потом не отвечала, а потом и вовсе выключила телефон. Ну, или тот разрядился. Но ведь до этого она могла перезвонить?!
Андрей уселся на диван, надел наушники, но ничего не включил, а просто сидел в тишине и в который раз прокручивал в голове их свидание. Ведь все же было прекрасно! Он не наглел, и даже от хулиганов ее защитил! Да и расстались они вполне мило, почему же она не отвечает?
Он встал, прошелся по комнате и вышел на кухню. Дверь в комнату родителей была приоткрыта, и было слышно, что работал телевизор. Парень уперся лбом в кухонное окно и несколько минут бездумно смотрел на ночной город. Все мысли Андрея крутились вокруг Ани и их свидания. Он вспоминал девушку, то, как она вела себя, ее спокойствие и какую-то просто неимоверную уверенность. Почему-то парень не сомневался, что такая, если решит расстаться, не станет отмораживаться и просто не брать трубку, а честно скажет, что он ей не подходит.
— «Черт, черт!» — подумал он, — «ну зачем ты ее встретил, зачем так запал на нее?».
Снова захотелось позвонить, или просто проверить лежащий в кармане телефон, может она все-таки освободилась и набрала?
— «Ага, освободилась она» — пропищал ехидный внутренний голосок, в котором проскальзывали свойственные его матери интонации, — «вот прям освободилась из-под кого-то и сразу начнет тебе звонить»
Парень постарался заглушить это противный голос, но не вышло, наоборот воображение услужливо подсунуло пару картинок, в которых была Аня, но была не одна. А с кем-то из тех, кто вполне может свозить на океан. Причем, возможно, на собственном самолете. Этот самый «кто-то», представлялся Андрею отвратительным лысым старичком. Маленького роста, с пузом и отвисшими щеками. И почему-то еще сизым, большим носом. Но когда он попытался представить Аню рядом с таким папиком, то не смог. Что-то внутри парня не могло согласиться с противным голоском, убеждающим, что эта девушка — обычная, пусть и дорогая шлюха.
Он распахнул дверцу холодильника и примерно минуту тупо смотрел внутрь, даже не видя, что там есть. Потряс головой, словно сбрасывая наваждение, и вдруг со злостью захлопнул дверцу. Вытащил телефон, некоторое время смотрел на темный экран. Пусто, она так и не перезвонила.
Тогда он беззвучно выругался и вышел в коридор. Тишину нарушал лишь звук телевизора из родительской комнаты.
Андрей, стараясь не шуметь, надел туфли и накинул ветровку. Проверил, что в кармане лежит паспорт и тихой тенью выскользнул за дверь.
Уже почти стемнело, ночной ветер принес прохладу и Андрей некоторое время стоял, подставив лицо этому ветерку. Задрав голову посмотрел на звездное небо. Туч не было, звезды были видны отчетливо. Когда-то он любил смотреть на небо, искать созвездия, о которых читал в книжке, даже иногда считал звезды. Потом вырос, и звезды перестали интересовать его, но иногда, он вспоминал о своем детском увлечении, и тогда смотрел на другие солнца с неким чувством ностальгии и какой-то приятной тоски.
Но надолго отвлечься не получилось, мысли снова вернулись к девушке.
— «Перестань!» — мысленно приказал он себе, — «хватит, она обычная, стервозная…». Он поймал себя на мысли, что не хочет так думать дальше. Потому что в его мыслях она не была ни обычной, ни стервозной.
Так он простоял еще около минуты, а затем потряс головой, словно приходя в себя, и решительно зашагал в сторону круглосуточного магазина.
Прошелся по полупустому залу. Сначала думал взять пива, но затем отказался от этой мысли. Пива не хотелось, а было желание попробовать что-нибудь покрепче.
В конце концов, он взял бутылку водки, кроме этого кинул в корзину пластиковую бутылку колы, батон и палку колбасы. Потом подумав, вернул колбасу на место и, взяв упаковку сосисок, пошел на кассу.
Домой возвращаться не хотелось, и он побрел к старой спортивной площадке. Когда-то тут играли в футбол, но потом футболисты выросли и перестали сюда захаживать, и теперь площадка редко использовалась по своему назначению. Кроме футбольных ворот тут было одно баскетбольное кольцо с оборванной сеткой, и пара чудом уцелевших лавочек, расположенных в самом углу площадки.
В теплое время года тут почти постоянно тусовались компании, о чем красноречиво свидетельствовали разбитые бутылки, пробки и пластиковый мусор. Но сейчас было пусто, и Андрей уселся на самую дальнюю от входа скамейку. Кулек с едой поставил между ног, налил треть стакана водки и развел колой. Залпом выпил, слегка поморщился, кола пошла в начале, а затем водка обожгла горло, и он сделал несколько глотков. В голове почти сразу зашумело. Парень разорвал упаковку и сжевал половину сосиски.
Снова вытащил телефон, набрал Аню.
— Ваш абонент, … — дослушивать он не стал.
Со злостью, словно это телефон был виновником его бед, оборвал звонок и налил по новой. Полученный коктейль размешал половиной сосиски и залпом выпил.
— Бля! — ругнулся он тихо, — возьми ж ты трубку!
И словно реагируя на его просьбу, телефон неожиданно завибрировал — входящий! Сердце парня радостно забилось, он посмотрел на экран и чуть не застонал от досады. Мать.
Неохотно принял вызов.
— Андрей ты где?
— Проветрится вышел, — ответил он тихо.
— А чего не предупредил? — недовольно спросила она.
— Потому что я уже вырос! — грубо ответил он, с трудом удержавшись от пары крепких выражений.
— Вырос он, — начала было она, но парень не стал слушать, нажал отбой и положил телефон на скамейку экраном вниз.
Завтра у него дома будет скандал, но сейчас парню было на это плевать.
Налил третью, но залпом пить не стал, наоборот медленно тянул коктейль и думал. Телефон ожил, но Андрей даже не посмотрел кто это, и так ясно — возмущенная мать хочет объяснить, как надо вести себя со старшими.
Так прошло три часа. Андрей почти полностью приговорил бутылку, но почти не опьянел, остался в том состоянии, в которое вошел после третьего стакана. Большинство окон в окружающих домах уже потухло, на район опустилась тишина. Домой идти не хотелось, а денег на вторую бутылку тоже не хватало. Он взял телефон, скривился, когда увидел 12 пропущенных от матери, и снова набрал Аню. Сейчас ему было плевать, что уже поздно.
— Ваш абонент вне зоны доступа, — сообщил бесстрастный голос.
— Дерьмо, жизнь дерьмо, — пробормотал он, и вздохнул. Вспомнил ту ночь, когда она набрала его с незнакомого номера, вспомнил, как тогда обрадовался как щенок. Со злость сплюнул и вдруг решил, что
