55
Почти год я делала газету с прежним составом редколлегии, которая числилась распущенной, а подписывал ее Саша Шабанов, над которым мы особенно издевались, так как его фамилия, как председателя месткома, фигурировала первой в решении ВЦСПС...
56
Фотографию, где я снята на этом пляже одна, Иван Васильевич очень любил и даже увеличил ее для альбома.
57
Это пришлось сделать после лета 1940 года — в связи с финской войной, усложнившей жизнь на даче.
58
В 1966 году прочла извещение в газете о смерти «Минина Василия Алексеевича на 62-ом году жизни, бывшего крупного партийного работника». Всё совпадало!
59
Позже стало известно, что Шумяцкий в заключении погиб.
60
Черниковский бас я услышала во второй день войны ― он позвонил на мой служебный номер и торопливо сказал:
― Я должен вас увидеть сегодня же!
― Ну что же, приезжайте сюда.
― Не могу. Через час назначен прием в ЦК. Умоляю, дайте ваш домашний телефон и разрешите позвонить, как бы поздно ни было!
Приехала домой часов в десять, спросила соседку, телефоном которой пользовалась, не звонил ли кто. Нет, не звонил ― ни до, ни после. В Ленинград я попала в 1946, уже после войны ― в списках абонентов города инженер Черников не значился.
61
Сея, младший Аросин брат, простудился на строительстве завода и умер от скоротечной чахотки.
62
Кстати, он и теперь, когда ему под восемьдесят, живет «по инерции» с Дитой.
63
Когда произошла грандиозная битва под Ельней, я поняла, где находился Сеня. Вестей от него не получали больше ни жена, ни я, и мы тогда поняли, что он погиб, защищая родину «грудью»
64
То есть Шверником, который был в то время председателем ВЦСПС.
65
К сожалению, я взяла только письма Ароси, а рукописи стихов оставила на даче, почему-то думала, что так безопасней. Но зимой 1941 -42 г. на даче жили
солдаты. Они сожгли все, даже полы. Книга Аросиных стихов оказалась утраченной навсегда. Никогда себе этого не прощу!
66
Вышел закон о призыве из любого места, где бы человек ни находился.
67
Потом я раскаивалась в допущенном тоне. Мне надо было понять, что женщина несчастна и растерянна и ее просто следовало пожалеть... А вот сама я жалости к себе не терплю. Даже теперь, когда пишу эти воспоминания и мне под восемьдесят лет, презираю «слабый пол». Тех, например, кого бьют пьяные мужья, а они плачут, проклинают их, не любят и продолжают жить с ними... Что всегда ценила в себе ― женскую гордость, независимость моральную и материальную, силу воли, которая временами изменяла мне под давлением тех или иных обстоятельств, но все же, в конечном счете, брала верх.
68
Осенью сорок третьего, вернувшись из Москвы на Урал, чтобы забрать детей, узнала причину. Оказалось, Лазарь Шапиро, вероятно из желания мелкой мести, наплел жене директора издательства, что я «кручу роман» с ее мужем. У меня вообще были с директором скверные отношения, а в Свердловске они стали просто невыносимыми. Я не понимала причины, пока не услышала эту сплетню и не выяснила ее происхождение. Потом узнала, что после постановления о призыве лиц независимо от их места нахождения Лазарь, как и многие другие, спасавшиеся в командировках, был мобилизован в армию и вскоре погиб.
69
Вскоре Шурка навестил меня. Он был весел и счастлив, потому что служил рядом с домом. Однако кое-что в его рассказе насторожило: со своим начальником он не ладил, так как тот заставлял возить его жену на рынок. Вскоре Шурка попал в «штрафбат» и погиб чуть ли не в первом бою.
70
К великому же счастью всей остальной моей жизни, эта ночь оказалась подлинно «свадебной», ночь, связавшая нас навсегда. Мы никогда не забывали 11 апреля. Каждый раз все двадцать семь лет и семь месяцев нашей совместной жизни мы дарили в этот день друг другу подарки, порой хотя бы и маленькие и скромные, и всегда этот день встречали как праздник.
71
Как дальше сложатся наши судьбы, тогда, в июне 1943 года, мы, конечно, не знали. Мусатов Алексей Иванович (1911) благополучно прослужит в Ташкенте до конца войны, а в 1948 г. опубликует повесть о сельских подростках «Стожары» и получит за нее Сталинскую премию. В 1952 вступит в КПСС, а в 1958 выпустит в свет повесть «Клава Назарова» ― о подвигах комсомольцев во время войны (но я уже ее не читала). Будет обласкан властью, награжден орденами и медалями. В 1976 году в «Литературке» я прочитаю некролог...
72
Даже сейчас, когда попыталась этими жалкими словами описать эту ночь, меня пронизывает дрожь... Во все совместно прожитые годы наши ночи походили на ту, что случилась тогда, в ночь с пятого на шестое июля. Только болезни иногда заставляли нас сдерживаться...
73
Только утром я узнала, что случилось с Леной на Урале. Она устроилась кастеляншей в госпиталь, а через полтора месяца была проведена проверка — пропало огромное количество постельного и носильного белья. Был составлен акт — недостача оценивалась на сумму около двух тысяч рублей. «Дело» передали в прокуратуру. И хотя всем было очевидно, что это дело рук как персонала госпиталя, так и больных, которые, уходя из госпиталя, забывали снять казенное белье, формально ответственной была Лена. Прокурор, по договоренности с главврачом, пообещал дела в суд не передавать, если она уплатит штраф в троекратном размере. Костюм и ботинки Вани решили проблему. Они были проданы на рынке за шесть тысяч и пошли на уплату штрафа.
74
Его очень расстраивало, что Лена, боясь ответственной работы ― он устраивал ее редактором в отдел физической литературы, ― собиралась заняться чуть ли не «портняжничеством». Но Ваня настоял на своем, и она, кстати, проработала в издательстве ― вначале редактором, а затем и заведующей отделом редакции ― сорок лег. И только когда ей исполнилось 70 лет, ушла на пенсию. А я, которая всегда воображала, что буду работать до глубокой старости, вынуждена была из-за болезни Ивана Васильевича уже в 53 года уйти со студии и заняться сценарной работой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
