«20 июля 1940 года…Как выразитель интересов евреев, которые через франкмасонов осуществляют контроль над широкими массами американского народа, Рузвельт хочет, чтобы Англия продолжала сражаться… В кругах Линдберга стали осознавать развитие событий и теперь пытаются по крайней мере помешать распространению фатального контроля над американской политикой со стороны евреев… Я неоднократно докладывал о подлой и злобной кампании против Линдберга, которого евреи считают своим наиболее сильным противником…
6 августа 1940 года. Теперь еврейские элементы занимают ключевые позиции в американских вооруженных силах… в последние недели посты военного министра, помощника военного министра, министра военно-морских сил оказались заняты раболепствующими личностями, а в качестве секретаря к военному министру приставили очень влиятельного еврея полковника Юлиуса Охс-Адлера.
В своих донесениях я уже упоминал о силах, противостоящих еврейским элементам и нынешней политике Соединенных Штатов, учитывая также важность генерального штаба. Исключительно одаренный Линдберг, у которого довольно обширные связи, является самой важной фигурой. Еврейские элементы и Рузвельт боятся духовного и особенно морального превосходства этого человека.
В воскресенье (4 августа) Линдберг нанес удар, который скажется на евреях. Он… подчеркнул, что Америке следует стремиться к искреннему сотрудничеству с Германией, имея в виду сохранение мира и западной культуры. Несколькими часами позднее престарелый генерал Першинг, который долгое время оставался игрушкой в руках Рузвельта, то есть в руках евреев, прочитал по радио декларацию, подсунутую ему мастерами закулисных махинаций, о том, что поражение Англии вызовет реальную угрозу для Америки…
Шайка еврейских элементов, бросающих посредством прессы тень подозрения на Линдберга, обвинения в его адрес со стороны сенатора… Лукаса, который в своем выступлении по радио вечером в понедельник по указанию Рузвельта назвал Линдберга представителем „пятой колонны“, то есть предателем, — все это подчеркивает страх перед духовной мощью этого человека, об успехах и значимости которого для развития будущих германо-американских отношений я докладывал в начале войны». 18 сентября в очередном донесении Томсен изложил конфиденциальный разговор, который, по его словам, состоялся между Линдбергом и несколькими офицерами американского генерального штаба. Линдберг высказал мнение, что Англия скоро развалится под ударами немецкой авиации. Однако офицеры генерального штаба считали, что авиационная мощь Германии недостаточна, чтобы добиться нужных для нее результатов. — Прим. авт.
52
В «Документах по внешней политике Германии» имеются донесения, адресованные германскому министерству иностранных дел, о якобы имевших место контактах с различными английскими дипломатами и деятелями, иногда прямых, иногда через нейтралов, таких, например, как франкистские испанцы. Принц Макс фон Гогенлоэ, англофил из судетских немцев, докладывал в Берлин о своих беседах с английским послом в Швейцарии Давидом Келле и Ага-ханом. Он утверждал, что последний просил его отправить фюреру сообщение следующего содержания: «Хедив Египетский, также находящийся здесь, согласился, что в тот день, когда фюрер остановится на ночь в Виндзоре, они вместе разопьют бутылку шампанского… Если Германия или Италия планируют отобрать у англичан Индию, он в их распоряжении… Борьба против Англии — это борьба не против английского народа, а против евреев. Черчилль многие годы находился на содержании у евреев, а король слишком слаб и ограничен в правах… Если бы он направился с этими мыслями в Англию, Черчилль бы заключил его в тюрьму…»
Необходимо принять во внимание, что эти донесения могут быть совсем неправдивыми, но они содержат то, что хотелось услышать Гитлеру. Нацистский план перетянуть на свою сторону герцога Виндзорского состоял в том, чтобы похитить его, а затем попытаться использовать в своих целях, как это явствует из секретных документов германского министерства иностранных дел. Прим. авт.
53
Аттолико был заменен Альфиери по наущению Риббентропа в мае 1940 года. Прим. авт.
54
Затем последовала беспрецедентная в истории Германии колоритная сцена, когда Гитлер, неожиданно прервав свою речь, принялся вручать фельдмаршальские жезлы двенадцати генералам и специальный, сродни «королевским», жезл Герингу, которому было присвоено вновь введенное звание «рейхсмаршал великого германского рейха», ставившее его выше всех других маршалов. Он был также награжден Большим Железным крестом — единственный случай за всю войну. Гальдера в этой лавине фельдмаршальских званий обошли: его повысили только на один ранг — из генерал-лейтенантов в генералы. Такое неразборчивое присвоение маршальских званий — кайзер за всю первую мировую войну произвел в фельдмаршалы только пять генералов, и даже Людендорф не был удостоен этого звания — несомненно помогало Гитлеру задушить даже скрытую оппозицию среди генералов, что в прошлом имело место трижды. Поступая таким образом, Гитлер хоть и умалял ценность высших воинских рангов, но достигал поставленной цели — укреплял свою власть над генералами. В фельдмаршалы были произведены девять армейских генералов: Браухич, Кейтель, Рундштедт, Бок, Лееб, Лист, Клюге, Вицлебен, Рейхенау, и три генерала люфтваффе: Мильх, Кессельринг и Шперле. — Прим. авт.
55
Позднее Черчилль утверждал, что мирные предложения Гитлера были немедленно и решительно отклонены Би-би-си «без какой-либо подсказки со стороны правительства его величества, как только отзвучала речь Гитлера по радио» (Черчилль У. Вторая мировая война, т. 2, с. 260). — Прим. авт.
56
Итальянский министр иностранных дел вел себя точно клоун во время выступления фюрера в рейхстаге — вскакивал, как марионетка, чтобы фашистским салютом приветствовать каждую паузу в его речи. Я заметил Квислинга, маленького человечка со свинячьими глазками, сидевшего в углу первого балкона. Он приехал в Берлин, чтобы просить снова поставить его у власти в Осло. — Прим. авт.
57
Тогда он предлагал Западу мир по завершении польской кампании. — Прим. авт.
58
«На суше я герой, а на воде трус», — говорил он однажды Рундштедту (Шульман М. Поражение на Западе, с. 50). — Прим. авт.
59
Гитлер намеревался также поглазеть на гробницу Наполеона в Доме инвалидов. Своему верному фотографу Генриху Гофману он при этом сказал: «Это была величайшая и счастливейшая минута моей жизни». — Прим. авт.
60
Йодль предусматривал также возможность «перенесения военных действий на периферию», то есть нападение на Британскую империю не только при помощи Италии, но и при поддержке Японии, Испании и России. — Прим. авт.
61
Даже такой проницательный военный критик, как Лиддел Гарт, не всегда придерживался данного правила, и это сказалось на содержании его книги «Говорят немецкие генералы». Говорить-то они говорили, но или им изменяла память, или они грешили против правды. — Прим. авт.
62
Немецкая разведка считала, что сухопутные силы Англии в июле, августе и сентябре составляли около восьми дивизий. В начале июля немецкий генеральный штаб сухопутных войск оценивал английские силы как 15–20 боеспособных дивизий. Фактически в это время в Англии было 29 дивизий, но боеспособных — не более половины десятка, поскольку остальные не имели практически ни танков, ни артиллерии. Однако вопреки широко распространенному мнению, которое бытует и сегодня, в середине сентября английская армия была бы достойным противником для немецких дивизий, включенных в состав первой волны вторжения. К этому времени англичане имели 16 хорошо обученных дивизий, готовых встретить противника на южном побережье Англии, из которых три являлись танковыми; а восточный берег от Темзы до залива Уош прикрывали четыре пехотные дивизии плюс танковая бригада. Это означало, что англичане восстановили силы после краха у Дюнкерка, в результате которого страна в июне оставалась на суше фактически беззащитной.
Английская разведка имела превратное представление о немецких планах вторжения, а в течение первых трех месяцев, когда угроза вторжения стала реальной, и вовсе ошибочное. На протяжении лета Черчилль и его военные советники были убеждены, что немцы предпримут главные усилия по десантированию на восточном участке побережья, и поэтому именно там англичане до сентября держали свои основные силы. — Прим. авт.
