Тем временем в рядах кинематографистов зреет недовольство руководством Пырьева. Это недовольство всячески поощрялось на самом кремлевском верху, где он давно был как кость в горле в силу своей продержавности. Когда-то в молодости Пырьев восставал против авторитета Сергея Эйзенштейна, а теперь он сам оказался в эпицентре критики молодых, которых умело направляли более опытные интриганы как из ЦК КПСС, так и из Союза кинематографистов. В итоге по Пырьеву был нанесен ряд нокаутирующих ударов, которые он сам помог спровоцировать своим невоздержанным характером.
На съемках фильма «Свет далекой звезды» в Горьком летом 1964 года Пырьев не сдержался и, поднеся к губам мегафон, выругался матом. И вновь вспомним гороскоп:
«Металлический Бык прямолинеен и откровенен и не боится высказывать вслух свое мнение. Как правило, преследует свои цели с завидным упорством и решительностью, но иногда так увлекается своей идеей, что забывает о мыслях и чувствах окружающих, а это может повредить ему…
Скорпион-Бык может быть довольно резким, динамичным, напоминая своим поведением льва или носорога. В такие моменты его боятся даже хищники…
Бык очень своенравен, настроение его часто меняется. Конечно, не всем это нравится, из-за чего он часто попадает в конфликтные ситуации. И вот за этой уравновешенностью и сдержанностью проявляется его подлинная натура холерика, взрывная и одержимая…
Характер у Ивана вспыльчивый. Иногда на него находят вспышки неконтролируемой ярости. Однако достаточно быстро он успокаивается и часто сожалеет о своем выпаде…»
Кто-то из присутствующих на тех съемках зрителей накатал на режиссера «телегу» и отправил в Москву. И 3 октября 1964 года в «Известиях», которые возглавлял зять Хрущева Алексей Аджубей (один из недругов Пырьева), появился фельетон Ю. Иващенко и Вс. Цюрупы под названием «Звезды близкие и далекие, или Как зарвался знаменитый кинорежиссер». Привожу его полностью:
«Все это случилось нынешним летом в городе Горьком. Снимался фильм «Свет далекой звезды». Придирчивый маститый режиссер отбирал статистов для массовых сцен. Конечно, кино — дело тонкое. Горьковчане это великолепно знают — уже не первый раз приезжали режиссеры на берега Волги с этой целью. Но этот, высокий и почтенный, уже поначалу их несколько удивил. Он явно нервничал.
Ну, что ж, думали волжане, наверное, не тот типаж участников массовок, что-то с общим рисунком не ладится — вот он и раздражен, этот известный с детских лет кинематографист.
Но такие мысли приходили лишь на первых порах. Дальше события развивались поистине с кинематографической быстротой. Режиссера нельзя было узнать. Вооруженный микрофоном, он стал сыпать такой площадной бранью, что ломовые извозчики нижегородской ярмарки, окажись они здесь, наверняка бы умерли от зависти. Сначала никто ничего не понял. Казалось, что просто режиссер находится в творческом экстазе и произносит какие-то невразумительные заклинания. Но постепенно смысл стал доходить до всех — и до юных горьковчанок-школьниц, и студенток, и почтенных матерей семейств, приглашенных на съемки.
В редакцию пришло немало писем жителей города Горького (известно нам, что такие письма направлены также в Министерство культуры, органы партгосконтроля и другие государственные и общественные организации), в которых с возмущением описывается поведение кинорежиссера. Обращались с такими письмами жители города Горького и в редакцию газеты «Горьковская правда». Сотрудник газеты товарищ Барсуков беседовал со многими авторами писем и подводит итог: «В Горьком подобного еще никогда не бывало. Ведь снимали фильмы другие режиссеры, и как все хорошо о них отзываются. Очень неприятно даже вспоминать о времени пребывания этого кинорежиссера в Горьком». Заведующий отделом писем той же газеты товарищ Вершинин прямо заявил, что после случившегося постановщик фильма потерял всякое уважение тех, кто это слышал.
Мы не хотим приводить здесь подробные цитаты из писем. Но все-таки, чтобы читателям было понятно, насколько «зарвалась знаменитость», перечислим только некоторые из «художеств». Тут — и это в адрес участников массовых съемок — «сволочи», «идиоты» и куда более наглые высказывания, и трехэтажный мат в ряде случаев (как это созвучно с великосветскими манерами профессора и гурмана!). Пенсионер И. Гетлихерман замечает: «Женщин он называет так, что стыдно писать. Я сам принимал участие в массовых съемках, но ушел со съемочной площадки. Невозможно слушать этот поток брани, раздающийся далеко окрест по радио. Просто диву даешься, как этот человек, имеющий такую популярность (может, она и вскружила ему голову, и так бывает), известный всей стране кинопостановщик может вести себя так позорно».
Понятно, что этот гадкий случай не мог пройти незамеченным. Горьковчане поставили вопрос о моральном облике деятеля искусств, призвали его к порядку. Представители общественных организаций города, работники областного комитета партии говорили с режиссером, предупредили его о недопустимости подобного поведения и, видимо, учитывая почтенный возраст и былые заслуги, решили дело большой огласке не придавать, тем более, что режиссер пообещал впредь вести себя порядочно.
Однако, как показало время, обещания своего он не сдержал, выходки подобного и другого рода продолжались. Не помог и фельетон, опубликованный в многотиражной газете, да он вряд ли мог что изменить — описав недостойные поступки кинорежиссера, автор не назвал его фамилии: то ли по своей, то ли по чужой воле.
А снежный ком дряни нарастал. Тут и многолетняя бесконтрольность, и зазнайство, и подхалимаж угодников, сладкопевцев — все это настолько вскружило голову кинорежиссеру, что он и впрямь стал считать себя человеком вне критики и вне осуждения.
Однако не будем томить читателя, человек, о котором мы говорим, — это Иван Александрович Пырьев, народный артист Советского Союза, кинорежиссер.
Перед нами сообщение большой комиссии партийного комитета киностудии «Мосфильм», рассмотревшей персональное дело режиссера-постановщика И. Пырьева. С нескольких страниц встает облик человека, забывшего меру партийной, гражданской ответственности перед товарищами по работе, перед кинозрителем. В этом обсуждении на парткоме фигурировала и горьковская история, и многое-многое другое. Подчеркивалось, что коммунист И. Пырьев не участвует в жизни своей партийной организации, пренебрежительно относится к товарищам, не посещает собрания, забывает платить членские взносы, а взносы в профсоюз не платил уже тринадцать лет (интересно было бы узнать: что, за тринадцать лет И. Пырьев ни разу не пользовался профсоюзными здравницами, домами творчества?).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
