что Дефо-всего лишь псевдоним. Ведь в этом протесте участвовали не только отставные солдаты, но и ветераны других территорий. Несмотря на то, что Бэйн подумывал о расследовании личности Дефо, впоследствии он отказался от этого, потому что, в конце концов, все здесь были солдатами с общей целью, а не официальной организацией, так о чем же ему было так беспокоиться?
— Скажи, почему ты такой бледный? Ты что, заболел?”
“Н-Нет, Сэр Дефо….”
Бэйн поколебался и тихо сказал:
“Я думаю, что ситуация выглядит не очень хорошо.”
— А?”
Дефо широко раскрыл глаза.
“Что-нибудь случилось?”
— Да, Сэр. Я поинтересовался слухами о нас и обнаружил, что большинство людей поддерживают нас. Но … ходят и плохие слухи.- Бэйн на мгновение заколебался, прежде чем продолжить. «Некоторые люди говорили, что нас подстрекали собраться в знак протеста против парламента…”
— Хм!”
Дефо хмыкнул, сдвинув брови, и на его постаревшем лице отразился явный гнев. Бэйн инстинктивно напрягся. Но, несмотря на это, он взял себя в руки и продолжил говорить. В конце концов, ситуация была поистине ужасной.
“Поэтому я подозреваю, что … парламент может принять меры против нас. Они часто делают это, и каждый день в Касабьянке собирается все больше людей. На самом деле, я чувствую, что парламент не может раскошелиться на эти деньги в ближайшее время. И проблема в том, что большинство из нас не может выжить, пока они не раздадут компенсации.”
Бэйн посмотрел на разбитые, изодранные палатки и глубоко вздохнул. Сегодня утром там была дюжина отставных солдат, которые навсегда закрыли глаза из-за болезней и голода. У многих из них не было ни гроша, и все, что они могли делать, — это выпрашивать еду у добросердечных людей или варить гнилые овощи на рынке. Во всяком случае, дни были не слишком хороши для них, даже для жителей Касабьянки. Отставные солдаты делали все возможное, чтобы не умереть с голоду, потому что, если бы они были больны, у них тоже не было бы денег на лечение. Сейчас они могли либо сопротивляться, либо умереть. Непрерывные дождливые дни приносили болезни многим из них, и болезни эти были заразны. При таких обстоятельствах отставным солдатам оставалось только ждать компенсации, чтобы спастись самим. Бэйн был уверен, что проблема не закончится, пока парламент не передаст им деньги.
“Ты думаешь, они нас прогонят?”
Дефо прищурился, глядя на солдата. Бэйн кивнул.
— Весьма вероятно. Несмотря на то, что жители Касабьянки поддерживают наш протест, никто не может быть уверен в том, что произойдет в ближайшем будущем. Кроме того, повсюду есть тяжелобольные солдаты, и жители города боятся, что эти болезни заразны. Поэтому, если парламент попросит нас уехать ради здоровья и безопасности, народ не будет возражать. Что же касается военных … — Бэйн сделал паузу и, не заметив никаких изменений в выражении лица Дефо, продолжил.
“Хотя мы и отставные солдаты, военные нас тоже поддерживают. Но сейчас они находятся в трудном положении, поэтому я не думаю, что они будут полагаться на нас, чтобы свергнуть парламент, и их поддержка также ограничена. Если парламент и военные придут к соглашению, пока ситуация не слишком ужасна, возможно, военные закроют глаза на то, что нас прогоняют. Несмотря ни на что, мы в отставке, и не в интересах военных превращать страну в хаос.”
— Интерес, интерес. Что еще знают эти ублюдки, кроме интереса!”
Дефо скривил губы.
— Хм. Эти лохмотья никогда не меняются после стольких лет. Эти военные мудаки умеют только лаять. Я знал, что они совершенно бесполезны!”
“И еще одно, сэр Дефо….”
Бэйн колебался.
— Я слышал… мы намерены подчиниться Ее Величеству светлому Дракону, надеясь, что она решит эту проблему за нас.”
“...”
На этот раз Дефо ответил не сразу. Вместо этого он внимательно посмотрел на молодого человека. Почувствовав его напряженный взгляд, Бэйн сглотнул слюну и почувствовал, как все вокруг застыло на месте. Через несколько мгновений старик разинул рот и собрался заговорить…
Грохот! Грохот! Грохот!
Громкий стук копыт нарушил мертвую тишину на площади. Бэйн обернулся, и его сердце мгновенно упало, потому что сквозь завесу дождя к ним приближались большие группы кавалеристов, окружавшие площадь. За ними стояли полностью бронированные охранники с оружием в руках. Городская стража не принадлежала к военным, но находилась под управлением парламента. В этом и заключалась существенная разница между ними и солдатами. А теперь парламент действительно послал на площадь стражу, что ясно указывало на их намерение! Кроме того, это было решение, которое отставные солдаты не могли принять!
“Что случилось?”
— Что случилось?”
В этот момент отставные солдаты, укрывшиеся от проливного дождя в своих палатках, выглянули наружу, тревожно сжимая оружие. Они медленно собрались и с недобрым предчувствием уставились на охранников.
Вскоре после этого стражники окружили всю площадь. Наступили сумерки, и небо медленно темнело там, где, кроме света магических кристаллов и пламени факелов, весь мир как будто погрузился в глубокую тьму. Бэйну было трудно дышать. Он потянулся к мечу на поясе и почувствовал некоторое облегчение, коснувшись холодной, знакомой рукояти.
В этот момент к платформе на площади подъехал черный, как смоль, экипаж и остановился. Затем из кареты вышел человек в роскошной черной униформе, удивленный видом толпы. Но он успокоился. Его слуга старательно раскрыл зонтик, чтобы укрыть его от дождя. Мужчина кашлянул, привлекая к себе внимание, и достал из кармана кусочек пурпурного самоцвета. Камень мерцал в ослепительном сиянии, распространяя усиливающую голос магию по всей площади. Мужчина медленно опустил голову, читая письмо, которое держал в руке.
— Все, я Наквард, председатель парламента светлого парламента, отвечаю за финансовое обеспечение солдат! Вы собрались в Касабьянке отовсюду, и это серьезно повлияло на работу нашего парламента и стабильность города! Я верю, что вы-лояльные люди нашего парламента. Вы солдаты, которые защищали эту страну, поэтому вы должны понять, как ваши действия повлияли на страну! Я надеюсь, что вы можете рассмотреть более широкую картину и перестать делать вещи трудными для страны! Кроме того, согласно нашим расследованиям, среди вас есть много людей, которые вынашивают дурные намерения и имеют судимости. Светлый парламент, Касабьянка и вся страна чувствуют угрозу от ваших действий!”
Отставные солдаты демонстрировали явную ярость и гнев на своих лицах. Они знали, что хотел сказать Наквард.
— Светлый парламент достиг консенсуса, чтобы отклонить вашу просьбу о компенсации! Мы советуем вам прекратить протестовать, вернуться в свой родной город и терпеливо ждать нашей помощи. Парламент будет предоставлять транспортные сборы в качестве формы возмещения
