Это письмо от матери и жены Иакова была подано ему в то время, когда он находился вместе с царем за городом. Прочитав письмо, Иаков умилился и подумал:
— Если даже моя мать и жена отрекаются от меня за то, что я отвергся Христа и не хотят видеть меня, — то что же станет со мною, в будущем веке, когда Бог придет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его?
И опять прочитав письмо со вниманием, он горько заплакал и стал каяться в грехе своем. Потом он сказал себе:
— Вот что я сделаю, чтобы не погибнуть совсем. Буду неотступно стучать у дверей милосердия Божия, пока они не отворятся мне. И я верю, что они отворятся, потому что Бог благоутробен и милостив: Он не хочет смерти грешника, но «чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иез. 33:11).
Когда он с горьким плачем говорил такие слова, некоторые из язычников, увидев, что он христианин, пошли и возвестили о том царю Варахрану. Царь призвал Иакова и сказал ему:
— Говори нам всю правду, — ты назарянин?
Иаков ответил:
— Да, я назарянин.
— Итак ты волхв? — снова спросил царь.
— Нет, я не волхв, — сказал на это Иаков, — но христианин.
Тогда царь сказал:
— Неблагодарный! не получил ли ты от меня и отца моего многих даров и не пользовался ли почетом у нас?
Иаков ответил:
— Где теперь отец твой? Телом он в гробе истлевает, а душа его ввержена во ад.
<…>
— Для праведных, — отвечал святой, — смерть — успокоение, а вам, неверным, и грешным, начало мук вечных.
Тогда царь призвал советников и друзей своих и начал совещаться с ними о том, каким мукам предать Иакова. На устрашение других Персов, чтобы и они, подобно Иакову, не отлучились от своей веры, он измыслил для святого такую казнь: повелел, чтобы каждый член его тела быль урезан и раздроблен по отдельности. И вот палачи, по повелению царя, схватили Иакова и повели его на место казни, чтобы раздробить его на части по числу членов тела его. Вслед за святым Иаковом отправились на место казни и многие знавшие его, среди которых не мало было воинов и сановников; все они пошли затем, чтобы посмотреть на мучения святого.
Пришедши на место казни, снятой упросил своих палачей помедлить немного и дать ему возможность помолиться. Затем возведши очи к небу, он начал так молиться.
— Господи Боже мой! услышь меня, раба Твоего, призри с высоты небесной и дай мне крепость и силу в час сей, чтобы мне перенести предстоящие мучения и своею кровью искупить согрешение мое, ибо я отвергся от Тебя, Творца и Владыки моего. Ныне я скорблю о сем и, обращаюсь к Тебе, Богу моему, исповедуя имя Твое святое, и полагаю за Тебя душу мою. Ты же, Господи, пошли мне помощь Свою в страданиях моих, чтобы видели силу Твою враги мои и постыдились «потому что Ты, Господи, помог мне и утешил меня» (Пс. 85:17).
Когда святой так молился, приступили к нему палачи и, обнаживши его, растянули у него руки и ноги, говоря:
— Что ты будешь делать теперь, Иаков? нет тебе пощады, твое тело велено разорвать на части: пальцы рук и ног твоих и всё тело твое от шеи до пяток мы должны резать, после же всего отсечем мы и голову. Подумай, что для тебя лучше, — покориться царской воле и быть невредимым и здоровым, или умереть среди жестоких мук?
То же с плачем говорили ему и некоторые из его друзей:
— Зачем бесцельно губишь свою душу? пожалей себя, и не губи своей юности, исполни волю царскую, поклонись богам нашим, чтобы остаться живым; своему же Богу, если хочешь, служи втайне.
Слыша такие речи, произносимые со многим плачем, святой отверз уста свои и сказал:
— Не плачьте обо мне, но плачьте о себе и детях ваших. Я в вечный покой иду, вы же все пойдете в муку вечную. Раздробляя мне члены, вы тем самым уготовляете мне неизреченное блаженство на небе, а себе — ужасные мучения во аде, где будете гореть в неугасаемом огне, вместе с бесами, которым теперь поклоняетесь.
При этих словах святого, один из приставников царских начал бить спекуляторов [2], говоря:
— Что стоите, глядя на него? Начинайте делать, что вам приказано.
И тотчас же один из палачей, взявшись за руку святого, отрезал у него большой палец руки. Блаженный же, — обратив взор на небо, произнес:
— Помощь и надежда моя, Господи Боже! Ты отгоняешь единым Божественным перстом Своим бесов, прими же, — как ветвь от древа, сей перст мой, урезанный силою бесовскою, и будь милостив ко мне грешному; ибо и от виноградной лозы отрезываются ветви, чтобы лоза больше зеленела и росла и приносила бы много плода.
Тогда приставник царский, жалея святого, сказал ему:
— Пощади себя, Иаков, и послушайся царского повеления, поклонись нашим богам. Ты видишь, мы все жалеем тебя. А об отрезанном пальце не скорби: врачи тебя вылечат. Только не губи больше своего здоровья и красоты своей.
Блаженный отвечал ему:
— Разве ты не знаешь, что если обрежут ветви виноградной лозы, то она, когда солнце начнет греть ее, прозябает в урезанных местах и потом начинает произрастать и приносить плоды? Так бывает и с верными сынами Божиими. Насажденные в вертограде Божием и привитые к истинной Лозе — Господу Иисусу, Который сказал: «Я есмь лоза, а вы ветви» (Иоан. 15:5). Они обрезываются чрез временную смерть и воскресают в грядущем веке, где зеленеют и украшаются нетленною славою и получают плоды вечного воздаяния.
Как только святой кончил свою речь, палач опять подошел к нему и отрезал ему второй палец. Но святой, терпеливо перенося мучения, воскликнул:
— Прими, Господи, и вторую ветвь от Твоего сада, который насадила десница Твоя.
Лицо его было светло и исполнено радости, как будто он испытывал не великие мучения, а высочайшее наслаждение. Тогда ему отрезали и третий палец, но он продолжал воспевать Триединого Бога.
— Освобожденный от трех искушений (т. е. похоти плотской, похоти очес и гордости житейской), я славословлю Отца и Сына и Святого Духа, и с тремя, спасенными от огня отроками исповедую Тебя, Господи, и вместе с ликом мучеников воспеваю имя Твое, Христе.
Когда отрезали ему четвертый палец, он воскликнул:
— Принявший хваление от четырех животных, приими в жертву Себе и страдание моего четвертого пальца, урезанного за исповедание Твоего Святого имени.
После того, как отрезали Иакову пятый палец, он громко возгласил:
— Наступает веселие для меня, как на браке Божественного Жениха для пяти мудрых дев [3].
Тогда мучившие его, прежде, чем урезать ему пальцы левой руки, начали увещевать его:
— Иаков, пощади теперь свою душу, не губи себя, но исполни царскую волю, и тогда ты будешь цел; не лучше ли тебе остаться невредимым и жить, нежели испытывать такие муки и умереть? О повреждении же руки не печалься, потому что многие живут в мире с одною только рукою, и всё же пользуются великими богатствами и почестями и наслаждаются благополучием и всякими благами.
Святой ответил на это:
— Когда пастухи стригут овец, то, остригши правую сторону, разве оставляют не отрезанной левую? Я — овца стада Христова, в ваши руки предавшая себя ради Моего Господа, чтобы вы отсекли члены мои, как обстригается шерсть, — и когда моя правая рука отсечена, неужели левую я пощажу? Нет, не пощажу и всех моих членов и всего моего тленного тела для того, чтобы облечься в нетление.
Потом, устремив свои очи к небу, святой воскликнул:
— Я мал и худороден перед Тобою, Господи! Ты, великий Бог, умалил Себя, облекшись в человеческий образ, и претерпел за нас распятие и заколение; и я, Владыка мой, не могу подражать Твоим страданиям, но, однако я предаю себя на мучения и смерть, чтобы Ты, при всеобщем воскресении, восстановил меня к жизни целым и невредимым.
Когда святой окончил свою речь, мучители опять приступили к нему и отрезали ему первый палец левой руки.
Он же сказал:
— Прехвальный Господи! Благодарю Тебя, что Ты сподобил меня и шестой палец принести в жертву Тебе, простершему на Кресте пречистые руки Свои в шестой день и час [4].
Затем отрезали святому седьмой палец, и тогда он воскликнул:
— Прежде, в течение каждого из семи дней недели, уста мои, вместе с пророком Давидом, восхваляли Тебя за Твои праведные судьбы, сегодня же прославляю милосердие Твое отрезанными, за исповедание Тебя, семью пальцами.
И отрезали Иакову восьмой палец; он же воззвал к Богу:
— Господи! Ты Сам по закону принял обрезание в восьмой день, я же переношу урезывание восьми пальцев, чтобы, удалившись от беззаконных людей, соединиться с Тобой, Спасителем моим, и, совлекшись тела, увидеть Твое Пречистое Лицо, Которое желает видеть душа моя так же сильно, как сильно жаждущий олень стремится к водным источникам (ср. Пс.41:2).
