вправо, глядя на свою белую туфельку, затем разворачивается лицом от центра, на мгновение заметив картины на стене, уводит ногу назад и влево, поворачиваясь снова к центру. Она чувствует, как одна рука партнера обхватывает ее талию, вторая соприкасается с ладонью, а затем видит перед собой эти зеленые глаза. Сердце замерло, и всё вокруг точно замерло. Взгляд ее удивленный и даже испуганный. Эти большие зеленые глаза… из кошмара. Музыка будто заглохла, и Ариадна с Хаокином стояли и не двигались, глядя друг на друга.
К счастью, начинают звучать первые ноты, и нужно сделать шаг.
Ариадна замешкалась, но Хаокин сдвинулся с места и повел партнершу за собой. Они делали совсем маленькие шаги, дивясь тому, как близко находятся друг от друга сегодня, здесь.
Хаокин забыл обо всем и глядел только на загадочную девушку под черной маской, на ее удивленный взгляд, на то, как падают ее каштановые волосы на лицо… Он машинально повторял движения и не хотел вспоминать, что уже скоро надо вальсировать с другой.
Как вдруг кольцо с его пальца начало ускользать вместе с Ариадной. Она, довольная собой, готовилась перейти к новому партнеру: сделала шажок и легкий поворот, но Хаокин схватил ее за руку и потянул обратно к себе. Они снова образовали пару и начали вальсировать. Время ускорилось. Ариадна глядела на колдуна злыми глазами. Он, в жажде вернуть украденное, повел воровку из круга к двери. В соседней комнате Ариадна вырвалась от колдуна, схватила висевший на стене меч и нанесла удар. Хаокин вовремя отскочил, взял второй меч, и началось сражение.
Они метались по комнате и пытались прикончить друг друга. Хаокин выигрывал Ариадну в силе, но она была ловчей и будто знала наперед, что он собирается сделать. Девушка прижала колдуна к стене.
— Я знаю, кто ты такой, Хаокин! — вскричала она и пырнула его в живот.
Ариадна услышала глухой вздох боли. «Я победила. Это всё», — улыбка расползлась на лице девушки. Меч она всадила глубоко и не давала колдуну высвободиться. Девушка чувствовала, как кровь врага сочится ей на платье, и радовалась. Красная капля потекла у колдуна и изо рта.
Внезапно Хаокин криво улыбнулся, показав окровавленные зубы. В глазах его мелькнула какая-то безумная мысль. Он посмотрел на девушку исподлобья, языком размазал кровь по щеке и внезапно облизал губы Ариадны. Она, испуганная, отпрянула в сторону.
Хаокин с той же жуткой улыбкой выдернул из себя меч, отбросил его в сторону и пошел к девушке, чуть шатаясь.
— Ариадна, дорогая, верни кольцо, пожалуйста, — проговорил он.
Девушка ненароком глянула на свой карман. Колдун это заметил. Тут же из кармана вырвалось кольцо и прилетело в руки Хаокина. Тогда Ариадна ломанулась через окно и дальше, дальше, прочь от этого дома. Колдун хотел последовать за ней, но прежде снял свой плащ с вешалки, надел его и перевесил сумку через плечо.
— Хаокин! — внезапно он услышал суровый мужской голос и вздрогнул.
Парень поднял глаза и увидел Николаса Атталя. Они молча уставились друг на друга. Хаокин все-таки решил объясниться.
— Она — вор, пробравшийся к вам в дом. Я ее пытался поймать, ведь она обокрала и меня.
Атталь холодно принял этот ответ. Еще некоторое время он молчал, а потом проговорил:
— Интересно, и что же она взяла у тебя? Не то ли кольцо, что ты прежде украл у нас?
Взгляд Хаокина изменился, на лице возникла злорадная улыбка. Он произнес, упиваясь:
— Да. Именно его.
Хаокин заметил, как задергался глаз Николаса. Парню это понравилось.
— Я пустил тебя в свой дом, когда тебе было так плохо. Мы спали под одной крышей и ели за одним столом. И вот как ты мне платишь? Обкрадываешь меня! — закричал Николас.
— Это кольцо — ваша фамильная реликвия, — усмехнулся Хаокин и медленно прошел из одной части комнаты в другую. — Зачем оно вам? Такие штуки имеют ценность тогда, когда их есть, кому передать. — Он поднял с пола упавшую после драки скатерть и начал вытирать с себя кровь. — А ваши дети мертвы. Почему бы не оставить кольцо мне? Зачем вы держите его у себя?
— Негодяй! Да как ты смеешь говорить мне это! Ты обокрал меня и еще издеваешься?
— Да, я негодяй, — заметил Хаокин равнодушно. — Но я, по крайней мере, не разрешал казнь собственных детей, не оставлял их гореть в огне. В отличие от… некоторых.
Николас стоял ошеломленный и не знал, что сказать.
— Ублюдок… — произнес он наконец. — Я со…
— Сожалеете? — вскричал Хаокин. Глаза его засверкали яростью. — Так просите прощение! Уверен, ваши дети простят вас!
— Да что с тобой не так? Как можно насмехаться над чужим горем? Так нельзя.
— Нельзя обрекать своих любимых на смерть. — Пожал плечами Хаокин. — Хотя, знаете… я немножко обманул вас. На счет сожжения. — Он подошел к портрету Ксандра. — Милое у него личико. — Хаокин провел по картине окровавленными пальцами. — Чем-то на вас похож. Вы сильно огорчитесь, если я скажу, что именно я выжег ему эту рожу? — радостно закричал парень и порвал холст. — Да, да… Помню, как он кричал, или это было только в моей голове? Конечно, немного жаль, но в глубине души я знал, что это пойдет на пользу. Это такое избавление…
— Ты сошел с ума, — произнес испуганно Николас. — Ты не мог этого сделать. Я отомстил всем причастным к смерти моих детей. Сколько тебе было…
— Не всем.
— Сумасшедший! — вскричал Николас.
— Нет. Я говорю правду, просто вы не понимаете. Это разное. Так бывает. Слова — ломанная штука. Они ломают судьбы, они ломают жизни! То, что они значат для одного, может иметь совершенно иной смысл для другого. Оттого и недоразумения, — говорил он быстро. — Оттого вы и не поняли, что я имел в виду, когда сказал, что вы отомстили не всем. — Он сделал паузу. — Вы ведь не убили себя и свою жену.
— Ну ты и мразь, — прошептал Николас.
— Теперь вы уже вернее называете меня! — обрадовался Хаокин.
— Ты пробрался в мой дом, притворялся другом, а теперь бьешь по самому больному! — твердил в гневе Николас. — Какой ты человек
