Все произошло очень быстро, Лексио услышал визг отчаяния, исходивший от одного из прислужников удерживавшего лестницу. Она выскользнула из их рук, и ее основание скользнуло к центру прихожей, свалив нескольких чиновников и заставив других оторваться от обычных дел. Тем временен Крегг, хныча и крича от страха, остался висеть, держась одной рукой за голову горгульи. Небольшая трубка все же выскользнула из каменной кладки и, звеня и гремя, покатилась по мрамору пола.
— Гм, Вы должны п… помочь ему, пожалуйста, — сказал Лексио другому прислужнику, прыгая от одной мраморной плиты к другой по направлению к трубке — появление которой и так вызвало столько проблем. Когда Лексио добрался до нее, то натянул рукава на кисти рук так, чтобы не коснуться кожей ее поверхности, и поднял ее. Всмотревшись внутрь, он увидел маленький рулон бумаги, покрытый странными небрежными загогулинами, которые он не смог распознать.
Вернувшись назад в знакомую темноту своих палат в одной из внешних башен храмовой зоны, Нижия отстегнула зажим, который удерживал плащ вокруг ее плеч, и позволила слоистому материалу скользнуть вниз и замереть грудой вокруг ее лодыжек. Эти роскошные одежды были данью уважения, в пределах Храма Виндикар, и у нее нет никакой потребности в таком ложном смирении, находясь в Башне Идолов, и выполняя свои обязанности. Мастер Виндикар был очень озабочен важностью сохранения тайны, и она не собиралась рисковать прямым приказом от гроссмейстера храма.
Ее маленькая круглая комната была освещена только крошечными копьями света, которые выстреливали из трещин в стенах лишенного окон шпиля. Фактически, в Храме Виндикар вообще не было окон, создавая атмосферу бесконечной ночи. Каждый год некоторые из вновь посвященных — все сироты, подготовленные в Схола Прогениум — сходили с ума из-за нехватки дневного света. Некоторым улыбалась удача, и их успевали вывести из Храма до того, как серьезные отклонения в психике могли окончательно убить новичка. Класс из двадцати предварительно отобранных, потенциальных убийц мог уменьшиться до двух к концу третьего года обучения. Один из них неизбежно погибал в заключительном обряде посвящения девять лет спустя, когда эти двое будут противостоять друг другу на своем последнем испытании. Оно больше походило на тест их желания убивать, нежели на способность технически сделать это. Учитывая то, что каждый год набирались один или два класса, Храм выпускал одного или двух полностью подготовленных убийц раз в год — это возлагало огромную ответственность на плечи каждого из них и делало их необычайно ценными для богачей или тех, кто способен был воспользоваться их услугами. В длинной, окутанной завесой тайны истории Храма Виндикар эти убийцы не всегда оказывались агентами Императора. И они не хотели бы это афишировать.
Тоненькие лучи света скользнули по ее бледной покрытой шрамами коже, когда она задергивала занавес, окружавший синтедуш, который занимал почти четверть комнаты. Это было сложное устройство, используемое в том или ином виде во всех храмах под покровительством Официо Ассасинорум, хотя каждый подбирал свое собственное уникальное химическое соединение.
Нижия отрегулировала несколько клапанов, которые заставляли смесь разбрызгиваться, тщательно проверила каждый диск, уменьшая возможность ошибки. Правильное применение синтеплоти было вопросом жизни и смерти, так как некорректная настройка могла привести к удушью.
Выбрав три экзотического вида лезвия из стойки около душа, Нижия потянула ряд рычагов и затем щелкнула выключателем, когда встала на пьедестал в фокусе различных носиков и трубочек. Закрыв глаза, она почувствовала, как плоть слой за слоем накапливается на ее теле. Распыление смеси было запрограммировано специально для ее тела, она сосредотачивалась вокруг главных групп мышц, чтобы увеличить их силу, и вокруг жизненно важных органов, чтобы обеспечить максимальную защиту. Тонкие слои запечатали холодное оружие на ее бедрах и пояснице. Синтеплоть Виндикар также содержала некоторое количество кислорода и подавителей метаболизма в случае, если ассассину нужно было долгое время выжидать в засаде.
Резким движением отдернув занавес, Нижия осталась стоять, сверкая в пестром свете темной комнаты. Тело мерцало в гладкой, перепончатой броне, которая обнимала ее фигуру как вторая кожа. Она выдержала небольшую паузу, чтобы синтеплоть немного подсохла, позволяя пальцам легко пройтись по ее прекрасным формам, прежде чем изогнулась вниз от пьедестала и схватила длинную винтовку, закрепленную на стене. Она повращала ее в руках, проверяя баланс, и защелкнула оружие на ремне, встроенном в ее спину. Не колеблясь и мгновения, она проследовала из палаты и незамеченной ускользнула из храма.
— Вы опоздали на одиннадцать минут, шифр, — шипел Кейл, смотря на Лексио сверху вниз и пытаясь понять, что же было не так с ним этим утром. «- Все эти шифры выглядят одинаково», — думал он возбужденно.
Лексио переминался с одной ноги на другую, с тревогой крутя в руках металлическую трубку, которую он нашел в прихожей Процессии истории. Он смотрел вниз на свои ступни, не отрывая взгляд от стыка каменных плит и концентрируясь на том, чтобы случайно не наступить на него. Он знал, что это лучше, чем смотреть в лицо префекта, тем более секундуса, который сейчас делал ему выговор.
— Прекратите волноваться! — говорил Кейл, неспособный более выносить систематического опоздания Лексио. — Сообщите своей станции и ждите, когда вас вызовут. Сам Историкус скоро будет здесь, и я уверен, что у него будет для вас задание.
— Н…, но сэр…, - начал было Лексио, все еще не отрывая взгляд от пола.
— Что!? — вскрикнул префектус, его терпение достигло предела.
У Лексио слова застряли в горле. Он часто замечал за собой, что не может вымолвить ни единого звука, столкнувшись с высшим должностным лицом, а потом в течение многих часов ни один слог не срывался с его губ, не говоря уж о словах и длинных предложениях. Тем более сегодня, после пережитых драматических событий у него не было вообще никаких слов. Вместо этого он уставился в пол и нервно перебирал пальцами по гладкой поверхности черной трубки, вертя ее в ладонях.
— Что! Что? Что это? — кричал Кейл, выхватывая объект и рук Лексио. Не церемонясь и не думая о важности этой вещи для Лексио, Кейл вытащил рулон бумаги и отбросил трубку в сторону. Он небрежно пробежал по символам, выгравированным на бумаге, и кивнул, как будто все это внезапно возымело смысл для него.
— А, понятно, — сказал он, возвращая рулон обратно Лексио, не одарив его и взглядом. — Я предполагаю, что это — документ из Археотехиум? Новая находка? — продолжил он, не ожидая подтверждения от шифра.
Лексио переминался и что-то бубнил, неспособный ясно сформулировать мысль, но Кейл продолжил с нажимом, игнорируя шифра.
— Вы должны взять это и отнести в хранилище 47589х3 смотрителю 14.259. Дождитесь там перевода и затем верните его мне — я буду следить за вами. Вы меня поняли?
Лексио неопределенно кивнул, и его рот беззвучно открылся.
— Н… не… из ар… арки… не оттуда…, - наконец, смог он вымолвить.
Глаза Кейла впились в невнятно говорящего шифра.
— Что? Не откуда? О чем вы говорите? Просто идите и переведите это и принесите мне, — резко сказал он, качая от удивления головой, что шифр все-таки сумел что-то сказать.
Вне зала, в котором они находились, началось странное волнение, виновниками шума оказалось несколько прислужников, переносивших лестницу.
— Что за утро, что происходит — бедствие какое-то, — бормотал Кейл, пока не вспомнил, что именно он был единственным префектусом-смотрителем поблизости. Кейл повернулся и зашагал к Процессии Истории, оставив Лексио в середине большого зала с трясущимися руками.
Яркий свет тек через витражи, отбрасывая длинные тени и посылая размытые цвета, похожие на те, которые бывают в калейдоскопах, через белый мраморный пол. Раскинув ноги и руки, Нижия с помощью костюма прицепилась к замысловатым резным камням потолка. Она видела, как волнение в прихожей Процессии истории постепенно начало затихать, причиной стал важного вида чиновник, вышедший из огромного дверного проема в конце зала и рявкнувший несколько команд встревоженным прислужникам. Трое из них убежали с лестницей, а один подошел к чиновнику, что-то бормоча, Нижия не смогла разобрать что именно — она не могла даже прочитать по губам, потому что его лицо было опущено к полу. Он нервно жестикулировал, указывая на небольшую статую над вершиной одного из витражей. Даже от простого присутствия прислужника лицо чиновника искажалось в отвращении, пока он слушал его рассказ. Потом он быстро кивнул и отпустил непритязательного адепта, вид облегчения появился на его лице, когда потрепанный человек оказался далеко в конце прихожей.
