Святые же родители, один с одной стороны, другая с другой, взяв за руки данную Богом Дочь свою, с нежностию и честию вели ее между собою. За ними радостно следовало все множество родственников, соседей и знакомых, держа в ру-ках свечи и окружая Пречистую Деву, как звезды светлую луну, на удивление всему Иерусалиму. Святой Феофилакт описывает это таким образом:
— Забывает Дочь дом отца и приводится к Царю, возжелавшему красоты Ее, — приводится не без почести и не без славы, но с торжественными проводами. Вот выводится Она из отеческого дома со славою, при всеобщем рукоплескании Ее выхождению; родителям Ее последовали родственники, соседи и все, кто любил их; отцы сорадовались отцу, матери сорадовались матери; отроковицы и девы, со свечами в руках, предшествовали Богоотроковице. Весь Иерусалим, как некоторый звездный круг, сияющий с луною, собрался смотреть эти небывалые проводы и видеть трехлетнюю Отроковицу, окруженную такою славою и почтенную преднесением свечей. И не только граждане земного Иерусалима, но и небесного — святые Ангелы — стеклись видеть преславное введение Пречистой Девы Марии и, видев, удивлялись, как сие воспевает Церковь: «Ангели вхождение Пречистыя зрящи, удивишася: како Дева вниде во святая святых» [1].
Соединившись с видимым хором непорочных дев, невидимый хор безплотных чинов шел, совводя Пречистую Деву Марию во Святое Святых и, по повелению Господню, окружая Ее, как избранный сосуд Божий. Об этом святой Георгий, архиепископ Никомидийский, говорит так:
— Родители уже вели к дверям храма Деву, окруженную Ангелами, при совместном радовании всех небесных сил. Ибо Ангелы, хотя и не знали силы тайны, однако же, по повелению Господню, служили при входе Ее во храм. Итак, они во-первых, удивлялись, видя, что Она будет драгоценный сосуд добродетелей, что Она носит признаки вечной чистоты и имеет такую плоть, которой никогда не прикоснется никакая греховная скверна, а во-вторых, исполняя волю Господню, совершили служение, которое им было повелено.
Так, с честию и славою не только людьми, но и Ангелами была введена в храм Господень Пренепорочная Отроковица. И достойно: ибо если ветхозаветный ковчег, носивший в себе манну, который служил только прообразом Пресвятой Девы, внесен был в храм с великою честию, при собрании всего Израиля, то тем с большею честию, при собрании Ангелов и человеков, должно было совершаться введение во храм того самого одушевленного кивота [2], который имел в себе манну — Христа, — преблагословенной Девы, предназначенной в Матерь Богу.
При внесении ветхозаветного кивота в храм Господень, впереди его шел царь земной, царствовавший тогда над Израилем, Богоотец Давид; а при введении в храм Божий сего одушевленного кивота, Пречистой Девы, предшествовал не земной царь, а Небесный, Которому мы каждый день молимся: «Царю небесный, утешителю, душе истины». Что сей именно Царь предводительствовал этой Дщерию царской, об этом святая Церковь в нынешних песнопениях свидетельствует так: «во святых святая, святая и непорочная Святым Духом вводится» [3]. При внесении ковчега были музыка и пение, ибо Давид велел начальникам левитов поставить певцов, чтобы они играли на органах [4], псалтирях [5], кимвалах [6] и гуслях [7], и воспевали радостные песни; при введении же Пресвятой Девы содействовали веселию не земная музыка и пение, но пение Ангелов, невидимо при сем присутствовавших. Ибо они, при входе Ее во Святое Святых на служение Господу, воспевали небесными голосами, что и воспоминает ныне Церковь, которая поет в кондаке [8]: «Благодать совводяще, яже в Дусе божественном, юже воспевают Ангели Божии: сия есть селение небесное». Впрочем, введение Пречистой Богородицы во храм представляется и не без человеческих песнопений. Ибо праведная Анна (в слове святого Тарасия) говорит идущим впереди девам:
— Воспойте Сию хвалебною песнию, пойте Ей под звуки гуслей, воскликните Ей песнь духовную, прославьте Ее на десятиструнном псалтири.
Это же вспоминает Церковь, говоря: «Радуются Иоаким и Анна Духом, и девственнии лицы Господеви поют, псаломски воспевающе, и чтуще Матерь Его» [9].
Отсюда открывается, что хор девственниц, предшествовавших тогда Пречистой Деве, пели некоторые песни из псалмов Давида.
Согласно с этим, и составитель нынешнего канона говорит означенным девам: «Начинайте, девы, и воспойте песни, руками держаще свещы» [10].
Сами же святые праведные родители Иоаким и Анна, по свидетельству святого Тарасия, имели на устах своих такую песнь праотца Давида: «Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей» (Пс.44:11–12).
На встречу этому славному введению Богоотроковицы, по рассказу Феофилакта, вышли священники, служившие во храме, и с песнопениями встретили Пресвятую Деву, имевшую быть Материю Великого Архиерея, прошедшего небеса [11]. Приведя Ее ко дверям храма, святая Анна, (как пишет святой Тарасий), говорила так:
— Иди, Дщерь моя, к Тому, Кто мне даровал Тебя; иди, Священный Кивот, к милостивому Владыке; иди, Дверь Жизни, к милосердому Дателю; иди, Ковчег Слова, к храму Господню; войди в церковь Господню, Радость и Веселие мира.
Захарии же, как пророку, архиерею и сроднику своему [12], она сказала с Иоакимом:
— Приими, Захария, чистую сень; приими, священник, непорочный Ковчег; приими, пророк, Кадильницу невещественного угля; приими, праведный, Духовное Кадило.
И еще праведная Анна, как повествует святой Герман, сказала первосвященнику:
— Приими, пророк, Дочь мою, данную Богом; приими и, введши, посади Ее на горе святыни, в приготовленном Божием жилище, ничего не допытываясь, до тех пор, пока Бог, призвавший Ее сюда, не откроет окончательно Своей воли о Ней.
Было там, — пишет блаженный Иероним, — пятнадцать ступеней на церковном входе, по числу пятнадцати степенных псалмов, ибо на каждой из этих ступеней всходившими для служения священниками и левитами был пет отдельный псалом [13]. Вот поставили праведные родители пренепорочную отроковицу на первой ступени. Она тотчас весьма скоро пошла сама собою по прочим ступеням, никем не ведомая и не поддерживаемая; поднявшись на самую верхнюю ступень, Она стала, укрепляемая невидимою силою Божиею. Удивились все, увидев трехлетнюю отроковицу, поднявшуюся по этим ступеням так скоро, а особенно дивился этому великий первосвященник Захария и, как пророк, по откровению Божию, проразумевал будущее сей Девы, ибо он, по словам Феофилакта, был объят Духом. Также и святой Тарасий касательно этого говорит, что Захария, исполнившись Святого Духа, воскликнул:
— О, чистая Отроковица! О, Дева, незнающая соблазна! О, Девица прекрасная! О, украшение жен! О, краса дочерей! Ты благословенна между женами! Ты в высшей степени прославлена чистотою, Ты запечатлена девством, Ты — разрешение клятвы Адама!
Держа Отроковицу, Захария, говорит святой Герман, с радостным духом ввел Ее во Святая Святых [14], говоря Ей так:
— Иди, исполнение моего пророчества, иди совершение Господних обетований, иди, запечатление завета Его, иди, обнаружение Его совета, иди, исполнение тайн Его, иди, зерцало всех пророков, иди, обновление обветшавших грехами, иди, Свет лежащих во тьме, иди, новейший Божественнейший Дар. Войди теперь в нижнюю часть храма Господа своего, доступную человекам, а чрез немного времени — в горнюю и неприступную для них.
Отроковица, веселясь и весьма радуясь, шла в дом Господень, как в чертог, ибо хотя и была мала возрастом, всего только трех лет, но была совершенна по благодати Божией, как предузнанная и предизбранная Богом прежде сложения мира.
Так Пречистая и Преблагословенная Дева Мария введена была в храм Господень. При этом первосвященник Захария совершил необычайное и для всех удивительное дело: он ввел отроковицу в самую выстроенную скинию, называемую «святая святых», которая была за второю завесою и где был ковчег завета, обложенный со всех сторон золотом, и херувимы славы, осеняющие очистилище (Евр.9:3–5), куда нельзя было входить не только женщинам но даже и священникам, а мог туда входить только первосвященник, однажды в год. Там первосвященник Захария отвел Пречистой Деве место для молитвы. Всем же прочим девам, живущим во храме, по свидетельству св. Кирилла Александрийского и св. Григория Нисского, отводилось место для молитвы между церковью и алтарем [15]. Ни одной из этих дев никаким образом нельзя было подходить к алтарю, ибо это строжайше запрещалось им первосвященниками; Пречистой же Деве, со времени введения Ее, не было запрещено ежечасно входить во внутренний алтарь, за вторую завесу и молиться там. Сделано было это первосвященником по таинственному вразумлению Божию, о чем святой Феофилакт говорит так:
