— Думано правдиво и говорено верно, — говорит больная жена Алма-Хатан и подает Хоредою красношелковые поводья.
Вышел Хоредой из юрты, поймал своего чубарого коня, положил на него холщовый потник, оседлал деревянным седлом и, взяв в руки красношелковые поводья, сел на коня и поехал прямо на западную сторону, в место, куда упадет смешивающий тысячу веков белый камень Эрдени.
Спустился Хоредой по ту сторону гор, в долину белого озера. Подъехал и видит: лежит в траве белосеребряный, светящийся днем и горящий ночью, смешивающий тысячу веков белый камень Эрдени. Взял его Хоредой и начал грызть на левых коренных зубах. И вдруг небо покрылось облаками, пошел кровавый дождь, каменный град посыпался, после этого пошел большой снег, который упал до нижних сучков деревьев. Снова взял Хоредой смешивающий тысячу веков белый камень Эрдени и стал грызть на правых коренных зубах. Тогда небо вдруг очистилось от облаков и стало очень жарко; снег скоро весь растаял. Взял белый камень Эрдени Хоредой и в третий раз стал грызть его передними зубами. Тогда белое озеро заволновалось, белосеребряные барашки пошли туда-сюда, волны поднялись до верхнего неба, ямы опустились до нижней земли. Взмахнул Хоредой белым камнем Эрдени, рассек белое озеро по самой высокой волне и видит: на дне лежит сын Наран-батор, простой слабый человек, и плачет. Прыгнул Хоредой на своем чубаром коне на самое дно, взял сына Наран-батора и выскочил обратно. Сошлись волны на белом озере, и снова все стало тихо и спокойно, как прежде.
Привез Хоредой сына Наран-батора в свою юрту. Поправилась Алма-Хатан, и зажили они счастливо, втроем, в восточной стороне.
— Одинокий мужчина счастливым не делается, одна головня огнем не делается! — так сказал Наран-батор однажды.
Тогда с утреннего красного солнца начиная, достает мать Алма-Хатан материнское желтое священное писание и расстилает от дверей до противоположной стены. Так разостлав, она читает. Тогда вычитывается ей, что прямо на западной стороне, в местности далекой, за высокой горой, опускается с верхнего неба купаться в том же самом белом озере девица с диковинным именем, с именем не нашим, а попросту Тэнгэрин Басаган, дочь западного доброго духа. Она и есть суженая Наран-батора на девять дней и девять ночей.
После этого Алма-Хатан складывает священное писание и кладет на прежнее место.
Тогда берет Наран-батор чубарого быстрого бегунца, седлает серебряным седлом и, взяв в руки прекрасные шелковые поводья, привязывает к серебряной коновязи — горстью травы кормит, чашкой воды поит. Так приготовив чубарого быстрого бегунца, беглым шагом входит в юрту. Мать ставит золотой стол, вкусной пищей угощает, потом ставит серебряный стол, действительно вкусной пищей угощает и наливает крепкое вино. Наевшись досыта, встает и начинает одеваться, повертываясь во все стороны перед зеркалом величиной с двери. Потом надевает шелковую шубу, которую носит в летнюю пору, сто восемь пуговиц безошибочно застегивает, сверху надевает шелковую шубу, которую носит в зимнее время; ни пылинки на нем не оказывается. Туго ремнем подпоясывается, надевает на голову лисью шапку и беглым шагом выходит на улицу.
У серебряной коновязи отвязывает прекрасный шелковый повод, ногу ставит в золото-серебряное стремя и садится на чубарого коня.
Так он поехал прямо в западную сторону, в местность. далекую, за высокой горой, к белому озеру, из которого вышел и в котором купается дочь Тэнгэрина, девица с диковинным именем, а попросту Тэнгэрин Басаган. Так поехал он, пыля и туманя; через десять падей ровно рысил, через двадцать падей не кривя рысил. Когда на небе стоял день, то он рысил до тех пор, пока на небе не настанет ночь; когда — на небе стояла ночь, то он рысил до тех пор, пока на небе не настанет день. В жаркие дни без питья ехал, в темную ночь без сна ехал. По крику пестрой сороки замечал, что настала половина зимы, и, лисью шапку нахлобучивая, далее рысил; по пению соловья соображал, что наступает половина лета, и, лисью шапку подняв вверх, далее рысил. От его скорой езды делался сильный вихрь, который сносил рыжие — камни, и дул черный ветер, который сносил черные камни. Так подъехал Наран-батор к высокой горе, остановил своего чубарого коня и говорит ему:
— На эту высокую и крутую гору можешь ли вскочи гь насамую вершину?
Чубарый конь отвечает:
— На самую вершину этой высокой и крутой горы могу вскочить, но ты, Наран-батор, удержишься ли на мне?
Наран-батор говорит:
— Если можешь, то скачи, а про меня не думай. Возвратился Наран-батор на трехдневное расстояние, разбежался чубарый быстрый бегунец и запрыгнул на самую вершину высокой и крутой горы. После этого поехал Наран-батор в долину белого озера и видит: спускается с неба красивая белая лебедь, садится на берег белого озера и снимает свою белопуховую лебяжью одежду.
И выходит из одежды прекрасная девица Тэнгэрин Басаган, такая красивая, что от красоты правой ее щеки освещаются правые горы, а от красоты ее левой щеки освещаются левые горы. Так она тихо, плавно ходит, что вырастает тонкая трава; так тихо нагибаясь ходит, что овцы и ягнята кричат. Такая она была необыкновенно красивая. Наранбатор влюбился в Тэнгэрин Басаган и, когда она нырнула в белое озеро, взял ее белопуховую лебяжью одежду. Накупавшись и поплавав, вышла Тэнгэрин Басаган на берер и видит: держит ее белопуховую лебяжью одежду Наранбатор и не хочет отдавать. Тогда она говорит:
— Верни мне мою лебяжью одежду, потому что пора подниматься на небо, к отцу моему, доброму западному тэнгэрину.
— Не могу вернуть тебе твою лебяжью одежду, потому что ты суженая моя и я на тебе женюсь, — говорит ей Наран-батор.
— Не могу я быть твоей женой, потому что ты — простой слабый человек, а я-дочь небесного духа. И мне пора подниматься на небо, — говорит Тэнгэрин Басаган. Если не отдашь мою лебяжью одежду, превратишься в серый камень и врастешь в землю навеки.
Наран-батор говорит:
— У меня есть смешивающий тысячу веков белый камень Эрдени, он меня выручит.
— Тебе не удержать мою белопуховую лебяжью одежду, ее можно только утопить, завернув в нее белый камень Эрдени и бросив в озеро. Но знай, Наран-батор, — говорит Тэнгэрин Басаган, — если у тебя кроме твоего камня ничего нет, если ты не можешь заставить тринадцать волшебств бегать по ладони и двадцать три превращения бегать по пальцам, то ты простой слабый человек и через девять дней и ночей превратишься в серый камень и врастешь в землю.
— Да, — говорит Наран-батор, — я знаю, что я слабый и простой человек, и у меня нет ничего, кроме белого камня Эрдени, но я полюбил тебя и согласен превратиться в камень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
