Когда экзекуция в виде серии угроз и намёков на незавидное будущее, высказанных полузадушенным шопотом окончательно впавшего в амок Джона, была закончена, Серёгин натянул на голову полевой берет, отдал честь двум старшим офицерам и первым вышел в коридор. Выдержав красивую паузу в пару секунд, остальные курсанты повторили этот нехитрый ритуал с восхитительной чёткостью (хотя бы этим порадовав своего командира на прощание), и отправились следом.
Литгоу с гордостью посмотрел на закрывшуюся дверь и сразу после этого — на Сорела, словно призывая его в живые свидетели того, с какими замечательными людьми ему предстоит работать в самом ближайшем будущем. Тот с трудом удержался от совершенно неуместной в данных обстоятельствах иронической ухмылки — ни один нормальный вулканец в здравом уме и твёрдой памяти не согласился бы на подобное предложение. В том, что конкретно он — не вполне нормальный, на Вулкане, кажется, знают уже все. Но, Литгоу про это знать, конечно, совсем необязательно… Лично для него в этом деле был свой интерес — временная работа, да ещё и в Звёздной Академии, давала ему возможность продлить визу и изучить Землю подробнее, чем это получилось бы при столь поверхностном знакомстве, как планировалось изначально; к тому же он мог бы находиться рядом с Леей, и, в то же время, быть отделённым от неё статусом преподавателя — то есть просто общаться, чего ему в принципе, на данном этапе брака и было позволено. Да и вообще… когда она улетала на Землю, он как-то не подумал о том, в каком окружении она может здесь оказаться! Сэлв, Айл, Серёгин этот — интересно, это не он позировал для серии рекламных снимков на тему «Вступайте в ряды Звёздного Флота — и вы увидите всю Вселенную!». Да нет, вряд ли, слишком молод. В любом случае, учитывая наличие в группе Леи, молодой человек с такой внешностью должен находиться под наблюдением, решил Сорел, подписывая все необходимые документы. Хотя бы ради его же собственной безопасности…
* * *
— Дёшево отделались, — Иван стянул с головы берет и стёр им со лба ледяной пот. — Я думал, командир нас по самую шею в землю уроет. Причём вверх ногами.
— Признаюсь, меня тоже посещали подобные мысли, — неохотно призналась Лея, в то время как Совок и Т'Ария в ужасе замерли, явно пытаясь вообразить себе вышеописанную Ваней картину, а также её возможные последствия. — Я даже думать не хочу о том, что могло заставить его проявить по отношению к нам подобную лояльность. Надеюсь, с ним всё в порядке?
— С ним — да, — внезапно откликнулась Эван. — Насчёт Сорела так не уверена. Вид у него был… как бы это сказать… сомневающийся.
— Надеюсь, Джон не предлагал ему ничего компрометирующего? — в притворном ужасе поинтересовалась Тира.
— Зная Сорела — скорее уж всё было с точностью до наоборот, — отозвалась Лея, открывая дверь их комнаты и закидывая на кровать пакеты со сгущёнкой. — Хотя это и не объясняет, почему командир в момент нашего прибытия выглядел довольным, словно фокстерьер, притащивший в дом дохлую крысу. Меня терзают смутные сомнения… а, впрочем, ладно. Ванька прав — дёшево отделались. Не всё ли равно — почему.
— Что вы принесли? — Микки убавила звук головизора и подошла к ним поближе. — Я думала, вы позже придёте.
— Мы тоже поначалу так думали, — Ваня бросил на Лею убийственный взгляд. — Но некоторые в нашей группе обладают несомненным талантом выбирать такие маршруты для прогулок, что после этого приходится бросать всё и мчаться к высшему командованию с докладом типа «красная тревога», разве что не сопровождаемым при этом соответствующим звуковым сигналом… большое тебе спасибо, Т'Гай Кир.
— Не за что, — с достоинством ответила Лея, сгребая банки в кучу. — Ты бы, Серёгин, жил бы да радовался, сколько мы жизней спасли — оболочка тех снарядов, между прочим, не вечная — а вместо этого уже второй час стенаешь о том, сколько мы ещё могли шляться на воле, если бы не наша замечательная находка. Может, тебе ещё медаль дадут… посмертно.
— А что это? — Микки схватила одну из банок, встряхнула и поднесла к уху. — Снаряды?
— Угадала, — желчно отозвался Совок. — Глюкозо-холестериновые бомбы замедленного действия. И хватит их трясти, словно копилку с мелочью — ещё сдетонируют…
— Совок учится шутить, — объяснила Лея побледневшей девочке, пронзая вулканца убийственным взглядом. — Я вижу, как в его душе разгораются первые робкие огни человечности… жуткое зрелище. Давайте попробуем сварить одну банку для начала, посмотрим, что получится. Айл, тащи с кухни кастрюлю и кипятильник.
— Кастрюлю и кипятильник?! — в ужасе завопил Айл. — Ты издеваешься, что ли? И где я тебе возьму кухню, если казарма находится на полном централизованном обеспечении?
— Ну, это как раз не проблема, — Тира сняла с вешалки тёплую куртку и выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Айл, как-то неопределённо хмыкнув, присел на свою кровать, вытянув поперёк прохода длинные ноги. Энтузиазмом он на этот раз, разнообразия ради, не светился.
— Поверить не могу, что тебе слабо обнаружить на этой базе два столь банальных предмета, — тихо произнесла Эван, присаживаясь рядом. — Она не так уж велика.
— Я… это… — Айл вздохнул и тоскливо посмотрел на Лею и Ваньку, в цветах и красках живописующих перед Микки подробности недавнего приключения. — Пойми меня правильно, Эван, я очень хорошо отношусь к твоей сестре, она хороший друг, надёжный товарищ и всё такое прочее, но… то есть ты, конечно, тоже хороший друг, — испуганно уточнил он. — И Тира, и Т'Ария, и, даже, в какой-то степени, Линка. Я вообще очень уважаю девчонок, просто… — он окончательно сник и замолчал, раздражённо наматывая на пальцы прядь белокурых волос.
— Слушай, говори прямо, — сжалилась над малурианцем Эван. — Мне не привыкать.
— Словом, я никак не думал, что Лея станет моим командиром! — шопотом выдохнул Айл. — Я искренне за неё рад, но лично для меня это перебор.
— ???
— У меня на родине женщины в армии не служат, — угрюмо пояснил Айл. — И уж, конечно, не командуют подразделениями. Извини.
— Ну, во-первых, ты не на родине, — насупилась Эван.
— Знаю, знаю, — вздохнул Айл. — Я над собой работаю.
— Во-вторых, как же твой отец работает на «Худе»? Там же половина командиров — женщины!
— О, мой отец — человек широких взглядов. В конце концов, он был женат на моей матери, что уже само по себе говорит о многом. Едва ли после такого он будет задаваться вопросами половой дифференцианции командного состава. Но он уже почти двадцать лет служит Федерации, а я — только начинаю.
— Я смотрю, твой отец не очень-то утруждал себя твоим воспитанием, — произнесла Эван, неприятно поражённая этой загадочной реакцией Айла на назначение Леи.
— Прямо в точку, — Айл щёлкнул пальцами. — До восемнадцати лет я жил во дво… в общем, с родителями отца. Видел его от случая к случаю — большой праздник для меня и для него — два-три раза в год самое лучшее. Потом я сменил пару университетов, но, опять же, на Малурии, и вот я здесь. Сказать, что мне здесь нравится — не сказать ничего. Впервые в жизни я чувствую себя на своём месте. Однако не всё так просто. Умом я понимаю, что Лея будет отличным командиром, может, и не таким, как Литгоу, но всяко лучше, чем я, — он невесело усмехнулся, — но подчиняться её приказам… невыносимо. Прости, — он устало потёр лицо ладонями, на мгновение растеряв всю свою показную легкомысленность, и став тем, кто он есть — вернее тем, кем он не хотел быть.
— Что ж, — Эван незаметно улыбнулась краешком рта. — По крайней мере, ты не безнадёжен.
— Тире не говори, ладно? — пробормотал Айл, не убирая рук от лица. — Она меня живьём съест под эту вашу сгущёнку и не подавится.
— Не скажу, — пообещала Эван и мрачно добавила. — И, кстати, насчёт кастрюли и кипятильника — так это был не приказ, а дружеский пинок в нужном направлении. Ошибка иного порядка, да ещё и, упаси Господь, в условном бою, может обойтись тебе дорого.
— Знаю, — успел прошептать в ответ Айл, прежде чем Лея подошла к ним снова. — И у меня нет желания ошибаться.
— О чем речь? — Лея уселась напротив Айла и Эван, переплетая косу. — Где это ты не хочешь ошибаться?
— Нигде не хочу, — твёрдо ответил Айл, бросив на Эван панический взгляд. — Хотя это и непросто… Ты уже почистила банки?
— А то! Осталось только дождаться Тиру.
— А что меня ждать — вот она я, — раздался из-за двери бодрый голосок Тиры и в комнату вошла… кастрюля. За ней — где-то очень не сразу — появилась и сама Тира, с трудом удерживающая в руках этот допотопный кошмар. — Ну как, годится? — пропыхтела она, с трудом протискиваясь в двери. — Кипятильник там, внутри.
Какое-то время все смотрели на Тиру и результат её пятнадцатиминутного похода во славу грядущей вечеринки совершенно молча, затем шестеро из девяти присутствующих рухнули на пол и скорчились в приступе дикого хохота.
