счастья. Потребность в Доменике во мне, как дышать, чтобы продолжать жить.
- Мам, я впервые хочу отключить голову и забыться. Жить сегодняшним прекрасным, солнечным днем и не заботится ни о чем. Доменик единственный с кем я хочу замедлиться и не поворачивать голову назад, оглядываясь в прошлое. С ним я настоящая, будто не пережившая тот ад, через который меня провели. Мам, я люблю его.
Мама не нашлась, что сказать, а я же бесшумно хмыкнула. Я бы тоже не поверила своим ушам, будь я на ее месте. Ни одна девушка, пережившая то, что пережила я, не решится вступить в брак с убийцей. Мне все равно, как это назвать. Сумасшествие, безрассудство, но рядом с Домеником я являюсь собой. Как будто, придя в эту жизнь, мне было предначертано судьбой повстречать Доменика и стать для него целой вселенной.
- А не поспешное ли это решение? Моя маленькая, а выдержишь ли ты, если он оставит тебя? – озвучила самый худший кошмар мама вслух.
Читалось нечто другое, помимо материнской тревоги, но я не могла разобрать. Возможно, мама догадывалась, чем занимается Доменик и поэтому завела волнующую тему. Недоговоренность, так и повисла между нами. Давить на собственную мать я не собираюсь. Она взрослый человек и когда посчитает нужным, тогда выскажется. С ней в отличие от Доменика, не могу разговаривать, как вздумается.
- Вопрос в другом, - свела я все в шутку, напоминая маме, тем самым о своем вздорном характере. – Хватит ли ему смелости отпустить меня? Выдержит ли Доменик вдали от меня?
- Вот это моя дочка! Значит, беспокоится не о чем и тебе комфортно с этим молодым человеком?
- Именно. Доверься мне, мам.
Закончив с мамой разговор, положила телефон на ровную поверхность белоснежного стола, потирая сонные глаза. Я живу с пропастью в голове, которую образовал мой отец с целью защитить меня. Благие намерения. Тогда почему же мне так чертовски плохо? Как будто предали, растоптали, не щадя. Моя эмоциональная часть различна с логическими размышлениями. Головой понимаю, но мое сердце не убедить.
Ко мне присоединилась синьора Виктория, пододвигая лимонный сок. Оказывается, Доменик обожал его в детстве, и я успела за пару дней его распробовать и полюбить.
- Синьора Виктория, вам приходилось убивать? – вырвалось у меня, но я не смогла посмотреть ей в лицо, отрешенно смотря перед собой.
Сама не могу понять для чего озвучила такой вопрос. Человек, не убивший ни одного человека, не может выглядеть так, как Виктория. Она слишком чиста, невинна, мудра. Доменику что-то въелось в память, касаемо женщин, ведь я глупо до этого считала, что женщины не имеют право голоса в данном бизнесе.
- Да, - тихий шепот все же дошел до моих ушей, и я подняла взор на нее.
- Не было другого выхода?
- Валерия, иначе и не может быть. Но я нажала на курок, не ради себя. Есть более важные люди, которых я была обязана защитить, и несу на себе эту ношу уже много лет. Мужчинам намного проще касаемо того, как впустить пулю в живую плоть и отобрать тем самым жизнь. Испокон веков именно мужчина шел на войну, охоту, ведь это заложено в их крови. Женщинам намного труднее, даже если не она, а ее любимый отнимает жизнь за жизнью. В нас заложен материнский инстинкт. Мы даруем жизнь. Все дело в этом. На инстинктивном уровне мы не можем спокойно продолжать идти дальше, после того, как совершили убийство, ведь это был чей-то сын. Но знаешь, - Виктория испустила тревожный выдох, кутаясь в махровый халат и нахмурив брови, как будто что-то вспоминая, - я не изменила бы ничего. Верно, ты не ослышалась, милая. Я отобрала жизнь у тех у кого уже были руки по локоть в крови. Намного проще воспринимать это, как данность, когда у тебя есть причина по которой ты так поступила и ты знаешь, что избавляешь тем самым не только себя от общества того человека, но и спасаешь жизнь возможно десяткам, сотням человек.
Я покачала головой, осмысляя ее слова. Осуждать не могу, ведь я не была на ее месте. Быть женой главы сицилийской мафии уже само по себе подразумевает, что когда-нибудь ты окажешься в безвыходной ситуации, когда либо ты, либо тебя.
- Что тебя побудило задать конкретно этот вопрос в час ночи? – пыталась выведать Виктория, а я же повернула голову к освещенному фонарями саду, собирая мысли в кучу.
- Я не раз уже находилась на грани жизни и смерти. Брала руки в пистолет, испытывая противоречивые чувства. Одна сторона боролась, чтобы я не нажимала на курок, а другая, как будто находилась дома. Ощущала себя комфортно. Тяжело объяснить… Не могут в одном человеке ужиться две личности, будь это так, то появились совершенно другие симптомы. Я почему-то уверенна, что все беды, которые случались со мной на протяжении всей жизни из-за одного и того же человека. Постоянно размышляю, кто он и что преследовал, издеваясь надо мной, словно над фальшивой куклой? Как выглядит? Но одно я знаю точно – я захочу его уничтожить. Вопрос же в другом.
- Сможешь ли ты выстрелить? – озвучила Виктория, и я уверенно кивнула.
- Когда-нибудь я встану перед тем человеком и спрошу за все. Смерть брата, наплевательское отношение сестры, долгосрочный страх маленьких детей за свою тетю, которую в очередной раз украли. Один и тот же человек. Я обязана буду выстрелить, не смотря на то, кем он на самом деле является. Просто знаю, что такой человек даже дышать не может тем же воздухом, что и я. Найду, - словно заклинание шептала я.
Уговорив Александра, мы вместе с ним поехали в аэропорт. Остались считанные минуты и я увижу Доменика. Мне абсолютно все равно, что он прилетает с великими сицилийскими Донами, потому что я жутко соскучилась. Подпрыгивала от нетерпения на сидении, пока мы ехали, чем вызвала смех у Александра.
Я как раз кстати вспомнила о нашем разговоре.
- Поговорил?
- Да, - сорвался облегченный выдох у Александра, и он заметно расслабился, поглядывая на меня и сжал мою руку. – Не могу представить, чтобы делал без тебя. Принцесса, ты безупречна.
- Да-да, я такая, - согласно кивая, рассмеялась я и увернулась от щекотки. – Никто со мной не сравнится. Признай, что даже те Доны, не смогут устоять перед моим превосходством.
Александр цокнул, пожимая плечами.
- Тем ублюдкам постоянно
