— Я врач, и если ты считаешь себя нормальной, ты должна рассказать.
— А может, я не считаю себя нормальной. Я сумасшедшая. Или прикидываюсь сумасшедшей. Ведь так, доктор? Хотите, я вам процитирую десяток другой страниц из учебника Фосбинера? Я изучаю психологию психологов и могу сделать с вами все что захочу. Захочу, вы признете меня буйнопомешанной, а захочу, я окажусь для вас опасным шпионом прилетевшим с другого конца галактики. И вы будете в этом уверены на сто процентов, так что вас придется лечить, а не меня.
— Ну что же, одним вопросом меньше. — Сказал врач. — Отправьте ее обратно.
Мин вывели и через полчаса она вновь оказалась в полицейском участке. Ее просто посадили в камеру и после двух часов ожидания отправили куда-то на новой машине. Теперь радом были солдаты и Мин поняла куда ее везут.
Она знала что ей делать.
Первого человека увели через десять минут. Он кричал и сопротивлялся. Вопил о космических пришельцах и всемирной опасности.
— Что здесь произошло? — Спросил полковник, сев напротив Мин.
— А кто его знает? На свете много всяких сумасшедших. — Ответила Мин.
— Мы все видели. — Сказал полковник. — Все было заснято на видео, так что вам придется объяснить как вы его довели до такого состояния?
— Вы же все видели и слышали. — Ответила Мин, с усмешкой.
— Не выводите меня из себя!
— Почему же? Я именно этого и добиваюсь. Вас так же вынесут отсюда с дергающимися руками и ногами. — Спокойно проговорила Мин. — Не я же сойду с ума, а вы.
— Значит, ты не будешь отвечать на наши вопросы? Тебя расстреляют за шпионаж!
— Почему же не буду. Я, как раз, все хочу рассказать. Но только так что бы мне поверили. И вы и врачи и все кто меня услышит.
— Я слушаю.
— Я прилетела из космоса.
— Не говори ерунды!
— Почему же? Может ваш враг заслал меня на баллистической ракете через космос. — Проговорила Мин. — Так что не я сумасшедшая, а вы дурак.
— Ваши слова сделают вам только хуже.
— Ну а что вы хотите? Что бы я призналась в шпионаже в пользу какой-то другой страны? Как? Я не знаю ни одного местного языка, кроме того на котором говорю. Я не знаю никого кто мог бы подтвердить мои слова о том что я шпион оттуда…
— Ваша игра бессмысленна.
— Напишите мне все что я должна признять, и я подпишу. — Сказала Мин. — Надеюсь, суд учтет мое признание и мне дадут не больше сотни лет тюрьмы.
— Тебе дадут смертную казнь.
— Тогда все ваши допросы бессмысленны. Глупо спрашивать о чем либо человека, которому в лицо заявляют, что он сдохнет через два дня! — Мин еле сдерживала себя и уже перешла на рычание. — Так что иди отсюда по добру по здорову, пока я не превратила тебя в собаку!
В комнату вбежало несколько человек, и ее прижали к креслу. Мин еще раз дернулась, а потом успокоилась и затихла.
— Безмозглый идиот. — Проговорила она поднимавшемуся из-за стола человеку.
Ее увели и закрыли с какой-то камере. Наступила ночь, и Мин заснула. Она проснулась от звука открывавшейся двери. В маленьком окошке все так же светили звезды. В камере горел тусклый свет и в нее вошел какой-то человек бывший на полторы головы выше Мин. Он закрыл за собой замок и Мин ощутив его мысли поднялась на ноги и вскочила на нары.
— Куда же это ты забралась кошечка? — Спросил он.
Мин прыгнула и налету разбила лампу. Она сбила человека с ног и тихо спряталась в углу.
— Эй, где же ты? — Проговорил он. — Мы так не договаривались.
— Хочешь поиграть с кошечкой? — Зарычала Мин. Человек ощутил страх от ее голоса, а затем взвыл, когда Мин пришлась когтями по его груди. — Я прекрасно вижу в темноте, так что убирайся, пока мои клыки не оказались в твоей шее!
Он ушел, а Мин вновь легла на кровать и заснула.
На утро ее вывели из камеры и отправили неизвестно куда на машине. Она предстала перед военным трибуналом.
Обвинение выступило с длинной речью, в которой звучали слова о шпионаже, о попытке обмана, о попытках притвориться сумасшедшей. После всей своей речи человек закрыл бумагу и произнес.
— На основании всего этого, а так же в связи с наивысшей опасностью, которую представляет эта женщина, я требую для нее смертного приговора.
— Слово предоставляется защите. — Произнес судья и появился какой-то маленький невзрачный человек, который не мог связать и двух слов. В конце он просил лишь смягчить приговор до пожизненного заключения, основываясь на отсутствии прямых фактов подтверждающих шпионские действия подсудимой.
Мин сидела за решеткой и уже несколько минут держала руку, давая знак судье, что хочет говорить.
— Слово предоставляется подсудимой. — Сказал судья. — Говорите.
— Я хочу добавить кое что к словам обвинителя. — Произнесла она. — Я убила сорок семь человек.
Вокруг послышались вздохи.
— Да. Я убила сорок семь человек. Убила и съела их.
— Я протестую! — Выкрикнул обвинитель. — Она пытается прикинуться сумасшедшей!
— Протест принят. — Сказал судья. — Подсудимая, если вы не прекратите говорить подобные вещи, я лишу вас слова.
— Хорошо. Я больше не скажу ни одного подобного слова. — Сказала Мин. — Я расскажу с чего началась вся эта история. Я имею в виду историю моего задержания и ареста. Я пришла в большой город. До сих пор не знаю как он называется. Один день я просто гуляла по улицам, а ночь провела на скамейке. Утром меня разбудил дворник своей метлой, а затем вызвал полицию.
— Я протестую! — Выкрикнул обвинитель.
— Я тоже протестую! — Резко проговорила Мин. — Я рассказываю то что было и всему этому есть свидетели!
— Продолжайте. — Проговорил судья.
— В полиции от меня требовали документы, которых у меня не было. Потом меня посадили в камеру, а оттуда отправили в психиатрическую лечебницу. Думаю, из-за того что я съела двух крыс.
— Я протестую! — Закричал обвинитель.
— Я их съела, и этому есть свидетель! — Проговорила Мин. — Он стоял за решеткой и блевал увидев это.
— Вы можете не заострять на этом внимание? — Спросил судья.
— Психиатр обследовал меня и принял за нормальную, а возможно, и за того самого шпиона, которого вы во мне увидели. Меня отправили на военныю базу и там допрашивали, пытаясь вытянуть признание в том что я шпионила в чью-то пользу. Там я и призналась, что прилетела из космоса. А что мне было делать, господа? Признаться, что я шпионила еще в чью-то пользу? Я не знаю других языков, так что я не могу ни в чем признаться. У меня просто нет доказательств эти моих признаний. Вы судите меня основываясь на пустоте. Я не совершила ни одного действия, которое могло быть квалифицировано как шпионаж. А все остальное, извините, настоящая туфта. Я считала, что надо мной смеются, приписывая подобные обвинения и так же смеялась над всеми, говоря что я прилетела из космоса. Мне было смешно. Но сейчас мне не смешно. Вы хотите меня убить. Убить самым натуральным образом. А это уже не смешно. И я не представляю на сколько чудовищным должен быть закон, по которому меня можно расстрелять за то что я посмеялась над какими-то начальниками из спецслужб. А теперь, вы можете судить меня. Мне остается только посмотреть на сколько справедливы ваши законы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
