в следующей части его воспоминаний («Новый век»), см. с. 269–272.
697
В рукописи далее зачеркнуто: «человек знает его не от Беренштам, а из третьих рук».
698
Ср.: «Особого внимания заслуживает старейший участник всех формаций киевского революционного подполья, учредитель и активнейший работник социал-демократической организации, близко знавший самого Б. А. Кистяковского, Вера Григорьевна Крыжановская-Тучапская. <…> Благодаря своему особому положению (родственные связи в светской среде и обширные знакомства), благодаря своей преподавательской деятельности и связям в обществе В[ера] Г[ригорьевна] была неоценимым приобретением для всех тех нелегальных организаций, которые имели с ней дело на протяжении ряда десятилетий (начиная с конца 80‐х годов). В то же время, будучи близка с лучшими на Украине теоретиками социализма и наиболее крупными политическими деятелями подполья, В[ера] Г[ригорьевна] была связующим звеном между законспирированными друг от друга тайными кружками, избегавшими непосредственных сношений между собой» (Мошинский И. Н. Указ. соч. С. 125–126).
699
Ошибка: Н. Ю. Татаров лишь в декабре 1904 г. в обмен на освобождение из ссылки согласился на сотрудничество с Департаментом полиции.
700
Ср. с другим вариантом описанного эпизода, приведенным мемуаристом в следующей части его воспоминаний на с. 267–269.
701
Неточность: лекция А. А. Луначарского состоялась вечером 29 апреля 1900 г. в квартире при университетской столовой во дворе дома № 36 по Фундуклеевской улице: такую импровизированную аудиторию предоставил один из проживавших в квартире студентов — князь К. Э. Андроников (Кахели), который сам на чтении реферата не присутствовал.
702
Ср.: «Я был на середине моего доклада, когда полиция с большим шумом вторглась в комнату. “Что здесь такое?” — громогласно вопросил частный пристав. Я немедленно разъяснил ему, что дело идет о совершенно легальном докладе, и показал даже мой конспект. Но частный пристав, заметив несколько более или менее знакомых ему лиц разных киевских радикалов, ответил: “Знаем мы, как вы умеете прикрываться литературой, а под литературой-то политика-с”. И, немедленно подойдя к телефону, сообщил жандармскому генералу Новицкому, что им накрыто большое и крайне подозрительное собрание. В то же время он вызвал наряд казаков, которые оцепили дом. Через полчаса генерал Новицкий, с седой головой и нафабренными усами, крикливый и петушившийся, появился среди нас. Став посреди зала, он грозно крикнул: “Женщины направо, мужчины налево, евреи отдельно!”» (Луначарский А. В. В киевской Лукьяновской тюрьме // Луначарский А. В. Воспоминания и впечатления. С. 73–74).
703
составом преступления (лат.).
704
Ср. с заключением прокурора Киевской судебной палаты П. А. Арсеньева: «29 апреля 1900 г. вечером бывшие в наблюдении около Печерской лавры филеры случайно заметили, что многие из числа известных им по своей неблагонадежности интеллигентов, возвращаясь в город со стороны Выдубецкого монастыря, направляются на Фундуклеевскую улицу в квартиру № 3 дома № 36, где во дворе помещается студенческая столовая и жилые при ней комнаты служащих и квартирантов. Перенеся наблюдение на этот дом, филеры обнаружили, что в квартиру № 3 собирается и много других неизвестных им лиц, по преимуществу из студенческой молодежи и женщин, которых к 10 часам вечера они насчитали около 40 человек. Немедленно об этом доложено было помощнику начальника Киевского губернского жандармского управления, который, решив, что в доме № 36 собралась предположенная “сходка интеллигентов” для выработки программы празднования 1 мая, немедленно собрал полицию и, окружив квартиру, арестовал всех в ней собравшихся. При входе в помещение чинов корпуса жандармов и полиции произошло обычное в этих случаях смятение, и многие из присутствовавших, сбившись в кучу, стали рвать, сжигать на свечах и прямо выбрасывать бывшие при них прокламации, что могли их скомпрометировать, вследствие чего на полу оказалась масса клочков рваной бумаги, которую всю собрали и приобщили к вещественным по делу доказательствам» (ГАРФ. Ф. 124. Оп. 9. Д. 47. Л. 228–230).
705
Полиция задержала 55 участников реферата, в том числе «17 студентов, 10 разночинцев и 28 женщин», но по «делу о распространении в г. Киеве “Воззвания к 1 мая” Киевского комитета Российской социал-демократической рабочей партии» были привлечены лишь 23 человека, относительно которых «имелись указания о прикосновенности их к рабочему движению», в том числе А. В. Луначарский, Е. В. Тарле, В. В. Водовозов и его жена (Там же. Л. 76, 84–86, 90).
706
См.: «Довольно часто вся мужская тюрьма вываливала в сад, где играла в мяч и устраивала лекции. Лекции самого острого политического характера читали Водовозов, Тарле, я и высокоталантливый, безвременно погибший социал-демократ Логвинский. Мы приходили друг к другу в камеры, любовались, как В. В. Водовозов проделывал свою утреннюю гимнастику, мешали работать Тарле, больше всех других мучившемуся тюрьмой» (Луначарский А. В. В киевской Лукьяновской тюрьме. С. 75).
707
Мемуарист не исполнил своего обещания.
708
А. В. Луначарский пишет, что первоначально старостой тюрьмы был Людомир Скаржинский, впоследствии член Польской социалистической партии, который вскоре «не то вышел на волю, не то был куда-то переведен», и «по его уходу политические единогласно выбрали Урицкого» (Луначарский А. В. В киевской Лукьяновской тюрьме. С. 76).
709
Побег из Лукьяновской тюрьмы состоялся 18 (31) августа 1902 г.; в числе вырвавшихся на волю были десять «искровцев» и один эсер.
710
См. о Н. Н. Кульженко дневниковую запись В. Г. Малахиевой-Мирович от 18 июня 1931 г.: Малахиева-Мирович В. Г. Маятник жизни моей… Дневник русской женщины. 1930–1954. М., 2016. С. 12–13.
711
Неточность: родившийся в 1896 г. сын Е. В. Тарле, Виктор, умер в 1899 г.
712
Илоты — государственные рабы в Спарте; молодым спартиатам специально показывали неопрятных пьяных илотов (непристойное поведение за столом считалось характерным для низших слоев общества), чтобы внушить к ним презрение и отвращение.
713
Е. В. Тарле содержался под стражей с 30 апреля по 3 июня 1900 г., т. е. месяц и три дня, причем в заключении прокурора Киевской судебной палаты от 11 мая 1901 г. говорилось: «Дознанием не добыто никаких данных, которые изобличали бы Тарле в принадлежности к какому-либо тайному противозаконному сообществу и в распространении
