Брок не возмущался беспорядку:
— Хорошо, что хоть женскую логику не вспомнили, Грег. — Вик привыкла к тому, что её высмеивали, если за спиной не маячила фигура отца. Теперь его нет, а просить Эвана ходить за ней, чтобы её воспринимали всерьез, увольте!
Грег нахмурился, из растревоженной раны потекла кровь, вновь пропитывая повязку. Все же раны на лбу опасны, они требуют наложения швов, потому что легко расходятся.
Вик вздохнула — и помощи Грег не попросит, почти как Брок. Она встала, ища среди папок, бумаг, карандашей и коробок с кнопками ножницы:
— Давайте, я сперва займусь вашей раной.
Грег сделал шаг назад, словно напуганный ребенок или наказывающий сам себя Брок:
— Не стоит. — Голос его звучал старательно ровно, наверное, чтобы не пугать Вик.
— Не доверяете? А вот целебным плетениями меня как раз учили, Грег. — она приглашающе постучала ладонью по спинке ближайшего к ней стула: — Не бойтесь. Я умею лечить. Только присядьте — вы для меня слишком высоки.
Он рассматривал её исподлобья, а потом все же решительно сел на стул и позволил разрезать повязку вместе с парой случайно попавшихся прядок. Вик медленно принялась сдирать присохшие бинты с раны.
Грег прикрыл глаза, чтобы не смущать её — она стояла непозволительно близко:
— Это вы меня боитесь, Виктория. Я вспыльчив, как и Брок, увы.
— Между вами колоссальная разница, Грег, — призналась Вик. — Агрессия Брока всегда направлена против на него самого. Он злится и идет наказывать себя. А вы…
— …а я злюсь и бью ближайшего, вы хотели сказать. Простите, я ничего не могу поделать со своими вспышками гнева — лет с пятнадцати такая вот… Ерунда. — он поправился, опережая Вик: — не ерунда, конечно, просто неудачно подобрал слово вместо ругательства. Я еще и несдержан на язык.
Вик, еле прикасаясь пальцами к краям расходящейся, кровящей раны, принялась плести целебное плетение.
— Грег, вас это волнует, да?
Он чуть дернул плечом, открывая глаза:
— Вы думаете, мне нравится срываться и постоянно держать себя под контролем?
Она опустила голову и заглянула ему в глаза — в них, где-то в глубине, плескалось раскаяние. Вик отчаянно хотелось в это верить — страшно доверять человеку, который может причинить боль мимоходом, даже не задумываясь о чувствах других людей.
— Я знаю человека, который может вам помочь. Только сейчас он ранен и не способен…
Грег осторожно, чтобы у Вик не слетело и не порвалось её плетение, поднял голову и спросил, заставляя Вик нервничать:
— Отец Маркус, верно? Вы о нем?
— О нем.
— Он… Только не смейтесь надо мной… Он менталист?
Вик поджала губы — никогда не ожидаешь от садиста, каким она считала Блека, признаков ума. Если ты умен, если способен рассуждать и делать выводы, то как ты не понимаешь собственного разрушающего поведения?
— А вы догадливы.
Он напомнил:
— Всю работу за меня сделали вы, сообразив про эмпата, предположение о менталисте само напрашивалось. Иначе как бы отец Маркус арестовал меня на Оленьем. Там что-то произошло, что-то странное…
Вик, заметив, как края раны схватились, достала платок и осторожно вытерла кровь:
— Вот так будет лучше. Сходите умойтесь, Грег.
Он встал и наклоном головы выразил признательность:
— Благодарю, Виктория. Я быстро… И еще… Вы обиделись за меня за недоверие к фактам там на стене…
— Я не… Я привыкла, что женскую логику всегда высмеивают.
Грег отрицательно качнул головой:
— Я никогда бы не стал высмеивать вас. Я восхищался вашим отцом, я восхищаюсь вами и вашими делами. Просто там на стене действительно какая-то непонятная для меня х…
— Хрень…
Мужчина усмехнулся:
— Простите, она самая. Объясните, чтобы я на совещании не выглядел болваном на фоне всех?
— Объясню.
* * *
Пока Грег умывался в уборной, Вик подошла к началу записей и принялась рассматривать. Брок, кажется, не спал всю ночь, приводя в порядок записи и ища связи… Для неё все началось с Ян Ми, с чернокнижника и Тони. Потом появился Маркус, с которым её столкнула судьба, точнее Гилл и отец Корнелий. Потом сразу же появился эмпат. Одно сталкивалось с другим, смешивалось и сплеталось, только… Она посмотрела на бумаги, висевшие на стене… Только что, если она опять смешала два дела в одно? Что, если есть отдельно эмпат и отдельно чернокнижник, а Фейн, возникший в обоих делах — просто случайное совпадение? Она поджала губы. Что, если Блек прав — на стене просто перечисление фактов, а не одно дело? Фейн, всплывающий в обоих делах, может, как и Брок с ритуалом слияния эфира, всего лишь совпадение?
Дверь скрипнула, но в кабинет вошел не Грег, а Брок, уже умытый и одетый в костюм-тройку.
— Все хорошо, Вики? — он согрел её эфиром.
Она лишь задумчиво кивнула, продолжая перебирать факт за фактом — вдруг она несется в погоне за призраком? Вдруг она снова ошиблась, как в деле Чумной Полли и контрабанде, приплетая случайно Ришара — да, он был тальмийским шпионом, да, он был замешан в деле, но совсем не так, как она предполагала. Вдруг она направляет поиски в другую сторону, мешая найти истину? Брок внимательно осмотрел её и не так понял причину её задумчивости:
— Не мешаю, Вики… Думай, потому что я уже голову сломал… — Он замер перед столом и принялся искать какие-то бумаги.
Она молча кивнула и потерла висок — она тоже уже сломала голову. Как мало они знают… И еще меньше понимают в происходящем.
Умывшийся, но оставшийся все таким же мрачным Грег вернулся в сопровождении Себа, тут же присоединившегося к Броку — он притащил какие-то папки, что-то тихо поясняя, чтобы не мешать Вик. Что-то о придвернике из дома, где проживала Ян Ми, и о лакеях Аранды.
Грег подошел к Вик и напомнил, кивая на стену:
— Приступим? Это я хотя бы частично понимаю — список обнаруженных тел на Оленьем. Никого опознать не удалось, правильно?
Вместо имен на большом ватмане были написаны только номера, данные телам при обнаружении. Эван вместе с Гудвином, своим секретарем, и судебными хирургами пытались опознать хоть кого-то из женщин, но пока безрезультатно. Отдельно в правую сторону листа было вынесено имя неры Моро — единственной, чье имя было достоверно известно.
Вик подтвердила:
— Да, вы правы. Возможно, все эти женщины так и останутся неизвестными. Пока никого удалось опознать.
— Уже известны причины их смерти?
— Абсолютно нет. Известно лишь одно — они все были в крайней стадии потенцитовой интоксикации.
Брок зашуршал папками на столе, отвлекая Вик:
— Вот, смотри, Грег, — он протянул пачку листов: — тут
