силу только тогда, когда мы уже были в положении, требующем насилия. И если бы я хотел сражаться сильнее и убивать более жестоко во время боя, тогда я мог бы принять это. В конце концов, мне ни разу не пришло в голову обратить эту агрессию на моих друзей или союзников.
— Тори упомянула о разговоре с Паромщиком, — настаивал Орион, и я кивнул.
— Да. Моя жена, похоже, гораздо охотнее, чем ожидалось, хочет снова с ним познакомиться, — согласился я.
— Тебе следует сделать это как можно скорее. Посмотрим, сможешь ли ты получить ответы, пока у нас еще есть время… — он замолчал.
Я посмотрел на своего друга и понимающе улыбнулся.
— У Рокси есть план — начал я, но в этот момент женщина, о которой идет речь, поманила меня из-за костра, легким движением, но каким-то образом нельзя было не заметить.
Я поднялся на ноги, зная, что делаю именно то, что она говорила, зная, что я только что проиграл эту небольшую игру, и зная, что мне плевать.
— Какой план? — крикнул Орион позади меня, но я пожал плечами.
— Эта женщина только говорит мне, чего она хочет, и ни в чем не признается. Но я знаю ее. У нее есть какой-то план, о котором она не хочет говорить. И это связано с нашей запланированной встречей с Паромщиком. Что бы это ни было, я уверен, что в тот момент буду просветленным.
— Я не уверен, стоит ли надеяться на это или ужасаться, — пробормотал он.
— Добро пожаловать в мой мир, — согласился я, прежде чем уйти, собака побежала по команде своего хозяина. Но я был бы ее собакой, если бы она этого хотела от меня. Того, чью цепь могла потянуть только она, и чей укус был намного хуже, чем его лай.
Рокси улыбнулась мне через огонь и ускользнула в толпу. Я лавировал между телами, замечая Ксавьера и его стадо, все трое ярко сверкали, пока танцевали. Другие пегасы окружили их, с надеждой глядя на них, явно желая заработать место в своем стаде.
Я задавался вопросом, потворствует ли он им, но почему-то сомневался в этом. Мой брат уже понес слишком большие потери в этой войне. Он не хотел бы рисковать и распространять свою любовь дальше, чем она уже зашла. Предполагая, что будет после. Он подождет, пока все уладится и установится мир, прежде чем рассматривать расширение своего круга. Я просто надеялся, что у него будет такая возможность.
Рокси исчезла за костром, и я застыл на месте, достигнув края поляны и глядя на деревья. Она играла со мной.
— Выходи, — позвал я, и ее смех раздался в ответ, прежде чем крошечная птичка, созданная из пламени, порхнула между деревьями и приземлилась мне на руку, когда я ее поднял.
Птица встрепенулась, синее и красное пламя сплелись вместе, образовав крылья, которые она широко расправила, прежде чем взлететь в темноту.
Это движение испортило мне ночное зрение, но меня это не волновало, я просто следовал за маленькой тварью в ночи, охотясь за своей добычей.
Мои ботинки зацепились за ежевику и упавшие деревья, далекий смех Рокси и танец пылающей птицы, все это влекло меня вперед. Но через несколько минут стало ясно, что я не приближаюсь к своей цели.
Я остановился, заведя правую руку за спину и создав иллюзию, которая заняла мое место, позволяя ложной версии себя продолжать следовать за птицей.
Как только она исчезла, я двинулся в тень возвышающегося клена, затем плеснул воду себе под ноги, отправив себя в небо.
Чтобы путешествовать таким образом, потребовалось гораздо больше энергии, чем для полета, но Рокси, скорее всего, заметила бы, что Дракон пытается подкрасться к ней.
Я перелетел через верхушки деревьев под струей воды, а затем позволил ей упасть за пределы моего лучшего предположения о том, куда она отступила.
Я позволил теням овладеть мной, прислонившись к грубой коре дуба и ожидая.
Вскоре я заметил ее, смеющуюся про себя, когда она танцевала между деревьями, маленькая пылающая птичка носилась взад и вперед по ее команде, ее внимание было сосредоточено на том, откуда, по ее мнению, я приближался.
Я считал ее шаги, пока она отступала назад, с каждым шагом приближаясь ко мне.
… шесть, семь, восемь…
Я сделал выпад, развернув и сжав руку вокруг ее горла, мои глаза сверкнули триумфом, когда я притянул ее тело к себе.
— Знаешь, если бы у меня были злые намерения, ты бы была мертва, — сказал я ей, мой взгляд нашел ее губы и задержался там.
— Ты уверен? — ее улыбка была хитрой и злой — все то, что мне в ней больше всего нравилось.
Я посмотрел вниз и обнаружил, что к моему животу прижат ледяной кинжал. Она посмотрела мне за спину, и одним взглядом я увидел шесть деревянных копий, торчащих у меня за спиной.
— Клянусь звездами, я люблю тебя, — прорычал я, изображая самодовольную улыбку и целуя ее с ее губ.
Звук ее оружия, ударившегося о землю в темноте, был встречен огнем улетающей птицы, и я развернул ее, прижимая спиной к дереву и, удерживая ее за горло.
Я не терял с ней времени, расстегнул ширинку и свободной рукой сдвинул штаны, прежде чем обвить ее бедро вокруг своей талии. Не было ничего сложного в том, чтобы отодвинуть ее трусики в сторону, одним движением пальцев я обнаружил, что она мокрая для меня, и я мрачно улыбнулся, толкаясь в нее одним рывком бедер.
Рокси ахнула, ее голова запрокинулась назад, когда ее платье поднялось намного выше, чем во время танца. Я крепче держал ее горло, прижимая ее спиной к дереву и на этот раз врезаясь в нее сильнее.
Она застонала, глубоко и низко, восклицание полного блаженства, и я поддался тому, что, как мы оба знали, было нашей сутью. Простые животные, зависимые от наших чувств.
Рокси схватила меня за плечи, ее ногти впились в меня сквозь рубашку, пока я трахал ее сильнее и грубее, ритм наших движений заставлял ее клитор тереться об меня с каждым толчком, и она выдыхала мое имя мне в ухо, чтобы подтолкнуть меня к этому…
Она стонала еще громче от удовольствия, и я поцеловал ее, чтобы заглушить этот звук, поцеловал ее, чтобы заявить права на нее и напомнить нам обоим, что мы никогда больше не расстанемся.
Она была такой тугой, такой чертовски идеальной, покорно принимающая наказание, которое я причинил ее плоти, никогда не отступая, всегда желая большего. Ее зубы
