разум. Мальчишка с рукой бога.
Аннев направил в Длань Кеоса всю свою ненависть и поднял ослепительно-сияющий кулак, чтобы Холиок его видел.
– На колени.
– Что?
Действуя интуитивно, Аннев приблизился к помосту и начал медленно подниматься по ступеням.
– Я сказал, на колени.
Глаза Холиока расширились от ужаса, рот перекосило.
– Это мой дворец. Моя крепость. Ты не можешь навредить мне в моем доме.
Холиок поднял руку, и из стен вылетели стальные цепи с шипами на концах. Они готовились вонзиться Анневу в грудь, но он даже не стал уворачиваться. Он лишь взглянул на них, и в тот же миг цепи обмякли и упали на пол, превратившись в змей.
– Нет! – закричал Холиок. – Это мое убежище! Как ты это делаешь?
Аннев посмотрел на свернувшихся кольцами змей – кодаворы! – и те, разом подняв головы, поползли к помосту.
– На колени, – повторил Аннев, делая еще один шаг.
Холиок поднялся с трона.
– Неверное направление, – заметил Аннев. – Придется тебе помочь.
Золотой кулак вспыхнул с новой силой, и кодаворы обвились вокруг тела дионаха, связав его по рукам и ногам. Еще шаг. Теперь Аннев находился так близко, что мог дотянуться до предателя рукой.
– На колени, – ледяным голосом приказал он, сверля дионаха тяжелым взглядом.
На сей раз Холиок в ужасе подчинился.
– Не делай этого, – прошептал он еле слышно. – Прошу тебя, не надо.
Он жил в вечном страхе. С помощью магии он выведывал чужие тайны, а потом продавал их. Аннев вдруг понял, что читает Холиока как открытую книгу. Он видел, как Холиок, пожираемый собственными амбициями, все глубже проникал в разумы и сердца своих ничего не подозревающих братьев, как выведывал самые сокровенные тайны и страхи, а потом с упоением рассказывал о них остальным. В итоге Холиок так увяз в своих бесчестных играх, что, сам того не подозревая, сделался шпионом божественного короля, стал его глазами и ушами в Анклаве.
– Это ты украл воспоминания Шраона?
Холиок молчал, словно колеблясь. Тогда Аннев вынул из ножен Возмездие, на волнистом лезвии которого тут же заплясали языки пламени.
– Да! – взвизгнул дионах. – Они все здесь, все до единого. Вот, возьми.
На полу у ног Аннева возник крошечный, размером не больше кулака, золотой сундучок. Не сводя глаз с Холиока, Аннев поднял его и сунул в карман.
– А теперь рассказывай. – Аннев спрятал меч в ножны. – Я хочу знать, как ты стал предателем. И почему.
– Нет… я не могу.
Длань Кеоса ослепительно вспыхнула, и дионах затрясся от ужаса. Кодаворы еще сильнее обвились вокруг его тела.
– Подожди! – закричал Холиок. – Умоляю, не надо! Я все расскажу!
И он рассказал. Начиналось все так, как Аннев и предполагал: Холиок следил за братьями, выведывал с помощью магии их секреты, которые затем продавал терранцам. Он был жаден. Он был слаб. И однажды, когда выкопанная им яма оказалась так глубока, что выбраться из нее он уже не мог, к нему явился посланник бога-короля и отнес его в Кеокумот, самое сердце терранских владений.
– Я не всегда был предателем, – тихо сказал Холиок, обращаясь не столько к Анневу, сколько к самому себе. – Я верил в орден… но когда наступило Молчание богов – когда Одар перестал отвечать нам и на братство стали возводить хулу, – я вдруг понял, что все это бессмысленно. Неруаканта жив… а бог влаги небесной мертв.
Упоминание терранского бога-короля вызвало в душе у Аннева странное содрогание. Но помимо него, возникло и другое, более сильное чувство… Гнев? Негодование?
– Ты чтишь ложных богов, Холиок. Кеос был уничтожен во время Возгарской битвы, и тебе это известно. Рив и Содар там были. Они собственными глазами видели его гибель.
– И все же Содар не верил, что Кеос пал! Он, как и я, был убежден, что одержать победу над духом Кеоса смертному не под силу.
– Так где же сейчас твой бог крови земной? И если он столь могуществен, почему я представляю для него угрозу?
– Потому что ты сосуд! Ты ключ к силе Кеоса – той силе, которую похитили, когда оказалось повержено его тело!
– Если это правда, – сказал Аннев, – тогда я – часть Кеоса. И его сила принадлежит мне. Вот она, прямо перед тобой.
Он высоко поднял охваченную пламенем руку, и с нее на толстый ковер, устилавший пол у помоста, посыпались огненные искры.
Глаза Холиока округлились.
– Ты… ты обманщик! Игрушка в руках божественного короля. Неразумный мальчишка, который…
Договорить он не успел. Потому что пламя, бушующее в золотой руке, по приказу Аннева вырвалось наружу и охватило юношу с ног до головы, не причинив ни малейшего вреда. Холиок потрясенно охнул. Аннев ощутил сомнение и страх и инстинктивно ухватился за них. Стоило лишь на мгновение вызвать желаемый образ, как за его спиной тотчас выросли и распростерлись гигантские огненные крылья феникса, осыпая все вокруг искрами и пеплом.
– Преклони голову перед своим богом, Микаэл Холиок!
– Нет! – взвыл Холиок и распластался на полу. – Ты не он! Ты всего лишь сосуд!
Снова подчинившись интуиции, Аннев вытянул левую руку вперед и медленно сжал кулак, представляя, как дворец начинает рушиться, его очертания искажаются. Черные стены затряслись и начали разваливаться, откуда-то издалека донесся вопль Холиока. Аннев, даже не глядя по сторонам, знал, что базальтовые плиты сворачиваются, словно пергамент.
Все происходило точно так, как он себе вообразил. Удивляло лишь то, как легко у него все получалось и как ничтожно мала оказалась власть Холиока над собственным разумом; дионах плакал на полу и выглядел лишь оболочкой человека, побежденного еще до начала сражения.
Вдруг свет в зале померк, и Аннев приостановил свое разрушение дворца. Каменный пол задрожал, сотрясаемый вибрациями, идущими из самого сердца мира. Холиок, валявшийся в ногах у Аннева, поднял на него расширенные от ужаса глаза:
– Что ты натворил?
Аннев почувствовал, как запульсировала розовая нить, которую он до сих пор сжимал в пальцах. Дрожь усиливалась, и грохот становился все оглушительнее. Тогда Аннев снова попытался подчинить пространство своей воле… но ничего не вышло. Крылья феникса, пылавшие за его спиной, погасли; змеи, опутывавшие тело Холиока, превратились в пепел. Трон треснул, во все стороны брызнули обломки костей и камней, и капли гранатовой крови потекли с его сиденья, заливая пол.
– Что ты натворил?
Аннев повернулся на голос. Дионах в конвульсиях корчился на окровавленном полу, а из носа, рта и ушей у него струился малиновый туман.
– Что ты…
Лицо, перекошенное гримасой безумия, взорвалось, и голова отлетела назад, превратившись в месиво из запекшейся крови и мозгового вещества. Аннев едва сдержал тошноту
