«Маленькое туманное облачко постепенно возникало в бутылочке, приняло определенную форму и представало перед нашими глазами в виде цветка или растения, смотря потому из чего образовался пепел». «Земной прах», – писал Этингер, – «остается на дне реторты, тогда как летучая сущность поднимается, подобно духу, совершенная по форме, но лишенная вещества» [279, с. 11].
И если астральная форма даже растения, когда его тело мертво, все еще держится в пепле, станут ли скептики упорствовать, говоря, что душа человека, его внутреннее эго, после смерти его грубой, телесной формы сразу растворяется и больше не существует?
«Во время смерти», – говорит философ, – «одно тело выделяется из другого посредством космоса и через мозг; выделившееся тело удерживается близ своего сброшенного одеяния двойным притяжением, физическим и духовным, до тех пор, пока последнее не разложится; и если создать надлежащие условия, душа может снова вернуться в свое покинутое жилище и возобновить приостановленную жизнь. Так душа поступает во время сна; так, в еще более сильной степени, она поступает во время транса; и, поразительнее всего, она поступает так по приказанию адепта герметизма и с его помощью. Ямвлих заявил, что человек, наделенный такою воскрешающей мощью, „полон Бога“. Все подчиненные духи высших сфер находятся в его распоряжении, ибо он больше уже не смертный, а сам становится богом. В „Послании к коринфянам“ Павел говорит, что «духи пророческие послушны пророкам»».
Некоторые люди обладают прирожденной, а некоторые выработанной способностью выделять внутреннюю форму из внешнего тела по собственному желанию и могут посылать его в далекие путешествия так, что его видят те, к кому оно посылается. Многочисленные засвидетельствованные безупречными свидетелями примеры явлений «двойников» лиц, находившихся за сотни миль от того места, где их в то время видели, и также разговоров с такими двойниками. Гермотим, если мы можем доверять Плинию [56, vii, 52] и Плутарху [331, 22], мог по своей воле впадать в транс, и затем его вторая душа отправлялась в любое место по собственному выбору.
Аббат Фретхейм, знаменитый автор «Стеганографии», живший в семнадцатом веке, мог беседовать со своими друзьями посредством одной только силы воли.
«Я могу сообщить мои мысли посвященному», – писал он, – «на расстоянии много сотен миль без слов, письма или шифра, через любого посыльного. Последний не может предать меня, так как он ничего не знает. Если понадобится, я могу обойтись без какого-либо курьера. Если бы кто-нибудь из моих корреспондентов был бы брошен в глубочайшую тюремную яму, я все же был бы в состоянии сообщать свои мысли настолько ясно и так часто, как я пожелал бы, и я делал бы это очень просто, безо всякого суеверия и помощи духов».
Кордан также мог послать свою душу или какое-либо сообщение по своему желанию. Когда он этим занимался, он чувствовал,
«как будто бы двери открылись, и я сам немедленно проходил через них, оставляя свое тело позади».[330]
В научной статье упоминалось о высоком германском сановнике, советнике Вессермане [335]. Он заявил, что он обладает способностью заставить любого друга или знакомого, находящегося от него на любом расстоянии, увидеть сон, какой он захочет, или увидеть человека, какого он захочет. На деле оказалось, что он прав, и такие случаи были засвидетельствованы как скептиками, так и учеными специалистами. Он также мог заставить своего «двойника» показаться, где ему угодно, причем несколько человек видели его одновременно. При этом «двойник» шептал в уши присутствующим заранее приготовленную неверующими и сомневающимися фразу, произнесение которой было поставлено Вессерману в качестве обязательного условия, чтобы не оставалось никакого сомнения.
Согласно свидетельствам Нейпиера, Осборна, майора Лоуса, Квенуиллета, Никифоровича, и многих других современных свидетелей, оказалось, что путем длительной особой диеты, отдыха и других приготовлений факиры теперь в состоянии оставаться похороненными под слоем земли толщиной в шесть футов в течение весьма долгого периода времени. Сэр Клод Вейд присутствовал при дворе Рунджит Сингха, когда факира, упоминаемого капитаном Осборном, заживо похоронили на шесть недель в ящике, помещенном в погребе, находящемся на три фута ниже пола комнаты.[331] Во избежание обмана, две роты солдат были отряжены для несения караульной службы, чтобы оградить дом от вторжений,
«днем и ночью выставлялись по четыре часовых, которые сменялись каждые два часа… При вскрытии захоронения», – рассказывает сэр Клод, – «я увидел человеческую фигуру, заключенную в мешок из полотна, мешок был завязан над головою шнурком… слуга начал поливать тело факира теплой водой… руки и ноги факира были сморщенные и негнущиеся, лицо распухло, голова, свисающая к плечам, подобна голове трупа. Я привел обслуживающего меня медицинского работника и попросил его осмотреть тело факира, что он и сделал, но не обнаружил пульсации ни у сердца, ни в висках, ни в руках. Однако, он обнаружил тепло в области мозга, которого не было ни в одной другой части тела».
Сожалея о том, что недостаток места не позволяет нам полностью цитировать подробности этого интересного сообщения, мы только добавим, что процесс оживления заключался в купании в горячей воде, растирании, удалении восковых затычек из ноздрей и ушей, потирании глазных век топленым очищенным маслом из молока буйволицы, и, что может показаться весьма любопытным для многих, прикладывании горячей пшеничной лепешки толщиною с дюйм к макушке головы. После того как лепешка третий раз была приложена к голове, тело резко дернулось, ноздри раздулись, последовал вздох, конечности приняли нормальную полноту. Но пульс все еще оставался едва заметным. «Язык смазали топленым маслом, зрачки расширились и обрели свой натуральный цвет, и факир узнал присутствующих и заговорил». Следует отметить, что были заткнуты не только уши и ноздри, но также язык был оттянут назад настолько, что он совсем закрывал глотку, так что все отверстия были закрыты, чтобы не допустить атмосферного воздуха. Когда мы были в Индии, один факир объяснил нам, что последнее делается не только для того, чтобы избежать воздействия воздуха на ткани тела, но и для того, чтобы предохранить тело от зародышей, вызывающих гниение, которое в случае задержания жизненного процесса действует точно так же, как в мясе, подвергающемся воздействию воздуха. Есть местности, в которых факиры отказываются подвергаться захоронению. Такими являются многие местности в Южной Индии, в которых водятся белые муравьи; эти термиты считаются наиболее опасными врагами человека и его имущества. Они настолько прожорливы, что пожирают все, что попадется им на пути, за исключением, вероятно, металлов, что же касается дерева, то нет такой породы, которую они не прогрызли бы, даже кирпич и известка являются только маленькими препятствиями для их грозных армий Они терпеливо прогрызутся через известку, уничтожая ее частицу за частицей. Каким бы святым ни был сам факир, и каким бы ни прочным был его гроб, он не пойдет на риск очутиться ко времени оживления с пожранным муравьями телом.
Вот случай, только один из многих, подтвержденный свидетельствами двух англичан благородного происхождения (один из них – армейский офицер) и индийского принца, который был таким же великим скептиком, как и предыдущие двое. Этот случай ставит перед наукой дилемму, или она должна опровергать свидетельства многих достоверных свидетелей, или же признать, что если один факир мог воскреснуть после шести недель, то и другие факиры могут; и почему тогда не могли воскреснуть Лазарь, шанамитский мальчик, или дочь Джайра?[332]
А теперь, вероятно, не будет неуместным спросить, какую гарантию, кроме внешних показателей, могут иметь врачи, что тело в самом деле мертво? Лучшие авторитеты приходят к заключению, что нет никакой гарантии. Доктор Тод Томсон, из Лондона,[333] решительно утверждает, что
«неподвижность тела, даже его трупный вид, окоченение поверхности, отсутствие дыхания и пульса, ввалившиеся глаза – не являются надежными доказательствами, что жизнь полностью угасла».
Ничто, кроме полного разложения, не является неопровержимым доказательством, что жизнь улетела навсегда и обиталище осталось без обитателя. Демокрит утверждал, что не существует несомненных признаков действительной смерти [338, кн. ii, гл. vi]. Плиний утверждал то же самое [56, кн. vii, гл. lii]. Асклепий, ученый врач и выдающийся человек своего времени, придерживался мнения, что убедиться в действительной смерти женщины еще труднее, чем убедиться в смерти мужчины.
