Даже Невский и тот пришел в ужас. Дома большие, дворцы, банки бывшие все взяты и помещаются там учреждения или солдаты и все приводят в негодность и потом переезжают в другое, в другом тоже и так без конца. Имущество все уничтожается, увозится и это теперь стало уже обычным явлением. Да, худо жить, всегда находиться под страхом и трепетом, жаловаться совсем некогда и некому. Кажется, преступления никакого не сделали.
Настроение в Петрограде самое бунтарское, заводы закрываются. Хлеба нет, ожидают крупных забастовок, уж не выпускают сегодня в командировки. Поезда останавливаются, послезавтра, т. е. в понедельник начну хлопотать пропуск. Завтра все закрыто, на всякий случай пришли мне телеграмму, если затрет, придется три дня хлопотать, если не больше, так что думаю 17-го сесть на поезд. Очень расстроена слухами о положении перемен, говорят, прямо крах и грозят погромами и переменами, ну и саботажники...
После поражения Германии в Первой мировой войне фронт отодвинулся от города, но вскоре над Петроградом нависла угроза с северо-запада – из Финляндии, где при поддержке бывшего русского офицера, а ныне регента Финляндии К. Г. Маннергейма формировалась Северо-Западная армия генерала Н. Н. Юденича. В мае 1919 года Юденич начал наступление на Петроград, но был отброшен от города и закрепился на Нарвско-Гдовском плацдарме, откуда в сентябре того же года предпринял новое наступление. Армия Юденича сумела захватить Лугу, Гатчину, Красное Село, Царское Село и Павловск и к середине октября вышла к Пулковским высотам, однако Юденичу не удалось перерезать Николаевскую железную дорогу, что позволило большевикам перебросить подкрепления под Петроград. В итоге 21 октября наступление было остановлено, а на следующий день Красная Армия прорвала оборонительные порядки отрядов Юденича.
Прифронтовая обстановка способствовала разгулу мародерства и бандитизма на городских улицах. С преступниками более или менее успешно боролись петроградские чекисты, как сообщал в своем отчете начальник оперативного отдела Л. Хосроев.
Из истории Петроградского Управления уголовного розыска
После Октябрьской революции и до сентября 1918 г., т. е. почти целый год при Советской власти уголовный розыск оставался нетронутым совершенно, со времен царского режима переменив только вывеску сыскной полиции на название «Отдел уголовного розыска». Произошло это потому, что за это время образовались и усиленно работали районные уголовные следственные комиссии, которые ввиду революционного темпа жизни смешивали функции следствия с функциями дознания, усиленно работал уголовный отдел Губчека, и уголовный розыск оставался в тени. Но в сентябре 1918 г. над сыскной полицией грянул первый удар грома революции. Губчека арестовала свыше 20 ее работников, оказавшихся бывшими приставами и помощниками приставов наружной полиции, после Февральской революции нашедшими здесь приют.
Одновременно с этим я был назначен начальником Розыскного отделения, которое фактически представляло собой весь уголовный розыск. Надо было людям совершенно иной формации, работникам старой сыскной полиции повернуть мозги, изменить их психологию. Отказаться от них совершенно было невозможно – работников новых не было. Это был самый тяжелый период уголовного розыска. Широкая революционная волна, захлестнувшая все классы населения, породила настоящую уголовную лихорадку. Адвокаты в роли фальшивомонетчиков, инженеры в роли убийц с целью грабежа, профессиональные воры-рецидивисты в роли пристроившихся на ответственную советскую работу – такова была эта колоритная картина. Целые классы людей переменили позиции, профессии, привычки, психологию. То, что ранее считалось преступлением, в иных случаях перестало им быть. То, что ранее считалось явлением вполне дозволенным, в некоторых случаях стало преступлением. Старые мелкие воры немедленно сделали карьеру и перешли на первые роли открытых грабителей и убийц. Появились целые шайки налетчиков, среди белого дня грабившие на автомобилях и всякими иными путями. Образовался целый ряд воровских специальностей, некоторые из старых утратили смысл и исчезли. Образовался целый кадр людей, еще не совершивших преступления, но каждую минуту готовых на него. На улицах появились целые армии детей, входившие в тесное сближение с уголовными преступниками, эксплуатируемые ими, разлагавшиеся грязной обстановкой, долженствовавшие в будущем заместить собою ряды выбывающих из строя уголовных рецидивистов. Уголовный розыск, как термометр, показывал кривую этой лихорадочной температуры.
Районные следственные уголовные комиссии, которые, как уже сказано, смешивали функции следствия и функции розыска, вносили в дело борьбы децентрализацию и тормозили работу. При каждой районной комиссии (а их в то время в Петрограде было, кажется, 15) находился небольшой отдел уголовного розыска. Все они несли параллельную работу. Обыватель, ставший жертвой преступления, для крепости и верности подавал заявление сразу в несколько мест: и в Центральный уголовный розыск, и в комиссию по месту своего жительства, и в комиссию по месту совершения грабежа, и в комиссию по месту жительства предполагаемого грабителя. Получалось невообразимое положение вещей. Много трудов пришлось положить на то, чтобы централизовать уголовный розыск, но все же это было сделано. Число следственных комиссий было сокращено до минимума. И самое главное – функции следствия и розыска были разъединены.
В это горячее время работа уголовного розыска была продуктивная. За один год были раскрыты и вырваны с корнем 6 или 7 организаций фальшивомонетчиков. Среди них было такое грандиозное дело, как дело Шанина и Шутова. Раскрыть это дело было тем более трудно, что фальшивые керенки печатались на настоящей бумаге с водяными знаками, похищаемой участниками этой шайки из Экспедиции заготовления государственных бумаг, печатались идеально без признаков какой-либо фальши, и когда после окончательной ликвидации мы послали «для проверки» из этих денег 20 000 руб. в казначейство, там их приняли как настоящие и даже после нашего телефонного звонка о том, что деньги эти фальшивые, часть артельщиков продолжала утверждать, что деньги настоящие. Изъято было на несколько миллионов готовых таких денег, камни, клише, краски, бесчисленное количество бумаги с водяными знаками, арестованы организаторы, граверы, печатники, сбытчики, словом, вся организация с корнем. Я привел для примера одно только из числа этих дел, но другие дела фальшивомонетчиков этому не уступали.
В этот период времени была раскрыта грандиозная афера с фальшивыми купонами на получение тканей, в которой хищения достигали миллиардных цифр и по делу было арестовано 150 активных участников преступления.
В этот период времени был ликвидирован целый ряд шаек бандитов-налетчиков, как например: Федьки-Сливочника, шайки Карзубова, шайки Лощевского, Витьки-Панцыря, Андрюшки-Шаляпина и т. д.
Уголовный розыск принимал самое горячее и активное участие в ликвидации знаменитых шаек Чижа, Ваньки Большакова, Андрюшки Шоффера, Сашки Руля, Гришки Кобылья Голова, Гришки Нерыдай, дела которых вели Уголовный отдел Губчека и районные комиссии.
За этот же период времени было раскрыто огромное количество убийств, задержаны убийцы, разоблачены и арестованы многие должностные преступники. Во времена «керенщины» и в первое время после Октябрьской революции никто не решился бы выйти ночью на улицу, не рискуя быть ограбленными почти наверняка. Днем, среди белого дня грабили и раздевали людей и убивали артельщиков, везших деньги.
Справедливость требует сказать, что наиболее слабо в то время, как и сейчас, обстояло дело с раскрытием квартирных краж и разгромов и совсем плохо с карманными кражами. Ввиду полного затишья с раскрытием карманных краж пришлось выделить этот род преступлений в отдельную группу. Был образован отдел карманных краж, который стал организовывать наблюдение на трамвайных остановках и рынках.
Явилась необходимость в организации отдельного органа, который нес бы работу разведки, вел бы систематическое наблюдение за притонами, «воровскими хазами», ворами, организовал бы секретную агентуру «по-настоящему». Ввиду этого был организован «Летучий отряд», которому это и вменялось в обязанность. Летучий отряд увлекся «спекулятивной работой» и своей прямой задачи по организации разведки, за немногими исключениями, не выполнил. Но зато спекулянтов и разного рода расхитителей народного достояния и казенного имущества он выловил большое количество.
В ноябре и декабре 1919 г., за два с половиной месяца, в городе был совершен целый ряд убийств, десятки налетов и грабежей. По некоторым данным удалось установить, что образовалась новая очень сильная шайка головорезов и что большинство тяжких преступлений этого времени – дело ее рук. Уловить ее было невозможно. Но вот однажды ночью на Обводном канале был поднят в полумертвом состоянии раненный смертельно в голову, грудь и живот агент Уголовного розыска Виндаво-Рыбинской железной дороги Богданов и доставлен в Обуховскую больницу. Раненый рассказал, что он выслеживал шайку налетчиков и что был ими разоблачен и расстрелян, но остался жив. Он рассказал, что шайка громадная, что ее участники люди отчаянные, что они вооружены бомбами и револьверами до зубов и что живыми в руки не дадутся. Нам показалось подозрительным, что агент железнодорожного Уголовного розыска один на свой страх и риск пошел на такое серьезное дело, не ставя об этом в известность свое начальство. Спешно было поручено Летучему отряду произвести разведку. Он установил, что агент Богданов есть не кто иной, как знаменитый бандит и убийца из шайки Чижа – Володька Гужбан, единственный спасшийся, оставшийся в живых и бежавший из рук Чрезвычайной Комиссии при самых романтических обстоятельствах, обманувший в свое время председателя Морской следственной комиссии Сафронова и членов коллегии этой комиссии, в результате чего вся Морская следственная комиссия в то горячее время была расстреляна, ныне по подложным документам на имя Богданова поступивший в Уголовный розыск на Виндаво-Рыбинскую железную дорогу и вскоре после этого назначенный начальником Уголовного розыска на станции Батецкая.
