Виктор не ушел, сказал, что все перемелется. Учиться решил на заочном, а с мамой, мол, помиритесь, еще подругами станете. Всех оскорблений я ему не стала передавать, сказала только, что мать просит, чтобы мы расстались.
Через три дня у своего порога я нашла узелок: черный траурный платок, а в нем что-то завязанное (я побоялась посмотреть что). Потом обнаружила мелочь, целую пригоршню, и кучу соли. Земля появлялась, кресты и тому подобное… Самочувствие мое с каждым днем ухудшалось. У детей поднялась температура до 39 градусов, хотя признаков простуды не было. Славик лежал на диване и не играл. Он постоянно дремал или спал, а до этого был очень подвижным мальчиком, не сидел на месте. У меня часто шла кровь носом, я хирела не по дням, а по часам. Казалось, что кто-то взял и стер краски с моего лица. Оно было грязно-серого цвета, губы синие, под глазами черные круги. Руки мелко тряслись, в ногах не было силы… Я без конца сидела на больничном: то сама, то дети. В результате потеряла работу.
А с Виктором мы стали без причины ссориться и в конце концов расстались.
Как-то раз по пути в больницу встретила я мать Виктора. Заговорила с ней, стала просить, чтобы сказала мне, как избавиться от напастей. И в ответ услышала:
– Поздно. Я ведь тебя предупреждала. Меня научили, как мстить, а вот как отделать, не учили. Ты сама виновата, нечего с детьми спать!
Я не стала слушать, что она еще скажет, и пошла восвояси, уверенная в том, что погибель наша не за горами.
В больнице, в коммерческом киоске, купила я Вашу книгу. Боюсь, что сама не смогу, не знаю, какую молитву читать. В церкви батюшка сказал: молись и смирись. Но как смириться, ведь детей жалко».
Разожгите в поле костер. Ветки должны быть от осины и березы. Подкладывайте в огонь ветки тополя и так далее. Как пойдет дым, протяните над ним руки ладонями вниз и читайте: Дым, ты мой дым, дым бравый, дым кудрявый. Поди ты, дым, по полю, по лугам, по оврагам и лесам, по болотным кочкам, к дьявольским дочкам. Их всех двенадцать. Первая – сухота, вторая – маета, третья – трясица, четвертая – бесятица, пятая – хвороба, шестая – плакальщица, седьмая – все, что ноет, восьмая – что хоронит, девятая – что проклятая, десятая – корчь, одиннадцатая – порть, двенадцатая – сила, которая погубила. Ветры, вы ветры, двенадцать ветров, гоните (имя) от всех гробов, рабу Божию болящую, ночами не спящую, денно и нощно и по всем зорям. Чтобы порта истлела, чтобы она сгорела. Будьте, мои слова, лепки, до раба Божия (имя) цепки. Пойдите, мои слова, выше лесу стоячего, ниже облака ходячего. С огня на дым, с дыма на небо, а там Господь всем правит, Он и порту исправит. Ключ в море, замок в роте. Аминь.
Проклятие на ребенка, находящегося в утробе матери
Из рассказа Кристины Дроздовой: «Я стала свидетельницей того, как в ссоре в адрес одной беременной женщины произнесли слова проклятия. И проклинали именно ее внутриутробного ребенка. Извините, но я боюсь дословно повторять то проклятие, вдруг я себе этим нанесу вред.
Так вот, когда женщина родила, ее девочка была нормальной, но с пяти лет она стала злой и коварной, как истинный бесенок. Визжала так, что мы, их соседи, уходили из дому на улицу, – от этого ее визга становилось плохо с сердцем.
Она росла, и вместе с ней увеличивалось зло, воровство, а потом и распутство. В тринадцать лет она курила, выпивала, а потом непонятно от кого забеременела. Ее мать принесла ребенка домой из роддома, не пожелав оставлять его без родных. Но молодая мамаша специально уронила ребенка и убила его, чтобы иметь возможность гулять, пить и курить. Ей за это ничего не было, так как она уверяла, что все вышло нечаянно. Да и лет ей было только четырнадцать.
Я думаю, что если бы моя соседка тогда отчитала себя от проклятья, то и ребенок у нее был бы нормальным».
Если беременную прокляли, то либо ее ребенок будет мало жить, либо пойдет на забаву дьяволу, то есть будет жить по-дьявольски, а не по Божиим законам.
Лечат таких людей под Сретенье. Раздевают догола, поливают водой и приговаривают:
Бог помогает, Господь Бог благословляет. Иисус Христос любое проклятие снимает. Помоги, Боже, и рабе Божией (имя) тоже. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.Чтобы порча не возвращалась
Иногда снимут с человека порчу, но изменятся обстоятельства (фаза Луны, менструация), и все возвращается на круги своя.
Известно, что Солнце и Луна влияют на психику человека. Через Луну можно ориентировать направление астрала – против человека, к человеку и от человека. Есть мир видимый и невидимый, укрытый от наших глаз и частично от нашего сознания (частично потому, что потусторонний мир мы иногда видим через сон). Мастера магии работают через коды (заговоры, заклинания и так далее) с невидимой внешностью потустороннего мира, или Зазеркалья. Остановить или ускорить удар порчи можно через код по светилу, опираясь на помощь посредников (мертвых духов, бессмертных духов, ангелов).
Итак, не упустите последний день убыльной Луны.
Бросьте в кипящую воду нераспустившийся цветок и цветок отцветший (умерший). Какой именно цветок – не имеет значения. Главное, чтобы он был желтым. Кипяток должен бурлить и испускать уходящую влагу (пар). Бросьте туда замок, закрытый на ключ, и прочитайте заклинание приветливым и ласковым голосом:
Сие слово есть утверждение, сие действие есть укрепление. Утверждаю замок на сохранение, задержу ключом всякое возвращение. Луна да поможет мне. И все духи и демоны ключ мой стеречь будут. Демон пустыни, демон горы, демон моря, демон болот, демон, овладевающий человеком, отступи от тела раба Божия (имя). Остановись, Гоака, не растлевай, не уничтожай, не убивай: ни ныне, ни присно, ни во веки веков. Аминь. Я тебя заклинаю и призываю помочь мне в моем труде – освободить душу и тело раба Божия (имя) от возврата порти. Заклинаю Анаэля – доброго гения Венеры и Ангела Святой Пятницы – быть свидетелями моего труда. Аминь.
Дождитесь, когда вода остынет. Достаньте крещенный кипящей водой замок. Отнесите его к вратам кладбища и оставьте там. Ключ должен быть в доме того, о ком вы ходатайствовали.
От переполошной
Из письма: «…Когда умерла моя мама, мне было шесть лет. Отец женился сразу же. Мачеха меня возненавидела, щипала так, что синяки с рук не сходили, а то и поколачивала, когда никого поблизости не было.
Однажды я, как всегда, забилась в уголочек, чтобы ей на глаза не попадаться, и уснула крепко. Проснулась от разговора двух женщин, мачехи и ее матери. Они советовались потихоньку, как от меня лучше избавиться. "…Будет свой век в дурдоме доживать", – долетели до меня злые слова.
А потом меня, полусонную, втолкнули в курятник, поставили на колени, умыли из куриной поилки и заставили пить эту воду. С того самого дня стала я криком кричать, а то и вовсе петухом кукарекать. При этом понимаю все, но остановиться не могу. Вот так и попала я в интернат для ненормальных детей.
Один раз стою у забора, смотрю сквозь решеточки и вижу какую-то бабушку. Бабушка та дает мне конфетку. А на меня, как назло, опять переполох напал. "Ку-ка-ре-ку", – ору я и руками размахиваю, будто курица.
Ору, а сама думаю:
"И чего я кричу? Сейчас бабушка рассердится и унесет конфетку с собой".
Но бабушка вдруг как крикнет зычно:
– Стой стоймя! Спи дремля!
Ну я и застыла на месте как заколдованная. Слышу, бабушка читает молитву. Бога зовет. По всему телу тепло разлилось, даже жарко стало. Пот по мне побежал, щекотно. А затем почувствовала я легкость необыкновенную, в голове чисто, ясно, как будто выспалась хорошо.
Бабушка мне велит:
– Подойди ближе к забору.
Я подошла, она спросила, как меня зовут, почему я здесь оказалась и где мои родители. Я ей на все вопросы ответила. Бабушка мне и говорит:
– У тебя переполох куриный. Видать, мачеха твоя тебя уделала. Вот что, солнышко, ты уж не рассказывай никому, что я тебя полечила. До тридцати трех лет молчи, а то опять заболеешь.
Затем она приходила ко мне в интернат, приносила гостинцы. Утешала меня: мол, не горюй, скоро за тобой тетка приедет, сестра твоей мамы.
– Я за тебя молиться буду, – обещала она. – Все у тебя хорошо сложится, и жить ты будешь долго-долго.
Я спросила ее, откуда она знает, что меня заберет тетка и что я долго буду жить.
Она ответила:
– От Бога. Он мне и позволяет знать и уметь.
А через месяц действительно приехала моя тетя и забрала меня к себе. Отец меня не навестил ни разу.
Я прожила долгую и счастливую жизнь. И еще жить собираюсь. Мне будто ангелы незримые помогают.
Внученька недавно подарила мне Вашу книгу, Наталья Ивановна, в ней я прочитала о Вашей бабушке Евдокии. И вот думаю, не она ли тогда помогла мне в беде?»
Куриный переполох снимают так: больного ставят напротив себя, смотрят ему в переносицу, мизинцем правой руки чертят по воздуху кресты и говорят: Стоит изба, четыре угла. В избе на насесте куры, три переполошные дуры. Одну буду топором рубить, другой буду перья щипать, а с третьей буду кровь обмывать. До той поры пока мертвая курица яйца не снесет, до того часу-времени рабу Божию (имя) переполох не возьмет. Пресвятая Богородица, помоги. Отец Небесный, благослови, переполох с рабы Своей (имя) укроти. Откуда пришел он, туда и пойди. Как вера в Бога крепка, так и затвор мой крепок, до рабы Божией (имя) лепок. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
