тоже есть «пиллумы»! Так что, это будет твоим самым лёгким заданием для меня! Только смотри аккуратнее, обычный человек их укола не-е-е пе-е-е-ре-е-е-жи-и-и-вё-ё-ёт!
Закончив свою мысль, Тарсонваль угрожающе пропел последнее слово по слогам, явно намекая на то, в кого, случись что, те самые ребята отправят пару тройку убийственных дротиков. Довольный собой, барон вновь блаженно закатил глаза, уйдя в свои мысли.
В то время, как Рорнак скрывался в тени винтовой лестницы, Эми продолжала сверлить взглядом расплывающийся образ замершего в последнем движении кузена. Став свидетелем событий, что должны были остаться для неё тайной, в этот самый момент девушка не питала ни единой яркой эмоции.
Вопреки ожидаемой ярости, гнева или хотя бы обиды, в душу Эми прокралось принятие. Глядя, с какой лёгкостью Тарсонваль планировал продать её, вспомнив, как после этого он бился об заклад, что желает ей лишь добра, на принцессу словно снизошло озарение, будто бы всё происходящее самой собой разумеющееся.
Потеряв всякий интерес разбираться в степени чьей-то подлости, Эми словно переродилась на глазах. Отпустив желание покарать изменников, чародейка отпустила пространство, и события, словно сорвавшись с поводка, стали стремительно набирать ход.
История жизни Рорнака безудержным потоком разливалась перед застывшей в безмолвии принцессой. В какой-то момент, Эми снова увидела Руана. Рыцарь и барон что-то обсуждали, активно жестикулируя и периодически расплываясь в едких ухмылках.
На удивление Эми, в этот самый момент, Рэймондс не выглядел несчастным, не питал отвращения к собеседнику, да и вовсе, был похож на человека, искренне довольного своим родом деятельности. Увиденное бесспорно раздражало принцессу, но всё же, внимания этому девушка решила не придавать.
Пространство вокруг стало изменяться настолько быстро, что определённые куски из жизни рыцаря просто на глазах сгорали в пространстве. Перескакивая от одного события к другому, ход времени иногда застывал на месте, словно что-то мешало ему проскользнуть дальше.
Эми видела, как Рорнак долгие часы игрался со своей новой игрушкой, настолько частыми были его появления с ними. Вертя «пиллумы» в руках, рыцарь не стеснялся разбирать их на части и собирать обратно. Всем своим видом, Рэймондс демонстрировал свою заинтересованность в механических дротиках.
Время ускорялось всё быстрее. Каждый шаг, каждое движение, каждая, мало-мальски движимая деталь пролетали мимо принцессы с бешеной скоростью, едва ли давая понять полную картину окружающей действительности.
Не прошло и минуты, как Эми вновь стояла на краю Сайлорского леса, заново переживая последние минуты своего злосчастного путешествия. Ещё мгновение, и отравленные «пиллумы» пронзят белоснежную кожу принцессы, но эти события время решило опустить, хорошенько ускорившись в последний момент.
На мгновение девушке стало любопытно, что делал Рэймондс дальше. Эми хотела прочувствовать эмоции рыцаря, с которыми тот бежал на поклон к своему хозяину. Соблазн возненавидеть Рорнака ещё сильней в какой-то момент стал настолько велик, что чародейка вновь решила взять время в свои руки.
Эфемерная материя отозвалась, став постепенно замедлять течение времени, но в следующий миг, Эми отказалась от своей затеи. В эту секунду принцессе вновь стало немного обидно, даже несмотря на то, что она приняла новые правила игры.
Закрыв глаза, чародейка больше не желала ничего видеть, не желала чувствовать, не желала страдать о том, что явно не заслуживало её внимания. Поначалу ей было крайне тяжело смириться с новым положением вещей, но с каждой минутой пройденного времени, обида словно отпускала жертву из своих цепких лап.
В какой-то момент Эми поймала себя на мысли, что ей стало всё равно на происходящее вокруг. Лишившись всего самого ценного, что было у неё в жизни, девушка апатично потеряла всякий интерес, решив просто жить дальше.
Ненадолго открыв глаза, принцесса увидела, как Рорнак, Хроп и Грайв о чём-то весело шутят, сидя вокруг еле тлеющего костра. Стиснув зубы, девушка смерила презрительными взглядами лицемерных фигляров, что пришли в её жизнь на смену тем, кого принцесса больше никогда не увидит.
Тяжёлые воспоминания о Данкене, Кэтлин и Ингриди, породили в душе Эми очередные тяжёлые чувства, избавить от которых было не так-то просто, особенно если учесть, что девушка не желала предавать памятное наследие о друзьях забвению.
Здесь и сейчас, в мрачной пустоте закрытых глаза, Эми видела улыбающиеся лица тех, кто, по её мнению, никогда бы не предал её, не променял ни за титул, ни за
