой ответ в угоду пеласгам из-за своего родства с ними (действительно, святилище изначально было пеласгийским), похитили женщину и бросили ее на костер; они считали себя правыми в обоих случаях: совершила ли она обман или нет, потому что если она изрекла ложный оракул, то понесла заслуженное наказание; если же она не совершила обмана, то они только выполнили повеление оракула. Жрецы же, ведавшие святилищем, не сочли благоразумным, по его словам, убить людей, совершивших это, без суда и притом еще в святилище; они предали их суду и вызвали держать ответ перед жрицами — перед 2 пророчицами, оставшимися в живых из 3. Но когда беотийцы стали говорить что нигде нет обычая женщинам вершить суд, они выбрали равное число мужчин вдобавок к женщинам. Таким образом, говорит он, мужчины голосовали за оправдание, женщины же — за обвинение, а так как число голосов было равным, то победили оправдательные голоса; вследствие этого в Додоне мужчины давали предсказания только беотийцам; однако пророчицы, толкуя оракул, говорили, что бог повелевает беотийцам похитить треножники и посылать ежегодно один из них в Додону; и они действительно делали это, ибо всегда ночью похищали какой-нибудь из посвященных треножников и, прикрывая его плащами, как бы в тайне посылали в Додону.
5. После этого беотийцы оказали содействие Пенфилу[1415] и его спутникам в устройстве эолийской колонии, послав вместе с ним большинство своих людей, так что эта колония называлась также беотийской. Много времени спустя страна была совершенно опустошена Персидской войной, когда театром военных действий стала область около Платей. Затем фиванцы настолько оправились, что после победы над лакедемонцами в двух битвах[1416] даже оспаривали у них владычество над греками. Когда же Эпаминонд пал в битве, они потеряли надежду на владычество, но все же сражались от имени греков с фокейцами, которые разграбили их общее святилище. Потерпев поражение в этой войне, так же как и от македонян, когда те напали на греков,[1417] фиванцы потеряли свой город,[1418] разрушенный теми же македонянами и затем снова получили его отстроенным ими же.[1419] Начиная с того времени и до наших дней фиванцы жили все хуже и хуже, и теперь Фивы не сохранили в общем даже вида значительного селения; в таком же положении находятся соответственно и другие беотийские города, исключая Танагры и Феспии, которые по сравнению с Фивами находятся в довольно хорошем состоянии.
6. Далее следует дать описание страны от той части побережья, противоположного Евбее, которая примыкает к Аттике. Началом является Ороп и «Гиерос Лимен» по имени Дельфиний; против него лежит древняя Эретрия на Евбее; морской путь к ней через пролив составляет 40 стадий.
7. Затем идет Делий, святилище Аполлона, представляющее копию храма на Делосе. Это — маленький городок танагрийцев в 30 стадиях от Авлиды. Сюда поспешно бежали афиняне, потерпев некогда поражение, в битве. Во время бегства философ Сократ, служивший пехотинцем (так как его лошадь убежала), увидел Ксенофонта, сына Грилла, который упал с лошади и лежал на земле; Сократ взял его на плечи и бережно нес много стадий, пока бегство не прекратилось.
8. Далее идет большой залив, который называется Глубоким заливом; [1420] затем Авлида — скалистая местность и селение танагрийцев. Залив вмещает только 50 кораблей, поэтому вероятно предположение, что якорная стоянка греков была в большом заливе. Поблизости находится также Еврип у Халкиды, до которого от Суния 670 стадий; через Еврип ведет мост в 2 плефра длиной, как я уже сказал; [1421] на обеих сторонах стоят башни: одна — на халкидской стороне, другая — на беотийской; в башни проведены подземные ходы.[1422] Относительно обратных течений Еврипа Достаточно указать, что они, как говорят, меняются 7 раз каждый день и ночь; [1423] причину этого явления следует рассмотреть в другом месте.
9. Поблизости от Еврипа на возвышенности расположено место Салганей. Оно носит имя беотийца Салганея, погребенного здесь; этот человек указал путь персам, когда они вышли в канал из Малийского залива. Он, как говорят, был убит Мегабатом, начальником персидского флота, прежде чем персы успели достичь Еврипа; Мегабат счел его предателем, который якобы коварно завел флот в узкий морской пролив, не имеющий выхода. Когда же варвар понял свою ошибку, он не только раскаялся, но даже почтил погребением человека, невинно преданного смерти.
10. Недалеко от Оропа находятся место под названием Грея, а также святилище Амфиарая и памятник эретрийца Наркисса, который называется Сигеловым,[1424] потому что люди проходят молча мимо него. Некоторые же утверждают, что это то же, что Танагра; Пемандрийская же область[1425] — то же самое, что Танагрийская; танагрийцы называются также гефирейцами. Святилище Амфиарая перенесено сюда по указанию оракула из фиванской Кнопии.
11. Микалесс — селение в Танагрийской области. Оно лежит на дороге из Фив в Халкиду; по-беотийски оно называется Микалеттом. Гарма тоже находится в Танагрийской области; это покинутое селение около Микалетта, получившее свое имя от колесницы Амфиарая; это селение отлично от Гармы в Аттике, что около Филы, аттического дема, соседнего с Танагрийской областью. Отсюда произошла поговорка, гласящая: «Когда молния сверкнет через Гарму», ибо так называемые пифаисты[1426] смотрели по указанию оракула как бы в направлении Гармы и подмечали как примету всякое сверкание молнии в этом направлении; и когда видели блеск молнии, они отправляли жертву в Дельфы. Они вели наблюдения в течение 3 месяцев, каждый месяц по 3 дня и 3 ночи с алтаря Зевса Молниевержца; этот алтарь находится внутри стен[1427] между храмами Пифийского Аполлона и Олимпийского Зевса. Относительно беотийской Гармы одни рассказывают следующее: когда Амфиарай во время битвы упал с колесницы[1428] вблизи того места, где теперь находится его святилище, пустая колесница примчалась к одноименному месту; другие же говорят, что здесь разбилась колесница
