«вид» и «внешность» речевых конструкций в целом стало заметно больше – сказать про человека, что он «юного вида», «среднего вида» или «зрелой внешности» теперь вполне нормально, в том числе и с позиций литературного языка. Так же появились особые выражения, подчёркивающие, о чём конкретно идёт речь, о возрасте или внешнем виде, путём добавления специального слова-указателя. Внешность в них задаётся преимущественно словом «визуальный» («ему не больше 30-ти визуальных»), а для возраста используют любое из слов «натуральный», «биологический», «реальный», («ей около 25 натуральных», «реально ей 40»). Употребление слова с оттенком предположения тоже обозначает именно возраст, ведь внешний вид оценивают, а не предполагают: «кажется, ему 45» есть несомненно определение продолжительности бытия, про внешность никто так не скажет. Если говорящий хочет дать понять, что рассказывает о ком-то не имея ни малейшего представления, сколько тому лет, обычно он дополняет своё описание словом «неопределённо»: «неопределённо молодой», «неопределённо среднего вида», «неопределённо зрелый». Эти же фразы могут употребляться и по другой причине – когда описываемый визуально соответствует сразу нескольким возрастным категориям одновременно, и затруднительно однозначно причислить его к какой-то одной из них. Такая ситуация в настоящее время очень распространена. Простой пример: у человека отсутствуют выраженные признаки старения на коже (морщины или мелкие морщинки), но в остальном возрастные изменения очевидны – как известно, с годами у нас несколько увеличиваются нос, уши и т.д., проще говоря, меняются пропорции лица, из-за чего во многом мы и воспринимаемся по виду более зрелыми. Технологии омоложения позволяют изменять возраст выборочно-неравномерно, кожный покров относится к самым легкодоступным для омолаживания компонентам тела, неудивительно, что неопределённость возрастного вида – рядовое явление в жизни современного общества. При сжатом рассказе о человеке возраст и возрастной вид обычно передают, как соотношение двух чисел, первое из которых есть возраст, а второе вид, например «ему 150, и 20 на вид». Слово «вид» часто опускается, сокращая фразу до «ему 150 на 20» или, в письменном варианте, «ему 150/20». Отсюда берёт начало бытовое жаргонное выражение, использующее для описания внешности слово «на» вместо «вид», например:
«ему на 30».
Для полного понимания особенностей речевых оборотов современности, имеющих отношение к возрастным характеристикам, следует учитывать два крайне важных момента:
1) Продолжительность жизни в три века делает цифры возраста и возрастного вида несмешиваемыми величинами для подавляющей части имперских граждан – для тех, кому уже за 50-70. В самом деле, если вы знаете кого-то десятки, а то и сотню лет, и слышите, что ему 25, вряд ли вы сочтёте это описанием текущей длины его жизненного пути, и слыша даже про незнакомца, что ему 150, вы сразу поймёте – речь идёт не его внешности, иначе вам придётся представлять его себе, как иссохшее мумиеподобное существо с потухшим маразматическим взглядом, перемещаемое в колясочке заботливыми родственниками.
2) Когда рассказчик говорит о годах незнакомых ему лиц, любому абсолютно ясно, что он подразумевает именно их внешний вид, ведь ему не может быть известно, сколько им лет.
Таким образом в абсолютном большинстве бытовых ситуаций людям не требуется слишком чётко обозначать, ведут ли они речь о внешности или о возрасте, потому что это интуитивно вполне очевидно для собеседника.
Есть и ещё один момент, который нам никак нельзя обойти стороной. Он касается слов, предназначенных описывать преклонные лета, таких как «старый», «старик», «старуха» и т.п. Несмотря на всеобщую юность подобные выражения ничуть не исчезли и всё ещё входу, однако в настоящее время они во многом утратили смысловую составляющую характеристики внешности, а вместе с ней в равной степени потеряли и изначально заложенный в них негативный подтекст, их уже никто не связывает с далёким от эстетичности видом, увядающим телом, сгорбленной осанкой, слабым умом или склонностью к болезням. Теперь это более просто признак возраста, подразумевающий человека за 200 или намного старше себя. В них заключено скорее уважение, прежде всего к огромному жизненному опыту долгоживущего, и даже лёгкие оттенки романтики и некоей легендарности – вот перед вами ровесник истории, истинный свидетель времён, который многое пережил, видел события таких далёких лет, что вам и представить трудно, воевал или выживал в древних войнах, наблюдал эпические по масштабу катаклизмы, был современником великих людей прошлого, лицезря их если не в живую, то как минимум живыми в прямом эфире. Безусловно, при желании можно обнаружить в понятиях старости и определённый негатив, но только если относиться к ним предвзято: молодой гордится молодостью, поэтому старый для него – тот, кто намного ближе к смерти, кто умрёт гораздо раньше, а значит как будто неудачник, он ископаемое, динозавр, представитель прошлых эпох, уже минувших, которые окончательно уйдут вместе с ним, он цепляется за прошлое, живёт прошлым, любит музыку и фильмы прошлого, его кумиры – кумиры прошлого, он остался там, завис, не идёт в ногу со временем, не понимает и не принимает новшеств и новых веяний. Но это субъективный взгляд, всяк судит по себе, старый тоже найдёт в молодости много недостатков. В плане физических кондиций старость и молодость ныне равноценны, немощность и неэстетичность более не атрибуты чрезмерного возраста, а всё остальное лишь вопрос личного отношения. Правда женщины «в годах» всё же не любят, когда их называют «старухами». А вот для мужчин, наоборот, «старик» – это дружеская, а то и уважительная форма обращения. Реально старого по внешности человека в жизни встретить теперь почти невозможно, во всяком случае в центральных секторах империи, где не практикуется эксплуатация труда копий (копии – искусственные люди, создаются посредством биокопирования имперских граждан, сохраняя исходный опыт и знания своего оригинала, производятся в качестве дешёвой квалифицированной рабочей силы, считаются промежуточной формой между человеком и роботом, подробней об этом см. раздел ЭБ о копировании), только в фильмах и древних документальных съёмках их и увидишь, однако не стоит забывать о фольклорных персонажах, хорошо знакомых каждому. Дед-мороз (он же Санта Клаус, Пер Ноэль, Кыш Бабай и т.д.) – самый известный фольклорный стариковский бренд, второй не менее знаменитый бренд – ведьма, но есть и другие, а ещё во многих секторах империи существует традиция на свадьбы приглашать так называемых посажённых отца и мать – ряженных в старика и старуху, которые представляют прошлые поколения и заодно потешают гостей. Иными словами, образ старости обыватель видит регулярно, состаренный гримом актёр, или робот со стариковской внешностью, или выглядящий пожилым виртуальный персонаж, или графическое изображение дедушек и бабушек вполне могут иметь место. Посему иногда у людей всё же возникает необходимость описать чью-то наружность, как старую. В этом случае
