Говоря о создании Резервного (впоследствии Степного) фронта, считаю необходимым исправить одну неточность, допущенную по этому вопросу в воспоминаниях маршала Жукова (Воспоминания и размышления. М.: изд. АПН, 1969). На с. 471 Жуков рассказывает, что 9 или 10 апреля 1943 г. они вместе с Василевским составили «проект директивы Ставки о расположении резервов Ставки и создании Степного фронта (подчеркнуто мной. – А. М.) и послали этот проект на утверждение Верховному Главнокомандующему».
На самом деле вопрос о создании Резервного фронта (переименованного в июле 1943 г. в Степной фронт) был решен еще 27 марта 1943 г. во время нашей ночной встречи у Сталина, о чем я уже писал несколько выше. С этого дня организация Резервного фронта шла полным ходом при активном участии Генштаба. 6 апреля 1943 г. создание Резервного фронта было оформлено постановлением ГКО.
Впоследствии Резервный фронт лишь менял свои наименования: с 15 апреля он получил название Степного военного округа, а с 10 июля 1943 г. – Степного фронта.
Первым командующим Резервным фронтом был назначен боевой генерал Маркиан Попов, обладающий широким оперативным кругозором, затем генерал Рейтер, а с 23 июня 1943 г. командующим стал маршал Конев. Членами Военного совета Резервного фронта были вначале генерал-лейтенант Мехлис, а затем генерал-лейтенант танковых войск Сусайков и генерал-майор Грушецкий, начальником штаба генерал-лейтенант М.В. Захаров.
На Резервный фронт возлагались две задачи: при прорыве гитлеровцев остановить их частью своих сил, и – главная задача – быть готовым к переходу в мощное контрнаступление.
Расположение Резервного фронта и его броневого щита у основания Курского выступа создавало надежную гарантию успешного ведения оборонительного сражения и срыва попыток врага захватить стратегическую инициативу. Располагаясь в тылу Центрального и Воронежского фронтов, Резервный фронт составлял второй эшелон стратегического построения наших войск на Курском направлении, увеличивая глубину обороны до 300 км, придавая ей большую прочность и устойчивость. Этот мощный стратегический резерв являлся также эффективным средством в руках советского командования для осуществления контрнаступления и развития общего наступления на большую глубину.
Предназначение Резервного фронта для выполнения ответственных задач стратегического масштаба обязывало нас сосредоточить главное внимание на танковых войсках, тем более что в то время они являлись узким местом. Уже в начальной стадии формирования фронта, к 25 апреля, все 10 танковых и механизированных корпусов Резервного фронта в среднем были укомплектованы: личным составом – на 60 %, вооружением – на 38 % и имуществом – на 60 %.
В масштабе фронта нам приходилось заниматься не только доукомплектованием личного состава, но и его вооружением.
Одним из моих заместителей как члена ГКО был неоднократно упоминавшийся крупный артиллерийский специалист, начальник Главного артиллерийского управления Красной армии Яковлев. Он хорошо знал не только артиллерию, стрелковое оружие и боеприпасы, но и промышленность, их производящую. Это давало ему возможность квалифицированно контролировать поставку готового вооружения и ход его производства. Яковлев отличался выдающимися организаторскими способностями, большой деловитостью, твердой волей, ясностью мысли, широтой взглядов и редкой настойчивостью. Я очень высоко ценил и уважал его, искренне полюбив за годы совместной работы.
Другим моим заместителем как члена ГКО был Зотов – нарком пищевой промышленности СССР – не только талантливый организатор, но и обаятельный человек. У нас с ним давно сложились и сохранились самые лучшие товарищеские отношения.
7 апреля, то есть через несколько часов после принятия постановления ГКО о создании Резервного фронта, заместитель начальника Генштаба Карпоносов направил командующему Резервным фронтом Попову сведения о состоянии соединений, которые прибудут к нему с других фронтов, план их доукомплектования и справку о ходе сосредоточения резервов Ставки для оперативного ориентирования.
В дополнение к 153 тыс. солдат и офицеров, а также 28 тыс. лошадей, которые имелись в распоряжении армий Резервного фронта 7 апреля 1943 г., они должны были получить еще 195 тыс. солдат и офицеров, а также 15,2 тыс. лошадей. Кроме того, для них дополнительно снаряжались 524 эшелона и транспорта с людьми, конским составом, вооружением, средствами связи, а также инженерным, вещевым и обозно-хозяйственным имуществом, из которых 32 эшелона уже поступили к ним в течение марта – в начале апреля 1943 г.
После решения главных вопросов формирования фронта в целом наступила очередь ознакомиться с фактическим состоянием его отдельных армий и корпусов. Об этом мне хотелось получить информацию, что называется, из первых рук непосредственно от командиров корпусов и командующих армиями. С этой целью вместе с соответствующими военачальниками центра мы начали вызывать их по очереди в Москву для докладов.
Вместе с Щаденко, Карпоносовым, Хрулевым, Яковлевым, И. Ковалевым, Г. Ковалевым, Белокосковым и первым заместителем командующего бронетанковыми и механизированными войсками Коробковым мы несколько раз заслушивали (обычно после 22 часов) доклады руководителей военных советов армий и командиров механизированных и танковых корпусов Резервного фронта: генералов Трофименко, Ротмистрова, Скворцова, Кукушкина, Бахарова, Аникушкина, а также генералов армии Жадова, Кулика и других. Вопросами практического формирования Резервного фронта приходилось заниматься буквально каждый день.
Мне хотелось бы особенно отметить большой вклад в создание, сплочение и боевое использование ударной силы Резервного фронта, который внес тогда 42-летний генерал, коммунист с 1919 г., Главный маршал бронетанковых войск Ротмистров. Никто из нас не мог тогда и предполагать, что 11 июля 1943 г. танковая армия под его командованием осуществит в районе деревни Прохоровки крупнейшее в истории войн танковое сражение, в котором захлебнется немецко-фашистское наступление.
Создание Резервного фронта забирало у всех нас ежедневно много времени (в частности, у меня) на решение всевозможных, казалось бы небольших, но на деле важных и необходимых частных вопросов.
Дело в том, что я разрешил военачальникам фронтового, армейского и корпусного звена обращаться непосредственно ко мне в случаях тех или иных затруднений в их работе, минуя соответствующие инстанции. Поэтому в мой адрес поступало много всевозможных телеграфных запросов и просьб, в которых приходилось конкретно разбираться и принимать соответствующие решения. Сюда входили конкретные запросы на обмундирование и горючее, продовольствие и фураж, переадресовка грузов и посылка автотранспорта и индивидуальных перевязочных пакетов и т. д. и т. п.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
