Молодой, красивый ротмистр, лихо отплясывал камаринского, а его здоровенный древний предок наигрывал эту залихватскую мелодию на костяном рожке. Здесь я позволил себе немного расслабиться, так как мне было достаточно сотворить для этих парней всего лишь несколько сотен походных кухонь, да, столько же бочек с пивом, чтобы они сами организовали все остальное. Узнав же о том, что золотой рыцарь был свой, русак, да, к тому же еще и казак с Кавказа, меня качнули несколько раз, высоко подбросив в воздух. Право же я остался бы с этими парнями не только на всю ночь, но и согласился отправиться с ними в настоящий боевой поход.
Куда труднее было с немецкими рейтарами, которые вели себя крайне вызывающе. Их ничему не научил урок, преподанный сэром Харальдом Светлым. Они были заносчивы, грубы и нахальны, зато в смелости им было не отказать и эти ребята были уже готовы поднять бунт против моих строгих порядков. Однако, коньяк быстро сделал их куда более покладистыми и терпимыми. Предки тевтонцев, древние германские воины, были куда более дисциплинированными, свое внезапное появление в Валгалле они восприняли как должное и готовы были ради этого сразиться с Черным рыцарем еще не один десяток раз.
Легко мне было договориться с викингами и их наследниками, которые, подобно славянам так же уже организовали общий стол и распевали песню за песней. Походные кухни, которые я изготовил для них из их же огромных топоров, были восприняты с благодарностью, а бочонки пива доставили огромное удовольствие и радость.
К утру все были, наконец, накормлены и напоены и я смог приступить к строительству казарм и магических купален. Если казармы я делал хотя и роскошные, но все‑таки временные, они должны были исчезнуть после того, как последний воин покинет это ущелье, то все три десятка купален были выстроены крепко и основательно. Когда воины проснулись, их ждало сразу три сюрприза: большие, удобные казармы, пусть и с маленькими, но отдельными комнатками, невероятно огромная стая воронов‑гаруда, которых привели с собой Блэкки и Фай и магические купальни с золотистой водой.
Блэкстоун узнав о том, что немецкий барон домогался Олеси, зверски рассвирепел и приказал своим воронам примерно наказать нахала. Вороны‑гаруда набросились на грубого хама‑рейтара и так отделали его, что на этого бедного солдата‑наемника было страшно смотреть. За жестокой экзекуцией наблюдала в полном молчании большая толпа народа.
Никто не осмелился возразить воронам, видя над своими головами огромных птиц со страшными клювами и крыльями, которые запросто пробивали доспехи и прорубали в них дыры почище, чем тяжелый двуручный меч. Да, и хамский поступок рыцаря был столь очевиден, что многие считали наказание вполне заслуженным, вот только никто из них даже не догадывался о том, каков будет финал этой трагедии.
Вудмены, подхватившие кричащего от боли, ослепленного и оскопленного бедолагу тотчас поволокли его к магической купальне. Всем буянам, горлопанам и наглецам воронами‑гаруда был преподан отменный урок. Как не пытался отбиться от них здоровенный немецкий рейтар, закованный от макушки до пяток в вороненые латы, могучие черные птицы в пять минут превратили его в кровоточащий, вопящий от боли кусок мяса. Заодно воины увидели и то, как моя магическая купальня в считанные минуты восстановила зрение и детородные органы наемника, а также вылечила все его страшные раны.
Когда голый рейтар вылезал из воды, он с ужасом смотрел на воронов‑гаруда, которые сидели вокруг купальни, косились на него своими оранжевыми глазами и громко выкрикивали в его адрес всяческие оскорбления и угрозы. Увидев в клюве одного из воронов свои собственные гениталии, рейтар, бегом добежав до своего коня, быстренько переоделся и тотчас помчался к сэру Харальду, чтобы тот разрешил ему пасть на колени перед Олесей и молить ее о прощении.
Русалочка была столь добра, что не только простила этого хама, но даже погладила его по щеке и посочувствовала его страданиям, чем окончательно покорила всех рыцарей, околачивавшихся поблизости от прелестной девушки с синими волосами. С этой минуты уже ни у кого не должно было возникнуть желания побузить. Вороны‑гаруда были слишком серьезной силой, чтобы воины могли противиться их приказам.
Здоровенные, смелые до безумия парни сгрудились вокруг магической купальни и не решались броситься в её золотые воды, видимо ожидая какого‑то особого соизволения. Посмеиваясь над этими внезапно оробевшими героями, я удалился, чтобы провести еще одну небольшую планерку со своими друзьями. Количество проблем хотя и слегка уменьшилось, по прежнему оставалось весьма внушительным.
Было хорошо уже и то, что умные птицы быстро растолкуют этим храбрецам, волею Создателя попавшим в Парадиз Ланд и принявшим в этой долине лютую смерть от руки Черного рыцаря, ‑ Люцифера, ожившими и внезапно оказавшимися в лагере для перемещенных лиц, в какой мир они попали. Пока что все эти храбрецы и герои были веселы и беспечны и не особенно задумывались о том, что с ними случится дальше. Вся эта головная боль полностью досталась мне.
Самым растерянным и подавленным человеком в этой многотысячной толпе, оказался именно я. Такой заподляны от Создателя, я никак не ожидал. Это была чистая подстава. Так пыжиться, так корячиться, сначала добывать меч Дюрандаль, затем сберегать его, добираться до этого долбанного серого ущелья, трястись от страха перед встречей с Черным рыцарем, укокошить его, найти, наконец, заветный золотой щит, возложить на него меч и все впустую. Вместо того, чтобы немедленно вернуться домой, я заполучил на свою голову целую орду самых отчаянных парней и головную боль, что мне с ними со всеми делать дальше.
Облетая по периметру ущелье, стиснутое с боков высоченными горами, я хмуро матерился и непрерывно клял все и вся подряд, изливая свою желчь и негодование на неприступные, голые скалы, синее, безоблачное небо, а заодно и на весь Парадиз Ланд разом. Ангел Уриэль‑младший летел подле меня и тихонько посмеивался. Видя, что я не знаю что делать дальше, он поддел меня:
‑ Ну, что, мессир, все придется начинать сначала? Куда ты намерен направиться теперь?
‑ Как это куда, конечно же в Синий замок, Ури, буду выколачивать из мага Карпинуса правду! ‑ Огрызнулся я и, наконец, рассмеялся ‑ Ури, ты представляешь себе, как меня подставили? Я то уже считал, что все, свободен, ан нет, фигушки. Ну, думаю, сейчас ко мне явится посланец Создателя, наградит по‑царски и отправит обратно в Зазеркалье, так нет же тебе, хрена лысого. Ох, Ури, не нравится мне это жлобство, ох не нравится. Ох, чувствую я, дружище, что мне здесь еще придется трудиться, как медному котелку, до самой ишачьей пасхи и морковкиного заговенья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
