можно завести полезные знакомства, — важно произнёс Дейтрих. — Встретится с уважаемыми людьми, аристократами. А учитывая, что Анна выходит замуж за Адольфо фи Ранца, юного сына Курфюрста Суденландского, герцога Адольфо IV из того же дома, — я вздрогнул. Так племянница одно из богатейших аристократов юга выходит замуж за Курфюрста, по сути юга? Курфюрсты — избирательный пост, избирает их сам Император, но после смерти оного. И сын Курфюрста не всегда становится Курфюрстом. Исключение лишь Северное Курфюрство, где уже пару раз, Ларцигам на зло, Курфюрстом Император назначал человека из Дома Нортсов… Тем самым, отчасти нарушая закон об институте Курфюрства… Ведь по нему — Курфюрстом не мог быть назначен член Королевского Дома. Но Нортсов назначали, скорее, чтобы ограничить власть Ларцигов над севером Империи.
Сир Ян внимательно слушал и будто бы делал себе зарубки на память.
— Адольфо фи Ранц… Я его видел, — произнёс я, — вместе с принцессой Дарлой фитц Мриз. В Ридермарке.
— Да, они там были, — произнёс Дейтрих. — Однако вы знаете Её Императорское Высочество?
— Да, она выступила инициатором знакомства… Полагаю, из-за моих особенностей, — да, из-за них. Но к чему у нас всё пришло — мне может не понравится.
— О, ик, ты знаешь принцессу, — подивился Гельмут. — А вот я её видел лишь мельком. Но ты знаком с ней. А ещё и с Кройфом… Ты, мальчик, притягиваешь известных личностей…
— Скорее уж проблемы, — не удержался сир Ян.
Уж кто-бы говорил. Не я работал на разведку Махото, при этом являясь наёмником на службе у Кхандра. Как он выкрутился из проблем и смог избежать внимания Тайной Канцелярии — вопрос открыт. Удача, а может инстинкты, которые помогли ему вовремя соскочить… Кто его знает? Но гибкости можно только позавидовать. И это ещё и притом, что он не знал языка Кхандра, а пользовался услугами проводников. Он, по сути, вклинивался в игру двух разведок. Тут либо невероятная удача, за которую ему потом аукнется, либо невероятная чуйка на неприятности.
— И почему вы, ик, так предвзято относитесь к Люциону, ик? — спросил Гельмут, откупорив флягу и испив оттуда вино. — По мне так, ик, он вполне талантливый и достойный, ик, юноша. У него, ик, талант, который, ик, может помочь ему стать сильнейшим воином на континенте, ик. Если надоест, ик, быть оруженосцем этого рикужца, ик, переходи ко мне. Ик… Я научу тебя… Ик, пить… — очень полезное умение, конечно, но я и так это умею.
— Гельмут, — холодно произнёс сир Ян, грозно зыркнув на вечно пьяного рыцаря. — Вы ничего не знаете о Люционе, — акцент сира Яна выделялся в виде шипящих звуков, но общую суть рикужцы понять могли. Моя школа, хе-хе. Аж горд стал. Научил великовозрастного, средневекового рыцаря — новому языку. И это при том, что он в эту страну путешествовал и без знания языка, общался знаками, либо с через переводчиков и вполне успешно в ней осуществлял свою деятельность. — Вы не знаете за что я его ругаю. Но знайте же — ругаю я его за дело.
— Неужто, ик, за то что меч, ик, отказался продавать?
— Я не стану отвечать на этот вопрос, сир Гельмут. Вы лезете не в своё дело, — сир Ян будто бы фонтанировал ненавистью. Этот взгляд… Так он смотрел лишь тогда, когда был в ярости. — Больше никогда не подымайте при мне эти вопросы. Иначе я буду вынужден вызвать вас на поединок чести.
— Ик… Вы слишком серьёзны, ик… — удивлённо пробормотал сир Гельмут Ягдли. — В некоторых словах, ик, я серьёзен. Но раз, ик, для вас так важно то, ик, за что вы ругаете такого парня, то я не буду лезть в ваши дела более. Но талант-то вы его не отрицаете? Ик… Можешь, как станешь рыцарем, вступить в мой отряд, ик. Рысь примет тебя, ик.
— Когда станет рыцарем — тогда и пусть делает, что захочет, — заявил сир Ян. — А до тех пор — я всё решаю. Люцион, — посмотрел он на меня, перейдя на фловеррумский, которым неплохо владел. — Я надеюсь, ты понял меня. И не будешь повторять те же действия, какие ты имел глупость сотворить в Ридермарке — в Фамльмаре.
— Не беспокойтесь, сир Ян, я больше так не собираюсь подставляться.
— Я на то надеюсь, тебе известно — что на кону.
На кону наши жизни, это уж точно.
* * *
Постепенно погода сменялась. Юг Империи был известен тем, что в некоторых его регионах даже снег не выпадал зимой. Северные регионы королевства цветов, Аурундлих — известны скоротечной зимой и летом, которое, фактически длится полгода, с начала апреля и по конец октября. Такое уж место, этот «цветущий край»… Такой же эпитет, к слову, использовался для описания Грандира, моей Родины в этом мире. Правда Грандир — был куда более стандартным регионом, с более «стандартными» временами года. Тепло было уже в Глайдвиге, снег таял, превращал дорогу в слякоть. В какой-то момент и слякоть исчезла, и сам снег. У огромного дуба, по бокам которого стояли останки статуй из белого камня, погода стояла тёплая.
— Кровавый дуб, — пояснил Дейтрих. — Говорят, в древности, ещё до основания Империи, здесь произошла какая-то бойня, — дуб был высок, даже чересчур и отбрасывал внушительную тень.
— Ага, — подтвердил сир Ян. — Будто бы здесь две армии из миллиона воинов каждая. И бились они десять дней и столько же ночей. Тела их и кровь всосались в почву и дуб рос, поглощая их, оттого и такой высокий.
— А со статуями что? — спросил я у Дейтриха.
— Статуи давно сломал, какой-то осёл, — грубо произнёс Гельмут, при этом икнув. — Был Король-Дурак, из дома Найкрофтов. Когда-то те герцоги были Королями этих земель. Они враждовали с Глайдвигами, Шанхростами, Вальтрахтами, Метхамере и так далее, ик. И Король из Аурундлихов, ик, как-то повелел — разрушить статуи, которые не стояли ему по всей своей территории и поставить в каждой деревне, каждом замке, везде, где живут люди — статуи себе… — ладно каких только дебилов земля не носит. Не всё же в землях Кхандра появляться толковым политикам и управленцам. — Из
