21. (1) Молва о Племинии ходит двоякая. Одни рассказывают, будто, услышав о происшедшем в Риме, он отправился в изгнание в Неаполь[962], случайно попался на глаза Квинту Метеллу, одному из послов, и был насильно препровожден им в Регий; (2) по словам других, сам Сципион послал своего легата с тридцатью знатными всадниками заковать Племиния и других виновников мятежа. (3) Все они то ли еще по приказу Сципиона, то ли уже по приказу претора отданы были под стражу жителям Регия.
(4) Претор и послы, отбывшие в Локры, прежде всего занялись умилостивлением богини: они разыскали у Племиния и у солдат все священные деньги и вложили их вместе с теми, которые привезли, обратно в сокровищницу, совершили также искупительные обряды.
(5) Затем претор созвал всех солдат, велел выйти строем из города и расположиться лагерем в поле. Суровый приказ грозил наказанием солдату, который останется в городе или унесет чужое с собой; локрийцам разрешено было забирать вещи, какие они признают своими, и требовать их, если они их не обнаружат. (6) Но прежде всего было велено немедленно вернуть локрийцам их жен и детей; ослушавшиеся будут тяжко наказаны.
(7) Затем претор созвал всех локрийцев на сход и сказал, что римский народ и сенат возвращают им свободу и все их законы; если кто хочет обвинить Племиния или кого другого, пусть вместе с ним едет в Регий; (8) если локрийцы хотят от имени города жаловаться на Сципиона, по приказу или с согласия которого творились в Локрах преступления против богов и людей, пусть отправляют послов в Мессану – там он вместе со своим советом расследует дело.
(9) Локрийцы поблагодарили претора, послов, сенат и римский народ; обвинять Племиния они придут. (10) Сципиона, правда, их беды беспокоили мало, но это такой человек, какого они предпочли бы иметь другом, а не врагом; и они твердо знают, что столько бесчинств творилось не по его приказу и не с его согласия: (11) то ли он чересчур доверял Племинию, а им не верил, то ли иные люди по природе своей таковы, что сами грешить не хотят, а наказывать других за преступления у них не хватит духу.
И у претора, и у его совета свалилась с плеч немалая тяжесть: дела Сципиона не надо расследовать. (12) Племиния и еще тридцать два человека они осудили и в цепях отправили в Рим[963]; (13) сами же отправились к Сципиону, чтобы собственными глазами посмотреть, насколько правдивы разговоры о праздной жизни военачальника и о распущенности его солдат, а об увиденном доложить в Рим.
22. (1) Пока посланцы сената шли к Сиракузам, Сципион приготовился к защите – не словами, а делом. Он собрал все войско, привел в готовность флот, словно в тот день предстояло сразиться с карфагенянами на суше и на море. (2) Когда претор и его советники прибыли, он любезно их принял, а на следующий день устроил учения войску и показал в гавани примерное морское сражение; (3) затем претора и послов повели осмотреть арсеналы, склады и разное военное снаряжение.
(4) Все – по отдельности и в целом – восхитило посольство; было твердо решено: или этот предводитель с этим войском одолеют карфагенян, или никто. (5) Пусть переправляется в Африку – да благоприятствуют ему боги и да осуществится поскорее надежда, зародившаяся в тот день, когда все центурии, выбирая консулов, первым назвали его.
(6) Все отбыли в таком радостном настроении, словно в Риме им предстояло возвестить о победе, а не о безукоризненной подготовке войска и флота.
(7) Племиний и взятые с ним по тому же делу были в Риме сразу посажены в тюрьму. Когда трибуны в первый раз вывели их к народу, люди, захваченные рассказом о страданиях локрийцев, не почувствовали к ним никакой жалости; (8) но потом их выводили к народу несколько раз, и ненависть стала слабеть, гнев утихать: сами увечья Племиния и память об отсутствующем Сципионе внушали людям сочувствие.
(9) Племиний, однако, умер в тюрьме раньше, чем состоялся суд. (10) Клодий Лицин[964] в третьей книге своей «Римской истории» рассказывает, что этот Племиний во время игр, дававшихся по обету Сципионом Африканским в его второе консульство[965], хотел с помощью подкупленных людей устроить в Городе в нескольких местах пожары и, воспользовавшись случаем, взломать в тюрьме дверь и бежать; злодейский замысел был раскрыт, и по сенатскому постановлению Племиния отправили в Туллианум[966].
(11) О Сципионе говорили только в сенате, где все послы и трибуны, превознося и флот, и войско, и вождя, добились от сената, чтобы Сципиону было позволено переправиться в Африку как можно скорее, а из солдат, стоявших в Сицилии, по своему выбору одних взять в Африку, других оставить охранять провинцию.
23. (1) Пока все это происходило в Риме, карфагеняне прожили тревожную зиму: каждое известие, переданное со сторожевых вышек, расставленных по всем мысам, пугало их. (2) Очень важен для них был союз с Сифаком; по их мнению, на него главным образом рассчитывал Сципион, собираясь в Африку.
(3) Гасдрубала, сына Гисгона, связывали с царем не только узы гостеприимства (я уже рассказывал, как случайность свела в царском доме Сципиона и Гасдрубала, одновременно отправившихся к Сифару из Испании), заходил разговор и о будущем свойстве – о женитьбе царя на дочери Гасдрубала.
(4) Чтобы покончить с этим делом и назначить срок свадьбы – девушка была возраста брачного, – приехал Гасдрубал; видя, что царь пылает страстью (нумидийцы более других варваров преданы Венере), он вызвал из Карфагена девушку и торопил со свадьбой. (5) Меж поздравлений и пожеланий к семейному союзу был добавлен и союз между царем и карфагенянами; с обеих сторон было обещано и клятвенно подтверждено: враги и друзья у них будут одни и те же.
(6) Гасдрубал, помнивший, что и Сципион тоже заключил союз с царем, знал, насколько лживы и неверны варвары; боясь, что женитьба не удержит Сифака, если Сципион появится в Африке, (7) он заставил нумидийца, еще пылавшего любовью (тут пошли в ход и ласковые уговоры молодой), отправить послов в Сицилию к Сципиону: пусть тот не полагается на его прежние обещания и не переправляется в Африку; (8) он, Сифак, связан брачными узами с карфагенянкой, дочерью Гасдрубала, которого Сципион видел в гостях у царя, связан союзом с карфагенским народом.
(9) Вот чего он желает: пусть римляне воюют с карфагенянами вдали от Африки, как воевали прежде; Сифак не хочет быть втянут в их спор, не хочет, присоединившись к одной из сторон, нарушить договор с другой. (10) Если Сципион станет упорствовать и подступит с войском к Карфагену, Сифак будет вынужден сражаться за Африку, за землю, где он родился, за отчизну своей жены, за ее отца и ее дом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
