Почему в некоторых случаях нити натыкаются на стену, я поняла позже, когда Денис Сергеевич рассказывал нам про энергетических вампиров и способы защиты от них. Мы учились ставить защитные купола и щиты. Они не позволяли нитям подобраться к телу.
Я ни с кем не делилась тем, что видела на парах Дениса Сергеевича, потому что сама не понимала природу происходящего. Не хотелось выглядеть в глазах сокурсников сумасшедшей. Поэтому я молчала и ждала новых занятий, которые, возможно, помогут разобраться, что к чему.
— Ты сегодня еще более задумчивая, чем обычно, — покачав головой, заметила Ксюха после того, как я проигнорировала несколько ее вопросов.
— А? — Я слышала голос подруги, но слова воспринимала с трудом, голова была занята другими мыслями.
— Да что с тобой! Ты весь день ходишь, глупо улыбаешься и находишься где-то не здесь. Не хочешь поделиться?
— Не-а, — отозвалась я и, чтобы отказ не прозвучал грубо, обезоруживающе улыбнулась.
Впрочем, соседка уже неплохо меня знала, поэтому не обиделась. Она смирилась с тем, что я не из тех, кто выворачивается наизнанку перед друзьями и знакомыми. Личные радости и проблемы я предпочитала держать при себе и была благодарна Ксюхе за то, что та, несмотря на снедающее изнутри любопытство, не пытается вытянуть из меня секреты силой.
После пар мы зашли в столовую. Снова получился поздний обед, плавно перетекающий в ужин. С утра мы обычно спали до последнего и перед первой парой привыкли не завтракать. Кофе шли пить около двенадцати дня, в большой перерыв между занятиями, а нормально поесть собирались уже ближе к вечеру, после учебы. Сначала мне этот график не очень нравился, но потом я к нему приспособилась. Перед сном есть уже не хотелось, я только иногда выпивала в комнате стакан кефира.
Эти ежедневные посиделки в столовой стали нашей доброй традицией и были тем, что делало нас с Ксюхой подругами. После я обычно шла в библиотеку и потом тайком в спортзал, а соседка — в танцевальную студию и на посиделки к Яну и компании, наши пути расходились. Зачастую перекинуться парой слов получалось уже только утром.
— Ты опять сегодня отправишься грызть гранит науки? — сварливо поинтересовалась подружка, осторожно дуя на горячий, только что налитый чай.
— Нет. — Я отрицательно мотнула головой. — Не думаю, наверное, сделаю перерыв. Устала каждый вечер дышать библиотечной пылью.
— Неужели! — изумилась подруга, от удивления сделала слишком большой глоток и сдержанно выругалась, обжегшись. Потом отдышалась и продолжила меня расспрашивать: — Может быть, ты пойдешь дальше в разрушении традиций и соизволишь сегодня прогуляться со мной? Мы сейчас собираемся в холле второго этажа, там прикольные диванчики и больше свободного места. Когда не шумим, нас даже после отбоя не прогоняют.
— Неужели? — удивилась я. — И что вас заставило сменить место дислокации?
— Комната у мальчишек маленькая, а народу всегда набивается много! А потом, Влад последнее время нервничает.
— Из-за чего?
— Не знаю, — нахмурилась Ксюха. — Ян сказал, что ему нужно больше личного пространства. На кровати в одиночестве поваляться, книжку почитать, музыку послушать — короче, отдохнуть от общества. А нам-то что? Мы можем сидеть и в другом месте. Сначала думали, в коридоре долго не пообщаешься, но пока все обходится без эксцессов.
— Неужели вас и правда не прогоняют?
— Ага, один раз даже Елена засекла, но лишь пригрозила всех разогнать, если хоть одного не будет на первой паре, и на этом дело закончилось. Она состроила суровую физиономию и отправилась по этажам дальше — пугать загулявших лицеистов. Пошли со мной! Будет весело, там часто бывает Олег, он все про тебя спрашивает… А если ты вдруг переживаешь по поводу Вероники и Влада, то они вовсе не каждый день приходят.
— Не сегодня. — Я точно знала, что Влада вечером не будет в холле второго этажа, он в это время должен ждать меня в спортзале. Правда, Ксюхе об этом знать не нужно, да и сама я не решила окончательно, идти или нет. Именно поэтому весь день была такая задумчивая и неразговорчивая — никак не могла определиться, хочу ли каждый вечер видеться с Владом или это будет слишком тяжело для меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну и как хочешь, — надулась подружка, потратившая уйму энергии на бесполезные разговоры, а я почувствовала себя предательницей.
— Я пойду с тобой завтра. Хорошо? — слова дались с трудом, но радость, вспыхнувшая в глазах Ксюхи, того стоила. — Только если я почувствую себя неуютно, то сразу же уйду. Ладно?
— Все будет отлично! — отмахнулась моя соседка и тотчас же повеселела. По дороге в комнату она увлеченно рассказывала, какой интересный народ собирается вечерами, а я улыбалась, кивала и думала о своем.
Сердце колотилось в предвкушении вечера. Я обманывала себя, пытаясь убедить, что размышляю над словами Влада. На самом же деле я приняла его предложение в тот же миг, когда парень открыл рот. Все остальное время взывала к голосу разума и пыталась себя уговорить не приближаться к Владу ни под каким предлогом. Но так и не смогла с собой справиться. В спортзал собиралась с особой тщательностью. Накрасилась водостойкой тушью, надела узкий белый топик и любимые розовые спортивные штаны, даже косу заплела не обычную, а французскую. Глупо было притворяться, будто я не хочу ему понравиться. По крайней мере, перед собой.
Но, кроме простого желания быть ближе к Владу, я понимала: он действительно способен научить меня чему-то стоящему. Одиночные занятия приносили скорее самоуспокоение, нежели пользу. А потом, если я буду видеть Влада в неформальной обстановке, возможно, получится уговорить его спуститься в подземелья, чтобы изучить их получше. Мне нужно было найти выход наружу, тогда при возможности я смогу им воспользоваться.
Если какая-то часть моей души и надеялась на то, что тренировка с Владом перерастет в романтическое свидание, то эти чаяния не сбылись. Молодой человек был настроен исключительно на рабочий лад. Так сильно я не выматывалась, пожалуй, никогда.
— Неужели ты устала? — с усмешкой поинтересовался Влад через полчаса моих мучений. За это время я успела возненавидеть беговую дорожку и велотренажер. Дыхание сбивалось, каждый вздох давался с трудом, легкие болели, а мой тренер, словно специально, наращивал темп. Я то и дело поглядывала на свою предательски молчащую руку: сегодня покалываний почему-то не было. «Ну, где же ты, моя дополнительная батарейка энерджайзер?» — мысленно взмолилась я и сама себе ответила: «Видимо, села».
— Ты же хотел меня учить защищаться! — простонала я. — Вместо этого я выполняю кучу бессмысленных и очень утомительных действий.
— Первое правило в любом боевом искусстве знаешь какое?
— Какое? — Мне было не до шуток или угадываний.
— Если на тебя напали — беги! Только усвоив этот прием, можно переходить к освоению следующего. А с бегом у тебя, прямо скажем, не очень. Так что побежали, Златовласка! Быстрей, быстрей!
Я ничего не ответила, лишь, сжав зубы, снова встала на беговую дорожку. Очень хотелось пойти по пути наименьшего сопротивления и начать стонать. Я знала, что, если буду давить на жалость, Влад в конце концов сдастся и прекратит мучения, но гордость не позволяла показать слабость. И так он считает меня неженкой.
К моему счастью, Влад сам велел остановиться, как раз в тот момент, когда я отчаялась и готова была признать поражение.
— Передохни, — скомандовал он. — Теперь, когда ты размялась, можно приступить непосредственно к тренировкам.
— Я не могу! — вырвалось против воли, и Влад понимающе хмыкнул.
— Сегодня у нас теоретическое занятие. Должна же ты знать, чему я собираюсь тебя обучить.
— Я думала, ты…
— Просто побуду для тебя живой грушей? — очень точно угадал парень, и я засмущалась. — Нет, так дело не пойдет. Это неинтересно и малоэффективно.
— Ну хорошо, но сразу говорю, я плохо обучаема. — Дыхание выровнялось, и мне захотелось закрыть глаза. В мышцах ощущалась приятная усталость, и, как ни печально было в этом признаваться, мне нравилось сидеть с Владом в полутемном, тихом спортзале и слушать завораживающий, низкий голос. Можно было даже не поворачивать голову в сторону собеседника, я и так наизусть знала каждую черточку его лица.
